Organic carbon in surface sediments of Chaunskaya Bay (East Siberian Sea): results of pyrolytic analysis using the Rock-Eval method

Cover Page

Cite item

Full Text

Abstract

Relevance. The need to assess functioning of the biogeochemical regime of the Arctic region by studying geochemical properties of organic matter of bottom sediments on the example of the Chaunskaya Bay (East-Siberian Sea).

Aim. To study the spatial variability of geochemical parameters of organic matter of bottom sediments of the Chaunskaya Bay using the Rock-Eval method, as well as to identify a possible relationship between the parameter TOC and the pelite fraction.

Objects. Samples of bottom sediments of the Chaunskaya Bay (East Siberian Sea). Sampling took place in stages from three horizons (upper 0–2 cm, intermediate 2–5 cm, lower 5–10 cm) during a comprehensive scientific expedition to the R/V "Academician Oparin" in September–October 2020.

Methods. Granulometric composition of bottom sediments was determined using the Analysette 22 NanoTec particle analyzer (Fritsch, Germany). The analysis of hydrocarbon compounds of organic matter was performed using pyrolytic analysis on the device (Rock Eval 6 Turbo of Vinci Technologies, France).

Results. The results of pyrolytic analysis considered by the authors have shown that such factors as the primary productivity of the waters of the studied water area and the processes of erosion of the coastal zone play a decisive role in the formation of the composition of the TOC in bottom sediments of the Chaunskaya Bay. We also do not exclude the contribution of river runoff to the composition of the TOC in bottom sediments; however, we consider it small due to the insignificant inflow of river sediments into the waters of the studied area. The pyrolytic data obtained by us indicate that both the marine component (primary productivity) and the terrigenous component (coastal complex erosion) are present in the composition of the TOC in bottom sediments of the studied area.

Full Text

Введение

В последние годы ученые уделяют все больше внимания изучению органического углерода (Сорг) донных осадков арктических морей, так как происходящие климатические изменения увеличивают темпы дестабилизации мерзлоты, которая хранит в себе огромные запасы законсервированного Сорг (до 44±10 Мт для Восточно-Сибирского арктического шельфа) [1–3]. Важно отметить, что, поступая на шельф, Сорг при разрушении окисляется до двуокиси углерода (СО2). Это может привести к серьезному смещению экологического равновесия, в том числе асидификации вод арктических морей [4], и увеличению эмиссии углекислого газа в атмосферу [5]. Основными источниками Сорг, согласно ранее проведенным исследованиям [6–11], являются сток крупных сибирских рек и продукты разрушения берегового ледового комплекса. Для формирования объективного представления о природе Сорг Восточно-Сибирского арктического шельфа необходимо всесторонне изучить региональные особенности процессов переноса, преобразования и накопления Сорг в различных седиментационных и биогеохимических обстановках. В данной работе мы изучаем Сорг донных осадков Чаунской губы – аккумулятивной акватории с полузамкнутым водообменом, сообщающимся с Восточно-Сибирским морем (ВСМ) через небольшой пролив. Данный район уникален своей спокойной литодинамической обстановкой, также в губе отсутствует крупный речной сток, а термоабразия береговой зоны носит зональный характер. Чаунская губа расположена между двумя биогеохимическими провинциями. С западной стороны ВСМ граничит с морем Лаптевых, Сорг поступает в воды ВСМ с речным стоком (Лена, Индигирка и Колыма) и продуктами береговой эрозии, формируя западную биогеохимическую провинцию (ЗБП) [12]. С востока ВСМ граничит с Чукотским морем, откуда поступают тихоокеанские воды, обогащенные биогенными веществами [12]. Для изучения пространственной изменчивости геохимических параметров органического вещества донных осадков Чаунской губы мы применили пиролитический анализ по методу Rock-Eval. Данный анализ позволяет не только определить концентрацию Сорг, но и выявить определяющий вклад морской и наземной компоненты, а также определить степень дигенетического преобразования Сорг. Наряду с широко применяемыми молекулярным и изотопным анализами, данные пиролиза дополняют и расширяют геохимическую интерпретацию о природе Сорг [13–16]. Тем не менее данные пиролитического анализа для Сорг на Восточно-Сибирском арктическом шельфе в настоящее время ограничены. Полученные нами результаты мы объединили с ранее опубликованными данными по особенностям состава Сорг донных осадков Чаунской губы [17] с целью получения более полной картины распределения состава и свойств Сорг на данной акватории. Также мы сопоставили наши результаты с результатами по ВСМ [3, 18].

Материалы и методы исследования

Фактический материал

Площадь опробования охватывает практически всю Чаунскую губу, за исключением западной мелководной части, расположенной ниже о. Айон (рис. 1). Гранулометрический и пиролитический анализы мы выполнили для 32 образцов донных осадков, отобранных с 18 станций с помощью коробчатого пробоотборника с трех различных горизонтов. Для образцов со станций 4, 61 и 82 мы провели только гранулометрический анализ. Все образцы отбирались в ходе научной экспедиции на борту НИС «Академик Опарин» (сентябрь–октябрь 2020 г.). Образцы донных осадков помещали в морозильную камеру и хранили при температуре –18 °C. После транспортировки образцов непосредственно в лабораторию ТПУ их размораживали при комнатной температуре 20–22 °C.

Методы исследования

Пиролитический анализ был выполнен на приборе Rock Eval 6 Turbo компании Vinci Technologies, Франция. Данный анализ представляет собой двухступенчатый процесс, сочетающий пиролиз в кислородной атмосфере и сжигание в кислородных условиях. Пробоподготовительные работы проходили в несколько этапов, на начальном этапе пробы размораживались при комнатной температуре, далее высушивались и гомогенизировались в фарфоровой ступке. По итогу навеску породы (донный осадок) массой 40 мг анализировали в температурном цикле «Reservoir» (рис. 2). Процедура начиналась со 180 °C со скоростью нагрева 25 °C/мин для высвобождения фракции легких летучих соединений и формирования пика S1r (мг УВ/г). Дальнейший нагрев до 650 °С позволяет получить двойной пик S2a (мг УВ/г) и S2b (мг УВ/г), в значительной степени указывающий на распад сложных молекул [15, 19]. Выделившиеся углеводороды измерялись пламенно-ионизационным детектором. Количества CO и CO2, представляющие пики S3CO (мг CO/г) и S3 (мг CO2/г), соответственно, непрерывно измерялись инфракрасным детектором на стадии пиролиза. Затем образец сжигали в окислительной камере, нагреваемой до 850 °С со скоростью нагрева 20 °С/мин. Эта дополнительная стадия окисления позволила определить значения остаточного органического углерода (RC – Residual Carbon, %) и неорганического углерода (MinC, % масс.). Общее содержание органического углерода (TOC – Total Organic Carbon) рассчитывали как сумму пиролизованной (PC – Pyrolysis Carbon, %) и остаточной фракций. Водородный индекс (HI – hydrogen index) и кислородный индекс (OI – oxygen index) определяются из соотношений S2/TOC и S3/TOC соответственно.

 

Таблица 1. Температурные условия цикла «Reservoir»

Table 1. Temperature mode for the «Reservoir» cycle

Стадия

Stage

Начальная температура

Initial temperature

Конечная

температура

Final temperature

Скорость нагрева, °С/мин

Heating rate,

°С/min

Выдержка при начальной температуре

Exposure at initial temperature

Выдержка при конечной температуре

Exposure at final temperature

°С

мин/min

Пиролиз

Pyrolisis

180

650

25

10

0

Окисление

Oxidation

300

850

20

1

5

 

Рис. 1. Карта станций отбора проб в Чаунской губе и в прибрежных районах Восточно-Сибирского моря

Fig. 1. Map of sampling stations in the Chaunskaya Bay and in coastal areas of the East Siberian Sea

 

Рис. 2. График пиролиза в цикле «Reservoir» по данным [20]

Fig. 2. Pyrogram for the «Reservoir» cycle by [20]

 

Представленные результаты пиролитического анализа были ранее частично опубликованы в работе [17]. Новые данные охватывают практически всю акваторию Чаунской губы, что существенно дополняет представления о биогеохимической природе Сорг в районе исследования.

Измерения размера зерна проводили с помощью лазерного анализатора частиц Analysette 22 NanoTec (Fritsch, Германия). Дисперсную среду создавали с помощью поверхностно-активных веществ ПАВ-901 (Fritsch, Германия). Калибровка выполнялась с применением сертифицированного стандарта F-500 (Fritsch, Германия). Измеренный спектр размеров частиц был представлен в виде % объема в логарифмической шкале, где объем вычислялся по диаметру частиц, принимая сферическую форму. Результаты пересчитывали на фракции пелита (<2 мкм), алеврита (2–63 мкм) и песка (>63 мкм), согласно работе [21]. Расчет статистических параметров выполнялся c использованием программного пакета GRADISTAT v.8.0 [22].

Результаты и обсуждение

Результаты гранулометрического анализа представлены в табл. 2. Донные осадки Чаунской губы состоят в основном из алеврита с примесью песка и пелита. Содержание алевритовой фракции находится в пределах от 6,9 до 91,2 % при среднем 79,1±18 %; песчаной от 0,1 до 92,7 при среднем 11,3±21,3 %; пелитовой от 0,4 до 16,9 при среднем значении 10,2±4,3 %. В данном исследовании мы расширили площадь опробования гранулометрического состава донных осадков, добавив новые станции к ранее опубликованным [17] (выделены знаком звездочка в табл. 2). Дополнительно для данных гранулометрического анализа мы использовали среднее значение по трем горизонтам (верхний 0–2 см, промежуточный 2–5 см, нижележащий 5–10 см). Наше решение обусловлено отсутствием сильного разброса в значениях между горизонтами. Мы приняли во внимание станции 76, 71 и 58 в южной, юго-западной и центральной частях Чаунского залива, где наблюдали большую разницу в количестве песчаного материала между поверхностным слоем (89,6; 26,6; 47,6 %) и промежуточным (1,6; 66,6; 5,8 %). Так, в районе устьевой области рек (станция 76, южная часть Чаунской губы) поверхностный слой на 89,6 % состоит из песчаного материала, а уже промежуточный слой состоит из алеврита (88,9 %) и пелита (9,5 %). Наличие большого количества песчаного материала только в поверхностном слое и нахождение станции 76 недалеко от устьевой области рек говорят нам как о возможном локальном воздействии речного стока, так и о влиянии приливно-отливных течений, или же циркуляции воды, в Чаунской губе. Также присутствие песчаного материала для станции 71, вероятно, связано с наличием древних береговых комплексов в виде галечно-песчаных кос, баров [23, 24]. Однако данные ураганные пробы исключены из выборки, так как могут привести к неправильному определению среднего показателя. Дополнительно мы рассчитали гранулометрические параметры c использованием программного пакета GRADISTAT v.8.0 [22]. Медианный размер зерна Md (D50) составил от 7,8 до 163,6, средний размер зерна Мz составил от 6,8 до 168,6. Увеличение этих параметров функционально обусловлено повышенными значениями критерия перемещения осадочного материала [17]. На рис. 2, а показано пространственное распределение медианного размера зерна (Мd50), с помощью которого можно проследить распространение осадочного материала по всей площади Чаунской губы. Донные осадки, распространенные на мелководье вдоль юго-западного и южного побережья Чаунской губы, характеризуются примесью крупной фракции песка (до 92,1 %). Осадок, расположенный в центральной части, а также в районе проливов (Средний и Певек), представлен алевритовой фракцией. На выходе из губы (зона внутреннего шельфа ВСМ) наблюдается рост содержания пелитовой фракции. Наблюдается закономерность – с удалением от источника сноса осадочного материала, т. е. от прибрежной и береговой зоны, возрастает доля пелитового материала, так как более мелкие частицы могут быть транспортированы на большие расстояния водными потоками.

Таким образом, донные осадки Чаунской губы представлены разнозернистым осадочным материалом (песчано-алеврито-пелитовый), где преобладает преимущественно алевролитовая фракция. Примесь песчаного материала, вероятно, обусловлена подводно-аллювиальными речными наносами (южная часть Чаунского залива), а также эрозионными наносами со стороны юго-восточной прибрежной зоны и со стороны о. Айон. Распространение пелитового материала в центральной части Чаунской губы и в зоне внутреннего шельфа ВСМ обусловлено удалением от источника сноса осадочного материала, и также осаждением глинистых частиц в стабильных подледных условиях, вне развития активных волновых процессов [17].

В табл. 3 приведены результаты пиролитического анализа донных осадков Чаунской губы. Содержание Сорг в исследуемых пробах варьируется в пределах от 0,4 до 2,06 % при среднем значении 1,1±0,4 %, что находится в пределах допустимых значений для Восточно-Сибирского арктического шельфа и для Арктики в целом [25–29]. Для поверхностного горизонта (0–2 см) Сорг составил от 0,4 до 2,06 % при среднем значении 1,2±0,5 %. Для промежуточного слоя (2–5 см) Сорг составил от 0,4 до 1,85 % при среднем значении 1,1±0,4 %. Для нижележащего слоя (5–10 см) Сорг от 0,6 до 1,53 % при среднем значении 1,2±0,3 %. Значительной разницы в значениях Сорг между горизонтами мы не наблюдали. Поэтому при дальнейшей интерпретации результатов использовали средние значения для каждой станции (рис. 3, б).

На основе количественных данных различных групп углеводородных соединений (пики S1, S2, S3) в донных осадках производится типизация Сорг. Для морского Сорг характерно содержание более высоких концентраций S1и S2. Для терригенного Сорг, который формировался в окислительных условиях, наблюдается более высокое содержание S3 и RC. Такие различия обусловливаются низкой концентрацией/отсутствием лигнина, представляющего собой кислородосодержащий полимер наземного происхождения, содержащегося в морском Сорг. А также для таких значений характерны повышенные концентрации содержания липидных соединений [19]. В исследуемых образцах количество свободных низкомолекулярных углеводородов (пик S1) составило от 0,1 до 0,99 при среднем 0,5±0,2 мг/г. Содержание летучих продуктов термической деструкции ОВ (пик S2) составило от 0,3 до 3,98 мг/г при среднем 2,0±0,9 мг/г. Содержание остаточного кислородсодержащего Сорг (пик S3) составило от 0,7 до 4,68 при среднем 2,3±0,9 мг/г. Количество пиролизируемого углерода (PC – pyrolysis carbon) в донных осадках составило от 0,1 до 0,58 при среднем 0,3±0,1 %, при этом доля остаточного углерода (RC – residual carbon) в три раза выше PC и составила от 0,3 до 1,48 при среднем 0,9±0,3 %. Таким образом, в исследуемых нами образцах, согласно данным различных групп углеводородных соединений, наблюдается в равной степени содержание морского и наземного Сорг при условии возможности преобладания второго, так как наблюдается превышение значений RC относительно PC.

 

Таблица 2. Гранулометрическая характеристика донных осадков Чаунской губы (Восточно-Сибирское море)

Table 2. Gran size characteristics of bottom sediments of the Chaunskaya Bay (East Siberian Sea)

Станция

Station

Долгота

Longitude, °E

Широта

Latitude, °N

Глубина, м

Depth, m

Размерная типизация

Grain size classes, %

Статистические параметры

Grain size parameters

Пелит

Clay

Алеврит

Silt

Песок

Sand

Md

Mz

<2

2–63

>63

мкм

μm

3

170,50

69,77

13

8,5

85,43

6,1

18,5

14,7

4

170,27

69,76

11

15,3

84,63

0,1

8,2

7,2

7

169,74

69,77

21

15,1±1,1

84,6±0,8

0,35±0,2

9,2±0,6

7,9±0,5

10

169,97

69,54

14

13,3±2,3

86,4±2,1

0,3±0,2

22,1±18,1

9,0±1,5

31

170,38

69,51

12

7,5±0,04

91,2±0,2

1,3 ±0,1

17,4 ± 0,4

13,9±0,2

32

170,55

69,35

11

8,5±2,5

90,4±1,9

1,2±0,6

16,4±3,0

13,1±2,6

33

170,14

69,36

15

12,5±1,2

86,5±0,1

0,9±1,3

11,3±2,0

9,3±1,6

34

169,69

69,55

20

14,9±0,6

84,9±0,6

0,1±0,01

8,9±0,3

7,6±0,2

43

170,11

69,64

23

11,4±0,6

86,2±1,1

2,4±1,7

13,3±1,3

10,9±1,0

57*

169,77

69,27

16,0

15,8±0,2

84,1±0,3

0,1±0,1

7,9± 0,1

7,0±0,1

58

169,86

69,18

15

9,8

84,30

5,8

16,2

13,2

59

170,19

69,21

15

11,3

88,31

0,4

12,2

9,9

60

170,57

69,20

11

7,6±2,4

90,2±1,8

2,1±0,6

18,3±2,6

14,7±2,5

61

169,75

69,37

18

13,2

86,59

0,2

10,2

8,5

62

170,38

69,05

12

6,7±0,4

91,1±0,4

2,2±0,8

18,9±0,8

15,2±0,7

66*

169,98

69,05

14,1

8,6±2,5

87,2±2,0

4,2±4,5

17,6±5,8

14,1±4,4

67*

169,73

69,04

13,7

7,1±0,2

75,6±5,3

17,2±5,5

27,4±2,8

20,6±2,1

68

169,42

69,21

12

13,5

79,93

6,5

13,5

11,3

69*

169,62

69,34

10,0

8,4±4,0

80,4±11,3

11,2±15,3

24,2±17,9

18,0±11,9

70

169,34

69,13

10

2,9

28,00

69,1

129,4

81,5

71

169,05

69,22

9

4,9

68,40

26,6

37,2

28,3

72*

169,36

69,37

9,6

5,7±1,6

71,4±2,6

22,9±4,2

37,2±5,4

26,6±4,8

73*

169,52

69,56

11,3

4,7

49,05

46,2

59,0

41,6

74*

169,48

69,68

11,3

5,8

76,76

17,5

31,7

23,4

76*

170,23

68,87

9,0

9,5

88,90

1,6

15,1

12,0

77

170,36

68,96

11

6,1±0,4

83,4±5,2

10,5±4,8

25,6±2,9

19,9±1,5

82

169,36

69,07

2

0,5

6,85

92,7

163,6

168,6

86

170,50

70,06

21

16,9±4,1

82,9±3,8

0,2±0,2

7,8±2,5

6,8±1,9

88

170,02

70,02

15

12,3±0,8

87,1±0,01

0,6±0,7

11,2±2,0

9,3±1,4

90*

169,71

69,96

13,7

15,8±1,4

83,9±1,1

0,3±0,3

8,5±1,2

7,4±1,0

95*

169,81

70,14

19,3

16,8±3,9

82,9±3,7

0,3±0,3

7,9±2,1

7,1±1,6

97*

170,07

70,45

27,5

13,9±0,6

85,9±0,7

0,1±0,2

8,5±0,9

7,5±0,7

99*

170,43

70,80

28,2

13,3±1,2

86,6±1,1

0,1±0,1

8,1±2,1

7,0±1,7

Расшифровка параметров Md и Mz приведена в тексте/Parameters Md и Mz are explained in the text; *данные, представленные в работе [17]/data presented in [17].

 

Рис. 3. Карты пространственного распределения: а) медианного размера зерна (Мd50) в донных осадках Чаунской губы (Восточно-Сибирское море); б) органического вещества Сорг (TOC), % в донных осадках Чаунской губы; в) водородного индекса (HI), мг УВ/г Сорг в донных осадках Чаунской губы; г) кислородного индекса (OI), мг СО2/г Сорг

Fig. 3. Spatial distribution maps: a) median grain size (Md50) in bottom sediments of the Chaunskaya Bay (East Siberian Sea); b) organic matter of TOC, % in bottom sediments of the Chaunskaya Bay; c) hydrogen index (HI), mg of HC/g of TOC in the bottom sediments of the Chaunskaya Bay; d) oxygen index (OI), mg CO2/ g TOC

 

Окисление Сорг и дальнейшие его преобразования отражаются на значениях индексов HI и OI. Для исследованных образцов HI составил от 34 до 232 при среднем значении 166±34 мг УВ/г Сорг (рис. 3, в); OI составил от 135 до 571 при среднем 199±63 мг СО2/г Сорг (рис. 3, г). Наибольшие значения OI наблюдаются в центральной части Чаунской губы (станция 58, поверхностный горизонт), в юго-западной части (станция 70, поверхностный горизонт) и в районе пролива Певек (станция 3, поверхностный горизонт), что указывает на активные процессы деградации и минерализации, происходящие в данных районах. Хотелось бы отметить превышение OI для поверхностного окисленного горизонта 58 станции почти в 2 раза относительно промежуточного горизонта (нижележащий горизонт отсутствует для данной станции), что коррелирует с изменениями гранулометрического состава, где горизонт 0–2 на 48 % состоит из песчаного материала.

Проведенные ранее исследования показали, что значение HI в ~100 мгУВ/г Сорг рассматривается как усредненное переходное значение между морским и терригенным типом Сорг в осадках арктических морей [30, 31]. Для Сорг морского происхождения значения HI находятся в диапазоне (~200–300 мгУВ/г Сорг), в то время как для терригенного Сорг значения HI меньше 100 мгУВ/г Сорг. Похожая картина наблюдалась в Карском море, где значения HI>100 мгУВ/г Сорг были зафиксированы в глубоководных районах близ кромки шельфа, а значения HI<100 мгУВ/г Сорг фиксировались в прибрежной части, район устьев рек Оби и Енисея [31]. Данное распределение наблюдалось также и для залива Гудзон [30]. Однако для осадков моря Лаптевых и ВСМ, напротив, максимальные значения HI отмечались для прибрежных районов [18]. Данные результаты послужили дополнительным подтверждением ранее сформулированной гипотезы об увеличении доли свежесинтезированного и слабопреобразованного Сорг вдоль побережья Сибирской Арктики по направлению с запада на восток [32]. Для донных осадков Чаунской губы максимальные HI (208,217,227,232 мгУВ/г Сорг) наблюдаются в юго-восточной части исследуемого района (станции 31, 32, 60, 76), при этом в целом по всему заливу значения HI≥150 мгУВ/г Сорг, что может свидетельствовать об усилении вклада первичной продукции, обусловленного слабым воздействием речного стока, циклонической циркуляции вод и термоабразии береговой зоны в Чаунской губе. По мере удаления от залива, в районе мыса Шелагский, а также в районе станции 82 значения HI резко снижаются до 34 мг УВ/г Сорг, что указывает на отсутствие прямого источника свежесинтезированного Сорг.

На базе диаграммы Ван-Кревелена мы построили модифицированную диаграмму зависимости HI от OI индексов для уточнения генезиса Сорг. Данная диаграмма традиционно используется в нефтяной геохимии с целью типизации керогена в соответствии с генезисом исходного Сорг. Согласно представленной диаграмме, I тип характерен для морского Сорг, II тип – для смешанного Сорг и III тип – для терригенного Сорг [18] (рис. 4). Значения HI и OI преимущественно попадают в область, относящуюся ко второму типу, отвечающему за смешанный генезис Сорг. Несколько станций попадают или граничат с третьим типом, однако мы считаем, что для донных осадков Чаунской губы характерно наличие смешанного типа Сорг. Это также подтверждает выводы, представленные выше.

Свежесинтезированное Сорг донных отложений характеризуется высокими значениями отношения HI/OI (>2), тогда как для Сорг, претерпевшее цикл диагенетических преобразований, значения отношения HI/OI снижаются. Для донных осадков Чаунской губы отношение HI/OI составило от 0,2 до 1,5 при среднем значении 0,9±0,3, что может указывать на начальные процессы переработки и деградации ОВ в районе исследования. Однако вместе с вышеперечисленными выводами полученные результаты не исключают приток свежесинтезированного Сорг в донных осадках Чаунской губы.

Параметр Tpeak, температура максимального выхода УВ, характеризует термическую стабильность Сорг и может служить дополнительным индикатором для определения источника Сорг [33]. Высокие значения Tpeak характерны для продуктов разложения незрелых гумусовых веществ (420–470 °C), обнаруженных в органоминеральных горизонтах почв [13]. Морские гумусовые кислоты распространены среди арктических морских водорослей и, соответственно, повсеместно присутствуют в осадках арктических шельфовых морей [34]. Гуминовые вещества также составляют значительную долю терригенного Сорг [34].

 

Рис. 4. Модифицированная диаграмма Ван-Кревелена для поверхностных осадков Чаунской губы (Восточно-Сибирское море)

Fig. 4. Modified Van Krevelen-type diagram of surface sediments across the Chaunskaya Bay (East Siberian Sea)

 

Таблица 3. Параметры Rock-Eval для образцов поверхностных осадков, отобранных на акватории Чаунской губы (Восточно-Сибирское море)

Table 3. Rock-Eval parameters for Chaunskaya Bay (East-Siberian Sea) surface sediments

Образец Station

Горизонт отбора, см

Sampling horizon, cm

Глубина, м

Depth, m

Tpeak, °C

S1r, мгHC/g

S2b, мгHC/g

S3, мгHC/g

PC, %

RC, %

Сорг TOC, %

HI

OI

MinC, %

HI/OI

 
 
 

3

0–2

13,0

465

0,39

1,92

3,26

0,31

0,73

1,04

185

313

0,2

0,6

 

7

2–5

21,0

461

0,53

2

3,12

0,33

1,09

1,42

141

220

0,1

0,6

 

5–10

463

0,52

1,84

2,23

0,29

1,02

1,31

140

170

0,09

0,8

 

10

2–5

14,0

461

0,57

2,9

2,73

0,39

1,15

1,54

188

177

0,11

1,1

 

5–10

462

0,64

2,74

2,4

0,38

1,15

1,53

179

157

0,11

1,1

 

31

0–2

12,0

461

0,63

2,91

3,14

0,41

1,1

1,51

193

208

0,14

0,9

 

2–5

463

0,73

3,28

2,85

0,45

1,13

1,58

208

180

0,11

1,2

 

32

0–2

11,0

464

0,71

3,08

3,37

0,43

0,99

1,42

217

237

0,11

0,9

 

5–10

464

0,51

2,67

2,07

0,35

0,97

1,32

202

157

0,09

1,3

 

33

0–2

15,0

458

0,99

3,98

4,36

0,58

1,48

2,06

193

212

0,18

0,9

 

2–5

462

0,87

3,68

3,53

0,52

1,33

1,85

199

191

0,13

1,0

 

34

0–2

20,0

458

0,57

2,46

3,09

0,36

1,34

1,7

145

182

0,16

0,8

 

2–5

459

0,45

3,01

2,89

0,4

1,16

1,56

193

185

0,15

1,0

 

43

0–2

23,0

454

0,55

2,1

3,83

0,35

1,16

1,51

139

254

0,22

0,5

 

2–5

460

0,48

2,1

3,24

0,33

1,12

1,45

145

223

0,15

0,6

 

57*

0–2

16,0

451

0,62

2,87

4,2

0,44

1,32

1,76

163

239

0,17

0,7

 

2–5

453

0,73

2,67

3,18

0,41

1,2

1,61

166

198

0,16

0,8

 

58

0–2

15,0

462

0,16

1,05

4,68

0,25

0,57

0,82

128

571

0,16

0,2

 

2–5

458

0,37

1,27

2,27

0,22

0,76

0,98

130

232

0,11

0,6

 

59

2–5

15,0

463

0,73

2,94

2,67

0,41

1,14

1,55

190

172

0,11

1,1

 

60

0–2

11,0

463

0,66

3,24

2,96

0,43

1,04

1,47

220

201

0,12

1,1

 

5–10

466

0,61

2,91

2,12

0,38

0,9

1,28

227

166

0,09

1,4

 

62

0–2

12,0

465

0,74

3,9

3,69

0,52

1,31

1,83

213

202

0,16

1,1

 

2–5

466

0,57

3,21

2,74

0,42

1,05

1,47

218

186

0,14

1,2

 

66*

0–2

14,1

449

0,47

2,11

3,05

0,32

1,01

1,33

159

229

0,15

0,7

 

2–5

453

0,46

2,4

2,71

0,34

1,01

1,35

178

201

0,11

0,9

 

67*

0–2

13,7

448

0,75

2,24

2,78

0,35

0,94

1,29

174

216

0,13

0,8

 

2–5

455

0,42

1,36

1,4

0,2

0,56

0,76

179

184

0,1

1,0

 

68

5–10

12,0

459

0,37

1,25

2,35

0,23

0,81

1,04

120

226

0,11

0,5

 

69*

0–2

10,0

449

0,37

1,15

1,67

0,19

0,6

0,79

146

211

0,11

0,7

 

2–5

453

0,24

0,91

1,33

0,14

0,48

0,62

147

215

0,07

0,7

 

70

0–2

10,0

452

0,13

0,58

1,33

0,1

0,3

0,4

145

333

0,06

0,4

 

71

0–2

9,0

454

0,16

0,78

0,76

0,11

0,33

0,44

177

173

0,07

1,0

 

2–5

465

0,21

0,84

0,72

0,12

0,38

0,5

168

144

0,06

1,2

 

72*

2–5

9,6

451

0,25

0,89

0,94

0,13

0,44

0,57

156

165

0,07

0,9

 

5–10

454

0,27

0,88

0,78

0,13

0,45

0,58

152

134

0,07

1,1

 

73*

2–5

11,3

451

0,51

1,71

1,77

0,25

0,66

0,91

188

195

0,09

1,0

 

74*

2–5

454

0,29

1,09

1,14

0,16

0,55

0,71

154

161

0,08

1,0

 

76*

0–2

9,0

456

0,23

0,86

0,91

0,12

0,37

0,49

176

186

0,05

0,9

 

2–5

462

0,62

2,69

1,79

0,35

0,81

1,16

232

154

0,08

1,5

 

77

0–2

11,0

462

0,23

1,34

1,28

0,18

0,47

0,65

206

197

0,07

1,0

 

2–5

458

0,16

0,7

1,05

0,11

0,31

0,42

167

250

0,08

0,7

 

82

2–5

2,0

647

0,08

0,32

1,46

0,08

0,85

0,93

34

157

0,11

0,2

 

86

0–2

21,0

457

0,69

2,6

2,41

0,37

1,15

1,52

171

159

0,14

1,1

 

2–5

452

0,62

2

2,32

0,31

1,13

1,44

139

161

0,09

0,9

 

5–10

451

0,68

2,3

2,28

0,34

1,09

1,43

161

159

0,13

1,0

 

90*

0–2

13,7

449

0,33

1,63

1,89

0,24

0,82

1,06

154

178

0,11

0,9

 

5–10

454

0,55

1,98

2,2

0,29

0,95

1,24

160

177

0,11

0,9

 

2–5

446

0,61

1,96

2,04

0,29

0,95

1,24

158

165

0,14

1,0

 

95*

0–2

19,3

457

0,51

2,27

2,36

0,33

1,03

1,36

167

174

0,12

1,0

 

2–5

453

0,28

1,45

1,54

0,21

0,8

1,01

144

152

0,1

0,9

 

5–10

449

0,43

1,3

1,88

0,22

0,95

1,17

111

161

0,1

0,7

 

97*

0–2

27,5

451

0,65

2,26

2,49

0,34

1,14

1,48

153

168

0,14

0,9

 

2–5

448

0,4

1,52

1,67

0,23

0,81

1,04

146

161

0,12

0,9

 

5–10

441

0,37

1,07

1,89

0,2

0,76

0,96

111

197

0,09

0,6

 

99*

0–2

28,2

453

0,48

1,53

1,54

0,23

0,83

1,06

144

145

0,08

1,0

 

2–5

455

0,46

1,2

1,68

0,2

0,67

0,87

138

193

0,1

0,7

 

Расшифровка параметров Tpeak, S1, S2, S3, PC, RC, TOC, HI, OI, MinC приведена в тексте (раздел «Материалы и методы исследований»)/Parameters Tpeak, S1, S2, S3, PC, RC, TOC, HI, OI, MinC are explained in the text (Section «Materials and methods»); *данные, представленные в работе [17]/Data presented in [17].



Рис. 5. Взаимосвязь водородного (слева) и кислородного индексов (справа) и параметра Tpeak, °С

Fig. 5. Correlation of HI (left plot) and OI (right plot) and Tpeak, °С

 

Значения Tpeak для донных осадков исследуемого района находятся в диапазоне от 441 до 647 °C при среднем значении 460±26 °C, что определяется наличием более термически-устойчивой гумусовой компоненты. Наши данные значительно отличаются от данных для центральной и северо-западной частей шельфа ВСМ [18], где значения Tpeak не превышают 400 °C. На левом графике рис. 5 мы наблюдаем положительную корреляцию между Tpeak и значениями HI для всех трех горизонтов. Особенно высокая корреляция наблюдается для нижнего горизонта (R=0,72 при достоверности аппроксимации R2=0,51) и поверхностного горизонта (R=0,62 при достоверности аппроксимации R2=0,38), что потенциально указывает на присутствие термически устойчивой морской компоненты в составе Сорг донных осадков Чаунской губы. На правом графике корреляционная связь между Tpeak и значениями OI полностью отсутствует.

По данным параметров Tpeak, HI и OI особенно выделяется станция 82, район мыса Наглёйнгын, где фиксируется очень высокая температура выхода углеводородов (647 °С), минимальный водородный показатель (34 мг СО2/г Сорг) и максимальное количество содержания песчаного материала в донном осадке, что, вероятно, указывает на активные абразионные процессы, переносящие в более глубоководные зоны Чаунской губы песчаный материал с минимальным содержанием органического материала. Похожую картину мы наблюдаем и для станции 70, расположенной неподалеку от мыса Наглёйнгын.

Согласно работам [34–37], Сорг адсорбируется преимущественно на минеральных поверхностях пелитовых частиц, что защищает его от микробной деградации и способствует сохранению. В исследуемых нами образцах донных осадков мы не наблюдаем линейной связи (при R=0,315 при достоверности аппроксимации R2=0,0995) между долями пелитовых частиц и содержанием Сорг. При этом корреляция между содержанием пелитового материала и значениями OI и HI согласуется с ранее опубликованными данными [17].

 

Рис. 6. Взаимосвязь параметра Сорг и доли пелитовой фракции в осадках

Fig. 6. Correlation of TOC and the fraction of clay particles in surface sediments

 

Результаты пиролитического анализа показали, что определяющую роль в формировании состава Сорг донных осадков Чаунской губы играют первичная продуктивность вод и процессы эрозии береговой зоны. Также в составе Сорг прослеживается вклад речного стока, однако он имеет менее выраженный характер ввиду незначительного поступления речных наносов в воды исследуемого района. Приведенные выводы подтверждают возможность использования метода Rock-Eval как дополнительного геохимического индикатора при изучении особенностей состава Сорг. Тем не менее формирование более полного представления о биогеохимическом цикле углерода в акватории Чаунской губы может быть обеспечено только за счет комплексного исследования системы «вода – донные отложения», в том числе на молекулярном и изотопном уровнях.

Заключение

По результатам пиролитического анализа было установлено, что содержание Сорг варьируется от 0,4 до 2,06 %. В данной работе мы впервые показываем пространственную выдержанность Сорг для донных осадков исследуемого района. Сорг концентрируется преимущественно в центральной части Чаунской губы. Вдоль береговой зоны и на внутреннем шельфе ВСМ концентрации Сорг снижаются. В центральной, юго-западной частях и в районе пролива Певек были зафиксированы повышенные значения OI, что указывает на возможный вклад слабоокисленного Сорг. Сопоставление ряда индексов показало, что состав Сорг определяется путем усиления вклада первичной продуктивности Чаунских вод, а также поступлением терригенного Сорг в результате береговой эрозии и незначительного речного стока. Таким образом, все вышеперечисленные факторы формируют особую биогеохимическую акваторию в Чаунской губе, где отсутствует крупный речной сток, а полузамкнутый аккумулятивный седиментационный бассейн, отделенный от ВСМ островом Айон, и слабое циркуляционное течение благоприятно воздействуют на усиление первичной биопродуктивности Чаунских вод. Немаловажную роль играют эрозионные процессы вдоль береговой зоны Чаунской губы, за счет которых происходит приток терригенного Сорг и, соответственно, дальнейшее его окисление и минерализация.

×

About the authors

Natalina А. Poltavskaya

National Research Tomsk Polytechnic University

Author for correspondence.
Email: geoikigai@tpu.ru

Assistant, Junior Research Assistant

Russian Federation, Tomsk

Elena V. Gershelis

National Research Tomsk Polytechnic University

Email: elenapanova@tpu.ru
ORCID iD: 0000-0002-0854-9212

Cand. Sc., Associate Professor

Russian Federation, Tomsk

Aleksandr N. Charkin

Pacific Oceanological Institute, Russian Academy of Sciences

Email: charkin@poi.dvo.ru
ORCID iD: 0000-0001-9273-9950

Laboratory of Advanced Methods of Marine Research

Russian Federation, Vladivostok

Elena I. Yaroshchuk

Pacific Oceanological Institute, Russian Academy of Sciences

Email: e.yaroshchuk@poi.dvo.ru

Researcher

Russian Federation, Vladivostok

Natalya V. Guseva

National Research Tomsk Polytechnic University

Email: gusevanv@tpu.ru

Dr. Sc., Professor

Russian Federation, Tomsk

Igor P. Semiletov

Pacific Oceanological Institute, Russian Academy of Sciences; National Research Tomsk Polytechnic University

Email: ipsemiletov@alaska.edu
ORCID iD: 0000-0003-1741-6734

Corresponding Member of the RAS, Dr. Sc., Head of the Laboratory, Professor

Russian Federation, Vladivostok; Tomsk

References

  1. Tanski G., Bröder L., Wagner D., Knoblauch C., Lantuit H., Beer C., Sachs T., Fritz M., Tesi T., Koch B.P., Haghipour N., Eglinton T.I., Strauss J., Vonk J.E. Permafrost carbon and CO2 pathways differ at contrasting coastal erosion sites in the Canadian Arctic. Frontiers in Earth Science, 2021, vol. 9, pp. 1–20.
  2. Jong D., Bröder L., Tanski G., Fritz M., Lantuit H., Tesi T., Haghipour N., Eglinton T.I., Vonk J.E.. Nearshore zone dynamics determine pathway of organic carbon from eroding permafrost coasts. Geophysical Research Letters, 2020, vol. 47, pp. 1–10.
  3. Gershelis E.V., Kashapov R.S., Ruban A.S., Oberemok I.A., Leonov A.A., Chernykh D.V., Dudarev O.V., Semiletov I.P. Investigation of the composition of organic matter of bottom sediments of the Laptev Sea using the Rock-Eval method. Bulletin of the Tomsk Polytechnic University. Geo Assets Engineering, 2020, vol. 331, no. 8, pp. 189–198. (In Russ.)
  4. Capelle D.W., Kuzyk Z.Z.A., Papakyriakou T., Guéguen C., Miller L.A., Macdonald R.W. Effect of terrestrial organic matter on ocean acidification and CO2 flux in an Arctic shelf sea. Progress in Oceanography, 2020, vol. 185, pp. 1–14.
  5. Shakhova N., Semiletov I., Leifer I., Sergienko V., Salyuk A., Kosmach D., Chernykh D., Stubbs C., Nicolsky D., Tumskoy V., Gustafsson Ö. Ebullition and storm-induced methane release from the East Siberian Arctic Shelf. Nature Geoscience, 2014, vol. 7, pp. 64–70.
  6. Sakshaug E., Stein R., Macdonald R. Primary and secondary production in the Arctic Seas. The Organic Carbon Cycle in the Arctic Ocean. Berlin, Springer, 2004. pp. 57–81.
  7. Nitishinsky M., Anderson L.G., Hölemann J.A. Inorganic carbon and nutrient fluxes on the Arctic Shelf. Continental Shelf Research, 2007, vol. 27, pp. 1584–1599.
  8. Terhaar J., Lauerwald R., Regnier P., Gruber N., Bopp L. Around one third of current Arctic Ocean primary production sustained by rivers and coastal erosion. Nature Communications, 2021, vol. 12, pp. 1–10.
  9. Pivovarov S., Hölemann J., Kassens H., Antonow M., Dmitrenko I. Dissolved oxygen, silicon, phosphorous and suspended matter concentrations during the spring breakup of the Lena River. Land–Ocean Systems in the Siberian Arctic: Dynamics and History. Eds. H. Kassens, H.A. Bauch, I. Dmitrenko, H. Eicken, H.-W. Hubberten, M. Melles, J. Thiede, L. Timokhov. Berlin, Springer, 1999. pp. 251–264.
  10. Semiletov I., Shakhova N., Sergienko V., Pipko I., Dudarev O. On carbon transport and fate in the East Siberian Arctic land–shelf–atmosphere system. Environmental Research Letters, 2012, vol. 7, no. 1, Res. Lett. 7, 015201.
  11. Bourgeois S., Archambault P., Witte U. Organic matter remineralization in marine sediments: a Pan-Arctic synthesis. Global Biogeochemical Cycles, 2017, vol. 31, no. 1, pp. 190–213.
  12. Semiletov I., Dudarev O., Luchin V., Charkin A., Shin K.H., Tanaka N. The East Siberian Sea as a transition zone between Pacific-derived waters and Arctic shelf waters. Geophysical Research Letters, 2005, vol. 32, pp. 1–5.
  13. Disnar J.R., Guillet B., Keravis D., Di Giovanni C., Sebag D. Soil organic matter (SOM) characterization by Rock-Eval pyrolysis: scope and limitation. Organic Geochemistry, 2003, vol. 34, pp. 327–343.
  14. Sebag D., Disnar J.R., Guillet B., Di Giovanni C., Verrecchia E.P., Durand A. Monitoring organic matter dynamics in soil profiles by ‘Rock Eval pyrolysis’: bulk characterization and quantification of degradation. European Journal of Soil Science, 2006, vol. 57, pp. 344–355.
  15. Melenevskii V.N., Saraev S.V., Kostyreva E.A., Kashirtsev V.A. Diagenetic transformation of organic matter of the Holocene Black sea sediments according to pyrolysis data. Geology and Geophysics, 2017, vol. 58, no. 2, pp. 273–289. (In Russ.)
  16. Melenevsky V.N., Leonova G.A., Konyshev A.S. The results of the study of the organic matter of modern sediments of Lake Beloe (Western Siberia) according to pyrolytic methods. Geology and Geophysics, 2011, vol. 52, no. 6, pp. 751–762.
  17. Poltavskaya N.A., Gershelis E.V., Oberemok I.A., Grinko A.A., Charkin A.N., Yaroshchuk E.I., Smirnova N.A., Guseva N.V., Dudarev O.V., Semiletov I.P. Features of the composition of organic matter of bottom sediments of the Chaunskaya Bay (East Siberian Sea). Bulletin of the Tomsk Polytechnic University. Geo Assets Engineering, 2023, vol. 334, no. 2, pp. 130–146. (In Russ.)
  18. Gerschelis E.V., Ruban A.S., Chernykh D.V., Poltavskaya N.A., Semiletov I.P. Organic matter of bottom sediments of the Laptev Sea and the East Siberian Sea: a review of pyrolysis results. Bulletin of the Tomsk Polytechnic University. Geo Assets Engineering, 2023, vol. 334, no. 4, pp. 149–162. (In Russ.)
  19. Carrie J., Sanei H., Stern G. Standardisation of Rock-Eval pyrolysis for the analysis of recent sediments and soils. Organic Geochemistry, 2013, vol. 46, pp. 38–53.
  20. Baudin F., Disnar J.-R., Aboussou A., Savignac F. Guidelines for Rock-Eval analysis of recent marine sediments. Organic Geochemistry, 2015, vol. 86, pp. 71–80.
  21. Shepard F.P. Nomenclature based on sand-silt-clay ratios. Journal of Sedimentary Petrology, 1954, vol. 24, pp. 151–158.
  22. Blott S.J., Pye K. Gradistat: a grain size distribution and statistics package for the analysis of unconsolidated sediments. Earth Surface Processes and Landforms, 2001, vol. 26, pp. 1237–1248.
  23. Dudarev O.V., Charkin A.N., Semiletov I.P., Shilo I.N., Salyuk A.N., Spivak E.A. About the current state of underwater island relics on the East Siberian shelf. Reports of the Academy of Sciences, 2008, vol. 419, no. 2, pp. 255–261. (In Russ.)
  24. Dudarev O.V., Charkin A.N., Semiletov I.P., Wong J., Gustafsson O., Anderson P. Siberian shelf: features of modern morpholithogenesis. Geology of the Seas and Oceans. Materials of the XVIII International Scientific Conference (School) on Marine Geology. Moscow, Shirshov Institute of Oceanology of the Russian Academy of Sciences Publ., 2009. Vol. I, pp. 35–38.
  25. Capelle D.W., Kuzyk Z.Z.A., Papakyriakou T., Guéguen C., Miller L.A., Macdonald R.W. Effect of terrestrial organic matter on ocean acidification and CO2 flux in an Arctic shelf sea. Progress in Oceanography, 2020, vol. 185, pp. 1–14.
  26. Stein R., Macdonald R.W. The organic carbon cycle in the Arctic Ocean. Berlin, Springer-Verlag, 2004. pp. 213–236.
  27. Bröder L., Andersson A., Tesi T., Semiletov I., Gustafsson O. Quantifying degradative loss of terrigenous organic carbon in surface sediments across the Laptev and East Siberian Sea. Global Biogeochemical Cycles, 2019, vol. 33, pp. 85–99.
  28. Vonk J.E., Sánchez-García L., Van Dongen B.E., Alling V., Kosmach D., Charkin A., Semiletov I.P., Dudarev O.V., Shakhova N., Roos P., Eglinton T.I., Andersson A., Gustafsson Ö. Activation of old carbon by erosion of coastal and subsea permafrost in Arctic Siberia. Nature, 2012, vol. 489, pp. 137–140.
  29. Bröder L., Tesi T., Salvadó J.A., Semiletov I.P., Dudarev O.V., Gustafsson Ö. Fate of terrigenous organic matter across the Laptev Sea from the mouth of the Lena River to the deep sea of the Arctic interior. Biogeosciences, 2016, vol. 13, pp. 5003–5019.
  30. Hare A.A., Kuzyk Z.Z.A., Macdonald R.W., Sanei H., Barber D., Stern G.A., Wang F. Characterization of sedimentary organic matter in recent marine sediments from Hudson Bay, Canada, by Rock-Eval pyrolysis. Organic Geochemistry, 2014, vol. 68, pp. 52–60.
  31. Stein R., Macdonald R.W. The organic carbon cycle in the Arctic Ocean. Berlin, Heidelberg, New York, Springer-Verlag, 2004. 363 p.
  32. Guo L., Semiletov I., Gustafsson Ö., Ingri J., Andersson P., Dudarev O., White D. Characterization of Siberian Arctic coastal sediments: Implications for terrestrial organic carbon export. Global Biogeochemical Cycles, 2004, vol. 18, no. 1, GB1036.
  33. Disnar J.R., Guillet B., Keravis D., Di-Giovanni C., Sebag D. Soil organic matter (SOM) characterization by Rock-Eval pyrolysis: scope and limitations. Organic Geochemistry, 2003, vol. 34, pp. 327–343.
  34. Hayes M.H.B., Mylotte R., Swift R.S. Humin: its composition and importance in soil organic matter. Advances in Agronomy, 2017, vol. 143, pp. 47–138.
  35. Ausín B., Bruni E., Haghipour N., Welte C., Bernasconi S.M., Eglinton T.I. Controls on the abundance, provenance and age of organic carbon buried in continental margin sediments. Earth and Planetary Science Letters, 2021, vol. 558, p. 116759.
  36. Hong H., Chen S., Fang Q., Algeo T.J., Zhao L. Adsorption of organic matter on clay minerals in the Dajiuhu peat soil chronosequence, South China. Applied Clay Science, 2019, vol. 178, p. 105125
  37. Blattmann T.M., Liu Z., Zhang Y., Zhao Y., Haghipour N., Montluçon D.B., Plötze M., Eglinton T.I. Mineralogical control on the fate of continentally derived organic matter in the ocean. Science, 2019, vol. 366, pp. 742–745.

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML
2. Fig. 1. Map of sampling stations in the Chaunskaya Bay and in coastal areas of the East Siberian Sea

Download (257KB)
3. Fig. 2. Pyrogram for the «Reservoir» cycle by [20]

Download (115KB)
4. Fig. 3. Spatial distribution maps: a) median grain size (Md50) in bottom sediments of the Chaunskaya Bay (East Siberian Sea); b) organic matter of TOC, % in bottom sediments of the Chaunskaya Bay; c) hydrogen index (HI), mg of HC/g of TOC in the bottom sediments of the Chaunskaya Bay; d) oxygen index (OI), mg CO2/ g TOC

Download (211KB)
5. Fig. 4. Modified Van Krevelen-type diagram of surface sediments across the Chaunskaya Bay (East Siberian Sea)

Download (117KB)
6. Fig. 5. Correlation of HI (left plot) and OI (right plot) and Tpeak, °С

Download (155KB)
7. Fig. 6. Correlation of TOC and the fraction of clay particles in surface sediments

Download (61KB)


Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».