№ 11 (2025)

Центральная тема статьи – анализ современных трендов в социологии. Автор показывает неразрывную связь между общемировыми вызовами и их специфическим пониманием различными национальными и региональными научными школами. Методологической основой исследования выступает конпаративный анализ программных документов, заявленных приоритетов и экспертных позиций ведущих международных и национальных социологических ассоциаций (ISA, ASA, ESA, ALAS, APSA, POC). В работе выявлены пять универсальных вызовов, консолидирующих мировое социологическое сообщество: кризис доверия и атаки на науку, социальное неравенство, экологический кризис, цифровизация общества и запрос на деколонизацию знания. Показано, что, несмотря на общность глобальной проблематики, реакция на нее варьируется в зависимости от регионального социально-политического контекста: от критико-антагонистической в Латинской Америке и практико-ориентированной в Азиатско-Тихоокеанском регионе до сфокусированной на внутренней повестке в США и обращенной к проблемам исторической памяти в России. Делается вывод о том, что современный социологический дискурс представляет собой многоголосый диалог, обогащающий глобальную науку за счет уникального вклада каждого региона.

В форме академического эссе представлена теоретико-методологическая рамка нового научного направления – социологии интегративного социо-нейросетевого взаимодействия. Поскольку эта тема является новой и дискурсивной, предварительно рассматриваются: тенденция расширения предметного поля социологии, соотношение понятий «нейросетевая агентность» и «искусственный интеллект», концептуализация «гибридной vs интегративной» социальности и признаки институционализации интегративного социо-нейросетевого взаимодействия. Разрабатываемая социология интегративного социо-нейросетевого взаимодействия может быть отнесена к классу теорий среднего уровня. Объектом исследования новой теории являются интегративные трансформационные практики взаимодействия людей и нейросетевых систем. Предметная область определена как выявление конкретных механизмов и процессов внутри этих отношений, с анализом их воздействия на социальную среду. Сформулированы цель и задачи новой теории, уровни аналитических переходов, ключевые понятия и возможности их операционализации. Уточнены методологические ресурсы проверки теоретических представлений и приведены примеры гипотез для эмпирического анализа. Также представлены перспективы полидисциплинарности анализа и сценарного развития интегративного социо-нейросетевого взаимодействия.

Для изучения адаптации молодежи к меняющимся реалиям современной России разработана и апробирована на больших массивах эмпирических данных авторская методика оценки адаптированности молодых россиян к реалиям жизни. Она основана на использовании специально разработанного индекса, который интегрирует характеристики важнейших аспектов субъективного благополучия, отражая разрывы между реальными достижениями молодежи и ее запросами. Индекс адаптированности основан на самооценках россиянами 18–35 лет своей удовлетворенности ситуацией в тех пяти аспектах жизни (материальная обеспеченность, одежда, питание, досуговые возможности, общественный статус), по которым корреляция с самооценками удовлетворенности жизнью в целом наиболее сильная. На материалах мониторинга Института социологии ФНИСЦ РАН (2024) проведено распределение молодых россиян по трем группам: плохо адаптированные (14%), со средне-типичным уровнем адаптированности (47%) и хорошо адаптированные (39%). Апробация авторской методики показала обратную зависимость между возрастом россиян и их адаптированностью, а также позволила зафиксировать повышение адаптированности молодежи с 2018 по 2024 г. Сильнее всего (на 17% за 2018–2024 гг.) адаптированность выросла в группе 25–35-летних – той части молодежи, которая в силу начала самостоятельной жизни находится в более трудном положении, чем молодежь 18–24 лет.

В России постоянно находятся от 600 тыс. до миллиона детей мигрантов. Их родители, в подавляющем большинстве не имеющие прав на социальные пособия, находятся в сложном положении, не позволяющем обеспечивать своим семьям достойный образ жизни. Особенно уязвимы дети мигрантов, находящиеся в бедности, сталкивающиеся с проблемами физического, психологического развития, социализации и интеграции в принимающий социум. В статье даются оценки распространенности бедности в мигрантских домохозяйствах и анализируются их социально-демографические профили. Оценивается доступность для бедных детей мигрантов учреждений дошкольного и школьного образования, знание русского языка и жилищные условия. Проводится анализ человеческого и социального капитала их родителей и уровня интеграции и миграционных стратегий. Эмпирической базой послужили социологические опросы иностранных граждан 2011, 2017, 2020 и 2023 гг., в которых зафиксировано соответственно 2760, 7245, 673 и 2697 домохозяйств, где имелись сведения об их бюджетах.

Статья написана на данных опроса, проведенного в семи регионах России, и обращается к существенным различиям в интернет-активности жителей. Результаты показывают, что, несмотря на широкую доступность цифровых технологий, сохраняется культурно обусловленное цифровое неравенство, которое воспроизводится через различия в мотивации и целях использования Интернета. Авторы обсуждают социокультурные факторы, уделяя внимание роли образования, цифровых компетенций и ценностных ориентаций в формировании действий пользователей. Выявлено, что потребительская активность в цифровой среде преобладает над производительной, и именно включенность в потребление является источником рисков. На основе кластерного анализа обоснованы шесть типов интернет-активности, характеризующих такие группы, как: «невовлеченные», «пассивные традиционалисты», «вовлеченные в потребление», «вовлеченные в общение», «активные пользователи», «активные работники». Статья вносит вклад в дискуссию о современном цифровом неравенстве и предлагает рекомендации для снижения его негативных последствий.

Ожидания бедности жизни на пенсии характерны для работающих граждан во всех возрастных группах и отражают российские реалии. Пенсия, являясь основным источником дохода для большинства пенсионеров, не обеспечивает им экономической устойчивости, даже при условии вынужденного продолжения занятости некоторыми из них. В статье представлены результаты сравнительного оценивания уровня жизни пенсионеров при сложившейся российской пенсионной системе и в случае введения в нее базового пенсионного дохода, установленного в размере не менее одного прожиточного минимума пенсионера при сохранении и последующем росте страховой части пенсии. Информационную основу исследования составили данные вторичной обработки результатов ряда социологических исследований, а также Росстата, включая микроданные Комплексного наблюдения условий жизни населения, и Пенсионного фонда Российской Федерации за 2022 г. Показано, что введение базового пенсионного дохода может привести к значительному снижению бедности, повышению уровня жизни (покупательной способности) пенсионеров.

В статье поднимается тема социальных трансформаций, свидетельствующих о становлении посткапиталистического общества. Рассматриваются два противоположных подхода к осмыслению посткапиталистической перспективы – конструируемые многими левыми теоретиками версии социализма или коммунизма, с одной стороны, а с другой – концепции нео- или технофеодализма. Показывается, что как оптимизм первого подхода, так и пессимизм второго не получают подтверждения в наблюдаемой социальной динамике. Посткапитализм можно осмыслять как постепенное стирание различий между трудом и капиталом – персонализацию производственных отношений. Соответственно, выдвигается гипотеза о том, что посткапиталистическое общество будет не социалистическим и не неофеодальным, а персоналистическим. Показано, что сегодня постепенно теряют свою значимость модели капитала как самовозрастающей стоимости, обеспечиваемой путем максимизации присвоения прибавочного труда. На примере экономики свободного заработка и экономики создателей контента (криэйторов) демонстрируется, как могут меняться производственные отношения по мере становления персоналистического общества. Крайне пессимистические оценки не соответствуют социологическим данным: очень многие выигрывают от того, что экономика превращается в совокупности интеракций независимых агентов. Онлайн-платформы позволяют реализовывать личностный потенциал и накапливать ключевой ресурс современного мира – внимание. Однако в новых реалиях значительна доля проигравших – тех, кто не способен выгодно реализовать свой личностный потенциал и вынужден заниматься рутинной и изматывающей работой. Персонализация также означает, что успех или неудача будут сильнее зависеть от личных усилий, а ответственность за неудачи будет сложнее переложить на других.

Статья направлена на определение ограничений и возможностей использования термина «институционализм» в социологии. Показано, что экономическая и политологическая интерпретации «институционализма» неадекватны социологии. Первая из них чрезмерно узка и не охватывает социологические исследовательские программы. Вторая, напротив, чрезмерно широка и включает, среди прочих, и программы, мало продуктивные для изучения социальных институтов. Вместе с тем утверждается, что собственная социологическая интерпретация «институционализма» может быть полезна для упорядочивания исследовательских программ, изучающих институты, и анализа соотношения этих программ. Предлагается возможная социологическая реконструкция «институционализма» как совокупности исследовательских программ, использующих для объяснения социальной реальности развитый концепт «института» или его близкий формальный аналог. Такая интерпретация предъявляет особые требования к роли «института» в исследовательской программе, которая должна (!) обладать развитыми концептуальными схемами для описания содержания институтов, их динамики и их влияния на личность и социальные процессы, (2) обеспечивать возможность операционализации ключевых понятий теории, (3) иметь развитую практику применения этих концептуальных построений для интерпретации эмпирических фактов.