The Effectiveness of the Modern System of Sentencing Juvenile Offenders

Full Text

Введение

Вопросам эффективности действующей системы наказания посвящено немалое количество научных исследований, при этом в каждом из них прослеживается идея о необходимости оценки этой системы с использованием различных критериев. Так, в отдельных исследованиях отмечается, что эффективность системы наказания может быть определена через оценку корректности его назначения и исполнения [1, с. 4], в рамках соотношения цели и результата назначения наказания, а также возникающих издержек [2, с. 22], посредством анализа частоты назначения конкретного вида наказания [3, с. 32].

Подавляющее большинство авторов сходятся во мнении, что в любом случае эффективность наказания – это оценочная категория. В этой связи, как отмечают С.Ю. Бытко и А.Н. Варыгин, ее оценка может быть осуществлена посредством анализа таких показателей, как снижение количества совершаемых преступлений, частота рецидивной преступности. Дополнительным критерием также могут выступать данные о снижении доли тяжких и особо тяжких преступлений в общей структуре преступности [4, с. 169]. На обязательность оценки уровня рецидивной преступности при определении эффективности системы наказания обращают внимание Г.С. Гаверов [5, с. 111], И.М. Рагимов [6, с. 154–155], О.Н. Ведерникова [7, с. 109] и др.

Полагаем, что на эти факторы следует обращать внимание и при исследовании действующей системы наказаний, применяемых к лицам, совершившим преступления в несовершеннолетнем возрасте, проведение которого обусловлено прежде всего тем, что уменьшение количества совершаемых несовершеннолетними лицами уголовно наказуемых деяний напрямую не вызвано возросшей эффективностью системы назначения наказаний. Представляется, что анализ отдельных статистических показателей позволит выявить слабые места в указанном направлении реализуемой уголовной политики и предложить возможные пути ее усовершенствования.

Исследование статистических данных, которые могут свидетельствовать об эффективности назначаемого наказания

Ежегодно публикуемые статистические данные свидетельствуют об уменьшении количества преступлений, совершенных лицами, не достигшими восемнадцати лет. При этом, как мы отмечали в других своих исследованиях, говорить о действительном улучшении положения по ряду причин, включая демографическую ситуацию, миграционную политику, фактор латентности и иные обстоятельства, не совсем правильно [8, с. 138]. Данный вывод подтверждает рост числа совершаемых несовершеннолетними тяжких преступлений при одновременном снижении числа преступлений, относящихся к категории средней тяжести (см. табл. 1).

Таблица 1. Сведения о количестве осужденных за совершение преступлений средней тяжести и тяжких в несовершеннолетнем возрасте

Возвращаясь к непосредственной оценке эффективности системы назначения наказания в отношении лиц, совершивших преступления в несовершеннолетнем возрасте, проанализируем данные о повторности совершения преступления после первого случая привлечения к уголовной ответственности или иного соприкосновения с уголовно-исполнительной системой (см. табл. 2). Полагаем, что данный показатель можно рассматривать в качестве фундаментального для оценки эффективности специальной превенции преступности среди несовершеннолетних.

Таблица 2. Данные о количестве осужденных несовершеннолетних и об их соприкосновении с уголовно-исполнительной системой

Из анализа представленных данных видно, что как минимум каждый пятый несовершеннолетний осужденный на момент судебного рассмотрения уголовного дела уже имел неснятую или непогашенную судимость.

Отдельное внимание при анализе сведений о повторности совершения противоправных деяний несовершеннолетними было обращено на количественные показатели юридически несудимых лиц, которые на момент совершения преступления ранее имели определенное соприкосновение с уголовно-исполнительной системой либо совершили два и более преступления.

Из представленных данных в шестилетней динамике можно сделать следующие обобщенные выводы:

• показатели совершения преступлений лицами, не достигшими совершеннолетия и ранее привлекавшимися к уголовной ответственности, демонстрируют незначительное снижение при незначительном увеличении в 2023 г.; следует понимать, что такая ситуация в том числе обусловлена снижением общих показателей преступности несовершеннолетних;
• при одновременном незначительном снижении показателей повторности противоправного поведения среди несовершеннолетних с 2020 г. наблюдается рост совершения такими лицами двух и более преступлений; указанное обстоятельство может быть истолковано таким образом, что первый криминальный инцидент, совершенный несовершеннолетним, по всей видимости, не был случайным;
• более 50 % осужденных за совершение преступлений в несовершеннолетнем возрасте уже имели прямое или косвенное соприкосновение с исполнительной системой.

Указанные показатели однозначно демонстрируют высокий уровень соприкосновения несовершеннолетних с уголовно-исполнительной системой как перед первым совершением преступления, так и при повторном проявлении противоправного поведения. Это, очевидно, свидетельствует о том, что такая цель наказания, как исправление осужденного, достигается не во всех случаях.

Повторному и неоднократному совершению несовершеннолетними противоправных деяний в том числе способствует несовершенство системы назначения наказания, недостаточность воспитательного воздействия [9, с. 311]. Негативное влияние на последующее правомерное поведение несовершеннолетнего может оказать как чрезвычайно мягкий приговор, вынесенный без учета отдельных характеристик личности осужденного, так и чрезмерно суровый, в основу которого может быть положена излишняя превентивная составляющая. Учитывая это, считаем также необходимым исследовать данные о видах назначаемых наказаний лицам, совершившим преступления в несовершеннолетнем возрасте, в соотношении с наличием у осужденных судимости, действующей на момент рассмотрения уголовного дела по существу (см. табл. 3).

Таблица 3. Сведения о видах наказаний, назначаемых несовершеннолетним, и соотношение с данными о судимости

Анализируя показатели, обозначенные выше, можно сделать следующие выводы.

1. Среди лиц, совершивших преступления в несовершеннолетнем возрасте, которым назначено наказание в виде лишения свободы на определенный срок, до 2022 г. около 50 % имели неснятую или непогашенную судимость, впоследствии стала намечаться тенденция к снижению данного показателя.
2. Несмотря на незначительное количество лиц, которым было назначено наказание в виде исправительных работ, удельный вес тех из них, у кого имелась неснятая или непогашенная судимость на момент вынесения приговора, также является чрезвычайно высоким – в среднем около 40–45 %, что сопоставимо с данными о повторности преступной деятельности при назначении наказания в виде лишения свободы.
3. Значительными показатели повторности совершения преступлений несовершеннолетними также остаются при назначении условного лишения свободы (хотя в указанном случае намечается тенденция к снижению количества лиц, ранее имевших преступный опыт), обязательных работ, условного осуждения к иным видам наказания.
4. Среди лиц, которым назначен такой вид наказания, как штраф, гораздо меньше тех, кто ранее имел судимость (в среднем около 8 %).
5. При одновременном увеличении числа лиц, освобожденных от уголовной ответственности, наблюдается снижение удельного веса числа лиц, имеющих неснятую или непогашенную судимость. Указанное обстоятельство явно свидетельствует о наличии позитивной тенденции в части принятия решения об освобождении от наказания именно тех несовершеннолетних, исправление которых действительно возможно без реального исполнения наказания, предусмотренного санкцией уголовно-правовой нормы.

Соответствующие различия при выборе оптимальной меры наказания при наличии судимости за ранее совершенные преступные деяния могут свидетельствовать о недостаточной эффективности действия принципа справедливости, регламентированного в ст. 6 УК РФ.

Возможно, проанализированные статистические данные демонстрируют приоритетное значение принципа индивидуализации наказания, однако, соглашаясь с Т.Р. Сабитовым, считаем, что сам факт возникновения вопроса о соотношении индивидуализации наказания и принципа справедливости может быть истолкован как обстоятельство, свидетельствующее о недостаточности законодательного описания принципа справедливости и механизма его применения при постановлении приговора [10, с. 62].

Ф.А. Вестов отмечает, что значение принципа справедливости проявляется как в выборе оптимальной меры уголовно-правового воздействия, так и в создании специальных условий исполнения наказания [11, с. 26]. На недостаточность законодательного описания сущности принципов, отраженных в ст. 3–7 УК РФ, которые учитываются при назначении наказания, также указывают другие исследователи [12, с. 165; 13, с. 114].

Со своей стороны, считаем, что в действительности излишняя широта судебной дискреции при отправлении правосудия в отношении несовершеннолетних приводит к нарушению принципа справедливости, в особенности это проявляется при учете имеющейся неснятой и непогашенной судимости при выборе меры и размера наказания. Данный вывод, на наш взгляд, прямо подтверждается высокими количественными показателями повторности совершения преступлений несовершеннолетними.

Помимо повторности совершения противоправных деяний несовершеннолетними и ее анализа на предмет эффективности назначаемого наказания, полагаем, что следует проанализировать иные данные, являющиеся отражением результатов правоприменительной практики. Так, назначая наказание всякому преступнику, суд должен обращать внимание на категорию совершенного преступления.

Применительно к лицам, осужденным за совершение преступлений в несовершеннолетнем возрасте, можно увидеть следующее соотношение категории преступления и вида назначенного наказания (см. табл. 4).

Таблица 4. Сведения об учете категории преступления при назначении наказания несовершеннолетним

Считаем, что анализ назначения наказания с учетом категории совершенного преступления свидетельствует о том, что суды при выборе меры уголовно-правового воздействия не в полной мере учитывают тяжесть противоправного деяния, тем самым недооценивая или переоценивая его реальную общественную опасность.

Так, из приведенных данных видно, что суды не столь редко назначают наказание в виде реального лишения свободы за совершение преступлений небольшой (около 8 % от общего числа осужденных за совершение преступлений данной категории) и средней тяжести (около 12 %). Данные об освобождении от уголовной ответственности за совершение тяжких преступлений существенно выше данных, свидетельствующих о принятии аналогичного решения при осуждении за совершение преступлений небольшой и средней тяжести.

В отдельных случаях подобная ситуация может объясняться несоразмерностью санкции уголовно-правовой нормы в ее соотношении с общественной опасностью деяния. Вместе с тем, как указал К.В. Арановкский в особом мнении по поводу постановления Конституционного Суда РФ от 11 декабря 2014 г. № 32-П, для определения меры общественной опасности не существует метрической скалы, «исходная величина общественной опасности неопределенна и заведомо условна», соразмерное наказание точно определить нельзя¹. Соглашаясь с этим утверждением, тем не менее полагаем, что в рассматриваемом случае, несмотря на условный характер оцениваемых мер в совокупности с иными исследованными показателями, все же усматривается определенная проблема. Более того, ее наличие, на наш взгляд, дополнительно подтверждается тем, что показатели условного лишения свободы за совершение преступлений небольшой тяжести в два раза ниже в сравнении с количеством осужденных к реальному лишению свободы. При осуждении за совершение тяжких преступлений показатели назначения условного лишения свободы (более 50 %) в несколько раз превышают показатели назначения наказания в виде лишения свободы на определенный срок (около 10 %).

Соглашаясь с мнением В.Н. Бурлакова, считаем, что такое положение дел может указывать на отсутствие объективной оценки личности подсудимого при назначении ему необходимой меры уголовно-правового воздействия [14, с. 11].

В таком случае можно констатировать отсутствие фактической зависимости строгости применяемого наказания с учетом иерархии, установленной в ст. 44 УК РФ, от степени общественной опасности совершенного деяния. На существование данной проблемы также указано в диссертационном исследовании Е.Н. Федотовой [15, с. 11].

Соответствующая ситуация отчасти вызвана предоставленной широкой судебной дискрецией при выборе меры уголовно-правового воздействия и чрезмерным действием принципа индивидуализации наказания. При этом следует понимать, что полное устранение такой ситуации, в силу действительной необходимости учета личностных особенностей подсудимого при постановлении приговора, видится невозможным. Вместе с тем в целях ее оптимизации возможно принятие следующих мер:

• законодательное закрепление невозможности назначения наказания в виде лишения свободы лицам, совершившим в несовершеннолетнем возрасте преступление небольшой тяжести, при отсутствии у таких лиц неснятой или непогашенной судимости;
• в силу значительности показателей, отражающих повторность противоправного поведения среди несовершеннолетних, необходимо реализовать программы по усилению контроля за теми несовершеннолетними, чье поведение можно признать девиантным, как одну из профилактических мер, направленных на потенциальное снижение числа лиц, привлекаемых к уголовной ответственности.

Заключение

Таким образом, в ходе оценки эффективности системы назначения наказания лицам, совершившим преступления в несовершеннолетнем возрасте, было установлено, что в ее функционировании действительно имеются определенные проблемы.

В первую очередь нами было выявлено, что среди осужденных за совершение преступлений в несовершеннолетнем возрасте высок процент лиц, имевших неснятую или непогашенную судимость (около 20 %). Около 50 % осужденных ранее имели соприкосновение (привлечение к уголовной ответственности, постановка на учет) с уголовно-исполнительной системой или совершили два или более преступных деяния.

При выборе вида наказания, помимо сведений об имеющихся судимостях, суды не всегда учитывают тяжесть совершенного преступления. Так, была выявлена существенная диспропорция при назначении условного лишения свободы при осуждении за совершение тяжких преступлений (более 50 %) в сравнении со случаями назначения наказания в виде лишения свободы на определенный срок (около 10 %) – принятие решения об освобождении от уголовной ответственности за совершение тяжких преступлений в судебной практике встречается чаще аналогичного решения при осуждении за совершение преступлений небольшой и средней тяжести.

В таких случаях, считаем, существенно ограничивается действие принципов справедливости и равенства перед законом и судом. Статистические показатели, на наш взгляд, отражают широту судебной дискреции, позволяющей судьям при постановлении приговора руководствоваться собственным усмотрением, зачастую не в полной мере учитывая данные о неснятой или непогашенной судимости, степень общественной опасности и категорию совершенного преступления.

Осознавая трудность в противодействии сложившейся ситуации в силу необходимости следования индивидуальному подходу при назначении наказания, полагаем, что правоприменители должны сосредоточить внимание на профилактических мерах воздействия, направленных на снижение повторности преступного поведения несовершеннолетних.

¹ Постановление Конституционного Суда РФ от 11.12.2014 № 32-П // Собрание законодательства РФ. 2014. № 52 (ч. I), ст. 7784.

About the authors

Ksenia V. Savchik

Author for correspondence.
Email: kseniya.savchik@mail.ru

Postgraduate Student of the Law Faculty

References

Supplementary files