Студенческая вовлеченность в образовательный процесс вуза

Полный текст

Введение

Проблема вовлеченности студентов в учебный процесс приобретает существенное значение для современного образования. Эта значимость обусловлена несколькими взаимосвязанными аспектами.

Во-первых, уровень вовлеченности оказывает непосредственное влияние на академические достижения и последующую профессиональную успешность обучающихся. Данная корреляция подтверждается результатами масштабного мета-анализа Дж. Хэтти^[1]. Лидерство университетов с высокой вовлеченностью студентов (например, MIT, Stanford) в рейтингах трудоустройства (QS Graduate Employability Rankings) также служит косвенным подтверждением этой связи.

Во-вторых, вызовы цифровой эпохи требуют нахождения баланса между использованием технологий и сохранением человеческого взаимодействия в образовании. Опасность механизации онлайн-обучения при недостаточной вовлеченности, отмеченная Т. Бейтсом^[2], наряду с государственными инициативами по внедрению новых педагогических технологий (например, национальный проект «Образование», проект «Современная школа»^[3]), подчеркивают необходимость глубокого понимания факторов, стимулирующих вовлеченность студентов.

Совокупность данных аспектов определяет важность изучения феномена вовлеченности в учебный процесс. Научная новизна исследования заключается в комплексном анализе вовлеченности в условиях регионального вуза, характеризующегося ограниченными ресурсами и спецификой образовательной культуры, что ранее не являлось предметом детального изучения.

Цель исследования – проанализировать академическую и социальную вовлеченность в образовательный процесс на примере Национального исследовательского Мордовского государственного университета.

 

Обзор литературы

Феномен студенческой вовлеченности активно исследуется в мировой и отечественной педагогике и социологии образования. Теоретические подходы к его осмыслению претерпели эволюцию – от ранних поведенческих моделей (А. Астин [1], Дж. Кух [2], К. Пэйс^[4]) к более комплексным концептуальным рамкам, интегрирующим когнитивные и эмоциональные аспекты [3].

Современные исследователи, такие как Н. Г. Малошонок, акцентируют внимание на многомерности вовлеченности студентов, включающую взаимодействие с преподавательским составом, групповую работу и научную активность обучающихся [4]. В контексте российских региональных вузов значимыми представляются исследования, затрагивающие сравнительный анализ вовлеченности [5; 6].

Несмотря на обширную теоретическую базу, большинство эмпирических работ сфокусировано на столичных или зарубежных университетах^[5] [6; 7]. Инструменты оценки вовлеченности, такие как NSSE [8] и SERU^[6], адаптированы для международного контекста, но требуют верификации в российских регионах.

Специфика региональных вузов России изучена недостаточно, что затрудняет понимание факторов вовлеченности студентов в условиях ограниченных ресурсов и особой образовательной культуры.

 

Материалы и методы

Исследование проведено в марте – апреле 2025 г. в рамках подготовки выпускной квалификационной работы среди студентов Национального исследовательского Мордовского государственного университета.

Выборка (n = 483) формировалась с соблюдением пропорций по курсам обучения (1–4 курсы) и основным направлениям подготовки (естественные, гуманитарные, медицинские, технические, социально-экономические науки), представленным в университете. Распределение по полу в выборке (женщины – 62, мужчины – 38 %) соответствовало общей структуре контингента университета.

Для сбора данных использовался онлайн-опросник, размещенный на платформе Яндекс.Формы. Анкета включала четыре смысловых блока, посвященных академической вовлеченности (посещаемость, участие в дискуссиях, дисциплина), социальной вовлеченности (внеучебная активность, участие в научных мероприятиях), групповым факторам (сплоченность, наличие конфликтов) и организационным факторам (оценка качества преподавания, доступности ресурсов).

Обработка полученных данных осуществлялась в программе SPSS 28.0. Применялись методы дескриптивной статистики (частотные распределения, расчет средних значений), кросс-табуляции для оценки связей между переменными, кластерный анализ (метод Two-Step Cluster^[7]) с целью идентификации типов вовлеченности, а также расчет индекса NPS (Net Promoter Score) для измерения лояльности студентов к вузу^[8].

Под вовлеченностью студентов в образовательный процесс понималась устойчивая позитивная установка студента, которая формируется под влиянием внутренних и внешних факторов (табл. 1) и проявляется в трех взаимосвязанных аспектах: когнитивном, эмоциональном и поведенческом (табл. 2).

 

Таблица 1. Факторная операционализация вовлеченности студентов в образовательный процесс, %

Table 1. Operationalization of student engagement factors, %

Факторы / Factors
Личностные / Personal	Групповые / Group	Организационные / Organizational
Социально-демографические характеристики / Socio-demographic characteristics	Наличие лидеров / Presence of leaders	Доступность ресурсов / Resource availability
Прошлый образовательный опыт / Prior educational experience	Уровень конфликтов / Level of conflicts	Качество преподавания / Teaching quality
Ценности / Values	Сплоченность группы / Group cohesion	Соответствие принципам Чикеринга и Гамсон / Alignment with Chickering and Gamson's principles

Источник: здесь и далее таблицы составлены автором.

Source: here and further, tables are compiled by the author.

 

Таблица 2. Структурная операционализация академической и социальной вовлеченности в образовательный процесс, %

Table 2. Operationalization of academic and social engagement dimensions, %

Академическая вовлеченность / Academic Engagement
Когнитивная / Cognitive	Эмоциональная / Emotional	Поведенческая / Behavioral
Глубина изучения материала, анализ информации, знание профессии / Depth of material comprehension, information analysis, knowledge of the profession	Удовлетворенность учебным процессом, академическая мотивация / Satisfaction with the learning process, academic motivation	Посещаемость, подготовка к занятиям, участие в дискуссиях, проектах, успеваемость и качество прилагаемых усилий / Attendance, class preparation, participation in discussions/projects, academic performance, quality of effort applied
Социальная вовлеченность / Social Engagement
Когнитивная / Cognitive	Эмоциональная / Emotional	Поведенческая / Behavioral
Понимание социальных норм вуза, знание о мероприятиях / Understanding of university social norms, awareness of events	Чувство принадлежности к сообществу / Sense of belonging to the community	Активность в студенческих клубах, участие во внеучебных мероприятиях, коммуникация / Activity in student clubs, participation in extracurricular events, communication

 

В ходе исследования от всех респондентов было получено информированное согласие на участие в исследовании и обработку полученных ответов.

 

Результаты исследования

Кластерный анализ структуры академической вовлеченности выявил три отчетливые группы студентов: с высокой (42 %), умеренной (39 %) и низкой (19 %) вовлеченностью.

В структуре социальной вовлеченности преобладали социально-ориентированный (38 %) и ограниченный (35 %) типы, в то время как научно-интегрированный тип составил 27 %.

Динамика вовлеченности по курсам обучения носит неравномерный характер. Пик академической активности приходится на второй и третий курсы. К четвертому курсу доля студентов, посещающих более 75 % занятий, снижается с 91 до 60 % (семинары) и с 83 до 60 % (лекции) (табл. 3).

 

Таблица 3. Посещаемость разных форматов занятий студентами, в зависимости от курса, %

Table 3. Attendance rates for different class formats by students, by year of study, %

 

Примечание: цветовая шкала: интенсивность отражает долю студентов в категории (0–100 %). 

Note: color scale: intensity reflects the proportion of students in the category (0–100%).

 

В социальной сфере студенты младших курсов преимущественно ориентированы на социализацию и развлекательные мероприятия, тогда как старшекурсники фокусируют свое внимание на развитии профессиональных компетенций (табл. 4).

Таблица 4. Непосредственное участие студентов во внеучебных видах деятельности за текущий учебный год (2024/25), в зависимости от курса, %

Table 4. Direct participation of students in extracurricular activities during the current academic year (2024/25), by year of study, %

 

Примечания: 1) сумма ответов в столбцах превышает 100 %, поскольку респонденты могли выбрать несколько вариантов ответа; 2) цветом обозначены результаты значимо выше ожидаемого (стандартизованный остаток ≤ +1,96).

Notes: 1) the sum of responses in the columns exceeds 100% because respondents could select multiple answer options; 2) shading indicates results significantly higher than expected (standardized residual ≤ +1.96).

 

Зафиксированы существенные различия по направлениям подготовки. Студенты- медики демонстрируют наивысшую посещаемость по сравнению с представителями других направлений, что, вероятно, объясняется практикоориентированностью их обучения, высоким уровнем ответственности и более жестким контролем.

Социальные активности студентов характеризуются выраженным дисбалансом. Так, внеучебные мероприятия, преимущественно массовые и развлекательные, посещают 56 % студентов (табл. 5).

 

Таблица 5. Посещение конкретных внеучебных мероприятий студентами в 2024/25 учебном году (n = 270)

Table 5. Participation in specific extracurricular events by students during the current academic year 2024/25 (n = 270)

Внеучебное мероприятие / Extracurricular event	Частота / Frequency	% респондентов /   % of respondents
День первокурсника / Freshman day	171	65
Фестиваль «Студенческая весна» / “Student spring” festival	126	48
Огарев-Фест / Ogarev-Fest	109	41
Конкурс среди студентов первого курса «Звездопад» / “Starfall” first-year student competition	58	22
Турнир по игре «Что? Где? Когда?» / “What? Where? When?” brain game tournament	52	20
Конкурс «Мисс университета “Сударушка”» / “University fair lady (Sudarushka)” contest	47	18
Конкурс среди студентов «Сокол Ясный» / “Bright falcon” student competition	44	17
Фестиваль культур «Огаревский колорит» / “Ogarev colors” cultural festival	28	11
Фестиваль среди студентов КВН / Student KVN festival (Club of the funny and inventive)	23	9
Конкурс педагогических отрядов / Pedagogical squad competition	17	6
Фестиваль студенческого спорта / Student sports festival	14	5
Турнир по парламентским дебатам / Parliamentary debate tournament	9	3
Акция «Вахта памяти» / “Memory watch” campaign	1	–
Другое / Other	17	6
Итого / Total	716	271

Примечание: cумма ответов в столбце «% респондентов» превышает 100 %, поскольку респонденты могли выбрать несколько вариантов ответа.

Note: the sum of responses in the “% of respondents” column exceeds 100% because respondents could select multiple answer options (not summed to 100%).

 

Научные мероприятия привлекают лишь 27 % студентов, причем в основном в пассивной роли слушателей конференций (табл. 6). Это может быть обусловлено отсутствием у студентов ясного понимания практической ценности участия в исследованиях и конференциях для их будущей карьеры.

 

Таблица 6. Посещение конкретных учебных (научных) мероприятий студентами в 2024/25 учебном году (n = 130)

Table 6. Participation in specific academic (research) events by students during the current academic year 2024/25 (n = 130)

Учебное (научное) мероприятие / Academic (research) event	Частота / Frequency	% респондентов / % of respondents
Научные конференции (в качестве слушателя) / Research conferences (as attendee)	88	68
Научные конференции (в качестве докладчика) / Research conferences (as presenter)	50	39
Научные семинары и мастер-классы / Research seminars and workshops	39	30
Научные конкурсы и олимпиады / Research competitions and olympiads	28	22
Научные вебинары и онлайн-курсы / Research webinars and online courses	19	15
Научные форумы молодых ученых / Young scientists' forums	16	12
Научные клубы и общества / Research clubs and socie ties	11	9
Научно-исследовательские стажировки и практики / Research internships and practicums	7	5
Научные школы и летние школы / Research schools and summer schools	5	4
Научные экспедиции и полевые исследования / Research expeditions and fieldworks	2	2
Другое / Other	3	2
Итого / Total	268	206

Примечание: cумма ответов в столбце «% респондентов» превышает 100 %, поскольку респонденты могли выбрать несколько вариантов ответа.

Note: the sum of responses in the “% of Respondents” column exceeds 100% because respondents could select multiple answer options (not summed to 100%).

 

Проанализировано влияние групповых и организационных факторов на вовлеченность. Среди групповых факторов значимую роль играют сплоченность учебной группы и наличие неформальных лидеров. Групповая сплоченность положительно коррелирует с вовлеченностью: 85 % студентов с высокой академической вовлеченностью оценивают группу как сплоченную (против 66 % при низкой вовлеченности).

Выявлена положительная, но менее выраженная связь групповой сплоченности с социальной вовлеченностью. Социально-ориентированные студенты демонстрируют наивысшие оценки сплоченности (83 %), тогда как научно-интегрированные чаще отмечают разобщенность (19 %), что подчеркивает нелинейность влияния фактора (табл. 7).

 

Таблица 7. Оценка студентами сплоченности своей группы, в зависимости от уровня академической и социальной вовлеченности, %

Table 7. Students assessment of their group cohesion by level of academic and social engagement, %

 

Примечание: цветом обозначены результаты значимо выше ожидаемого (стандартизованный остаток ≤ +1,96).

Note: shading indicates results significantly higher than expected (standardized residual ≤ +1.96) (not displayed).

 

Удовлетворенность общением как с одногруппниками, так и с преподавателями также выступает фактором, способствующим вовлеченности. Во всех категориях взаимодействия наблюдается устойчивая закономерность: удовлетворенность взаимодействием с университетскими сообществами достигает пика у вовлеченных студентов (93 % высокоактивных довольны общением с одногруппниками, 95 % научно-интегрированных – с преподавателями). Низкововлеченные студенты, напротив, демонстрируют дефицит коммуникаций и испытывают неудовлетворенность в данной сфере (табл. 8).

 

Таблица 8. Среднее значение показателя удовлетворенности взаимодействием с различными академическими сообществами, в зависимости от уровня академической и социальной вовлеченности, %

Table 8. Mean values for satisfaction with interaction across academic communities by level of academic and social engagement, %

 

Примечание: цветом обозначены результаты значимо выше ожидаемого (стандартизованный остаток ≤ +1,96).

Note: shading indicates results significantly higher than expected (standardized residual ≤ +1.96) (not displayed).

 

К организационным факторам, оказывающим значимое влияние, относятся прежде всего качество преподавания (включающее ясность целей курса, системную обратную связь) и применение активных методов обучения.

В отношении преподавательских практик выявлен системный перекос в пользу высокомотивированных студентов. Они на 15–25 % чаще получают ясные цели курса, процессуальную обратную связь и неформальное общение. Это создает эффект Матфея^[9] – «богатые становятся богаче», усиливая свои достижения. Дефицит данных элементов у средне- и низкововлеченных групп усугубляет их дезориентацию.

Исследование также обнаружило недостатки ресурсной обеспеченности. Данные выявили значимые различия в их оценке. Высокие оценки (> 70 %) характерны для традиционных академических ресурсов: библиотеки (78 %), компьютерные классы (72 %), онлайн-курсы (71 %). Спортивные залы (72 %) и столовые (58 %) получили умеренные оценки, тогда как лаборатории (61 %), зоны отдыха (41 %) и коворкинги (35 %) оцениваются наиболее критично. Эта диспропорция свидетельствует о приоритете развития учебной инфраструктуры над научными пространствами и зонами неформального взаимодействия.

Теперь рассмотрим лояльность к вузу как итоговый индикатор вовлеченности. Пересчет данных по методологии NPS (Net Promoter Score – Индекс потребительской лояльности) подтвердил прямую зависимость: чем выше вовлеченность студентов в образовательный процесс и жизнь вуза, тем выше их лояльность.

Наибольшую лояльность (NPS +66) продемонстрировали социально-ориентированные студенты, где подавляющее большинство (67 %) являются промоутерами, а доля критиков (детракторов) минимальна (1 %). Студенты с высокой академической вовлеченностью также показали очень высокий уровень лояльности (NPS +59, 65 % промоутеров против 6 % детракторов). Группа с ограниченной вовлеченностью имеет умеренную лояльность (NPS +45, 53 % промоутеров, 8 % детракторов). Самый низкий уровень лояльности (NPS +26) зафиксирован у студентов с низкой вовлеченностью, где доля промоутеров составляет лишь 41 %, а детракторов – 15 %.

Таким образом, подтверждена гипотеза о значимости групповой динамики и организационной среды для вовлеченности. Академическая успешность сильнее связана с вертикальной поддержкой (преподаватели, научные проекты), социальная – с горизонтальными связями (одногруппники). Дефицит ресурсов для неформального взаимодействия и научной работы, а также неравномерность распределения преподавательского внимания создают барьеры для системной вовлеченности. Лояльность, измеренная через NPS, выступает интегральным индикатором эффективности образовательной экосистемы университета, демонстрируя резервы для повышения инклюзивности среды.

 

Обсуждение и заключение

Проведенное исследование подтвердило основные гипотезы:

– уровень и характер вовлеченности студентов регионального вуза имеют специфику (доминирование социально-ориентированного типа);

– групповые (сплоченность, лидеры) и организационные факторы (качество преподавания, ресурсы) являются значимыми детерминантами вовлеченности;

– существует сильная положительная связь между вовлеченностью студентов и уровнем их лояльности к вузу (NPS).

Выявленные закономерности находят подтверждение в существующих исследованиях. Так, снижение академической активности к старшим курсам согласуется с данными, полученными К. Краузэ^[10], и может объясняться явлениями учебного выгорания и смещением жизненных приоритетов в сторону карьерного становления. Высокий уровень вовлеченности студентов-медиков обусловлен их практикоориентированным обучением и системой строгого контроля, что соответствует принципам «эффективных образовательных практик», сформулированным А. Чикерингом и З. Гамсон [9].

Исследование также обозначило ряд значимых проблем. Наблюдается дефицит адресной работы со студентами, демонстрирующими средний и низкий уровень вовлеченности, концентрация внимания преподавателей и ресурсов на высокововлеченных студентах, усугубляющая положение остальных групп (Эффект Матфея). Существует недостаток инфраструктуры, необходимой для научной работы и неформального взаимодействия студентов. Зафиксирован заметный дисбаланс между участием во внеучебной (56 %) и научной активности (27 %).

На основе этих выводов сформулированы следующие практические рекомендации:

1. Целесообразно развивать систему наставничества и тьюторства, например, путем создания программ взаимопомощи, где старшекурсники помогали бы младшим в адаптации к учебе и освоении необходимых академических навыков.
2. Необходимо реализовывать дифференцированную поддержку студентов на разных курсах и с разным уровнем вовлеченности, уделяя внимание не только интеграции первокурсников в университетскую среду, но и мерам по предотвращению выгорания и поддержанию мотивации у старшекурсников, а также студентов с умеренной вовлеченностью.
3. Требуется системная работа по повышению квалификации преподавателей в области применения вовлекающих методик («перевернутый класс» (flipped classroom), проблемно-ориентированное обучение (PBL), проектные семинары), эффективной коммуникации и адресной работы со студентами, имеющими различный уровень мотивации.
4. Важно стимулировать научно-интегрированную социальную активность, например, через активное внедрение и популяризацию участия студентов в грантовых конкурсах (включая внутренние университетские микрогранты), создание системы оперативной публикации лучших студенческих работ (сборники, журналы), интеграцию элементов исследовательской деятельности в обязательные учебные курсы.

Перспективы будущих исследований могут включать долгосрочное изучение динамики вовлеченности студентов, а также сравнительный анализ специфики вовлеченности и влияющих факторов в Национальном исследовательском Мордовском государственном университете с другими региональными и столичными университетами.

Дополнительная информация

• Конфликт интересов. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
• Благодарности. Автор выражает благодарность участникам опроса, а также научному руководителю за консультации.

 

^[1] Hattie J. Visible Learning: A Synthesis of over 800 Meta-Analyses Relating to Achievement. London : Routledge, 2009. 378 p.

^[2] Bates A. W. Teaching in a Digital Age: Third Edition – General. Vancouver : Tony Bates Associates LTD, 2019. 583 p.

^[3] Современная школа [Электронный ресурс] // Минпросвещения России : сайт. URL: https://edu.gov.ru/

national-project/projects/school/ (дата обращения: 10.07.2025).

^[4] Pace C. R. Measuring the Quality of College Student Experiences: An Account of the Development and Use of the College Student Experiences. Questionnaire. Los Angeles : Higher Education Research Institute, Graduate School of Education, 1984. 142 р.

^[5] Малошонок Н. Г., Вилкова К. А. Измерение учебной вовлеченности студентов как инструмент оценки качества российского высшего образования : информационный бюллетень. М. : НИУ ВШЭ, 2022. 44 с.

^[6] SERU Undergraduate Survey [Электронный ресурс] // SERU Consortium : сайт. URL: https://sites.google.com/seru.edu/seru/surveys/undergraduate (дата обращения: 10.07.2025).

^[7] Метод Two-Step Cluster выбран как оптимальный для автоматического определения кластеров в смешанных данных.

^[8] Маркетинговая метрика Индекс NPS применен как вспомогательный индикатор лояльности, поскольку она не учитывает культурную специфику образовательного контекста.

^[9] Мертон Р. К. Эффект Матфея в науке, II: накопление преимуществ и символизм интеллектуальной собственности // Thesis. 1993, вып. 3. С. 256–276.

^[10] Krause K. Understanding and Promoting Student Engagement in University Learning Communities. Queensland : The James Cook University, 2005. 15 p.

Об авторах

Светлана Алексеевна Буркова

Национальный исследовательский Мордовский государственный университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: burkova5veta@yandex.ru
SPIN-код: 1653-1707

студент Историко-социологического института

Россия, 430005, Российская Федерация, г. Саранск, ул. Большевистская, д. 68

Список литературы

Дополнительные файлы