A JOURNEY INTO THE STUDENT'S WORLDVIEW: FROM MIYAZAKI TO TARKOVSKY AND BACK

Full Text

Высказывание порождает высказывание

«В кинозале всегда есть тот, чья трагедия разыгрывается на экране» [Де ла Серна, 1983]. Современные аудиовизуальные искусства, на наш взгляд, существенно преобладают над другими видами искусств по степени воздействия на зрителей, приемам пропаганды идей и ценностей национальной культуры (культур), моделей  и  оппозиции,  культурного  кода,  которые  совокупно отражены в ценностной картине мира. Определяя аксиологическую основу культурного кода, доктор культурологии, проф. Т. И. Ерохина видит его проявление в кино, прежде всего, в системе символов, отражающих аксиологически значимые характеристики картины мира авторов фильма и зрителей, и в горизонтах ожидания в восприятии картины [Ерохина, 2021: 335; Опарина 2022: 122]. Эти позиции интересуют нас при анализе особенностей восприятия кинокартин в молодежной среде.

В качестве материалов для герменевтического и культурно- семантического анализа мы используем полученные авторами настоящей статьи данные из анкет обучающихся, содержащих отзывы о фильмах, избранных для обсуждения в рамках элективного курса «Ораторское искусство». Сообщим подробнее об этом анкетировании. На протяжении первого семестра 2022–2023 учебного года с целью проведения коммуникативных тренингов обучающимся предлагалось выполнить творческое задание: заполнить анкету с отзывом о фильме, который произвел сильное впечатление на зрителя (зрителей), а затем (на основе этого опорного конспекта) рассказать об опыте знакомства с произведением коллегам. В итоге было получено и обработано 69 рукописных анкет, сведения из которых перенесены в таблицу. Также были обозначены: время выхода картины, рейтинг фильма на портале «Кинопоиск», заявленные жанровые характеристики, количество респондентов, выбравших картину как значимую. Представим попытку авторской интерпретации анкет-отзывов и на основе анализа попытаемся обозначить основные тенденции в развитии зрительского предпочтения. Предварительно сделаем оговорку: во время аудиторных занятий по курсу, в рамках которого проходило анкетирование, мы проводили совместный киноведческий анализ кинокартин, упомянутых в ответах, таких как:

«Общество мертвых поэтов», реж. Питер Уир, 1989; «Вторая жизнь Уве», реж. Ханнес Хом, 2014; «Сталкер», реж. А. Тарковский, 1979 и др. Этот опыт позднее нашел отражение и при выборе фильма для самостоятельного осмысления.

В анкетах респондентов (студентов 1-2 курсов различных направлений; возраст респондентов – 17-20 лет) охарактеризованы картины разных жанров и киностилей. Систематизируем выбор обучающихся и предложим его интерпретацию.

Высказывание должно быть услышано

Используя теорию текста, можно определить «отношения между кинотекстом и зрителем как взаимную активность: эти отношения должны описываться в логике коммуникативной модели. Понимание смысла произведения всегда “больше” замысла автора, так как является результатом взаимодействия сознаний двух субъектов эстетической коммуникации» [Давыдова, 2010: 16; Бахтин 1979]. Обращаясь к интерпретационному выбору обучающихся, мы исходим из того, что любая интерпретация чужого высказывания говорит не только о содержании этого высказывания, но, прежде всего, о самом интерпретаторе.

Перед анкетированием коллеги-обучающиеся уточняли, можно ли дать отзыв о мультфильмах, сериалах и/или аниме, а после получения утвердительного ответа с особенно положительным эмоциональным настроем приступали к выбору и последующей характеристике картины. Именно поэтому мы в первую очередь считаем важным обратить внимание главным образом на японскую мультипликацию («Унесенные призраками», реж. Хаяо Миядзаки, 2001; «Наруто», реж. Хаято Датэ, 2002; «Проза бродячих псов», реж. Такуя Игараси, 2016, мультсериал со стилистикой  аниме:  «Аватар:  Легенда  об  Аанге»,  прод. М. Д. ДиМартино, Б. Кониецко, А. Эхаз, 2004–2008).

Показательно, что создатели аниме часто обращаются к темам человеческого в человеке, войны и мира, проблемам экологии и угрозе киборгизации человечества. В качестве основы для  сюжета  авторы  отдают  предпочтение  синтезу  мотивов мифологии, религии и культуры. По этим работам можно изучать историю Японии (см. материалы культурно-просветительских проектов «Арзамас» [Корнеев, 2015] и «Правое полушарие интроверта» [Большакова, 2023]). Сложившийся визуальный код этого жанра, к примеру, «акварельность» произведений Хаяо Миядзаки, так называемый «язык» условностей един как для детской, так и для взрослой аудитории. Исследователи называют аниме неотъемлемой частью современной массовой культуры, а студентка ВШЭ Е. Б. Дорошина считает, что «аниме по6ơержено ơлиянию Запа6а и имеет ơ се6е черты как

национальной культуры Японии, так и гло6альных тен6енций. Также оно ơесьма разноо6разно и может 6ыть раз6ито по жанрам по тем же принципам, что и литературные произơе6ения. Характерной осо6енностью сериалоơ яơляется их 6инамика, заơязанная на ơизуале и упрощении нарратиơа, что6ы 6онести и6еи 6о 6ольшего числа зрителей как ơ стране-произơо6ителе, так и за ру6ежом» [Дорошина, cocc: χx].

 В этой связи особенно интересной становится часть анкет- отзывов, посвященная урокам, которые дает то или иное произведение в стилистике аниме. Концептуально значимыми смыслами  аниме  респонденты  посчитали  следующие  уроки:

«важно ценить семью и друзей», «нужно уметь брать на себя ответственность», «помнить свои корни, ценить происхождение»,

«важно защищать природу, думать об экологии», «духовные ценности важнее материальных», «люди иногда жестоки и судят поверхностно»,  «друзья  –  самое  ценное,  что  есть  на  свете»,

«несмотря на то, что тебя считают чудовищем, ты можешь быть на самом деле добрым» и пр. Думается, что такой отклик наших молодых респондентов на содержание просмотренных аниме- произведений свидетельствует о сформированности их моральной основы, выстроенной на общечеловеческих ценностях. Вероятно, это еще выступает и отображением одной из важных характеристик аниме как жанра: ненарочитой дидактичности, стремления скрыть за развлечением и игрой глубинный смысл, – черты, которую метафорически можно назвать «объемность смысла за плоскостью формы».

Хрестоматийными, преподносящими уроки мудрости и доброты и несущими смысл «человеческого в человеке», можно назвать и другие работы, исполненные в тональности «светлой грусти», упомянутые в анкетах: «Гарри Поттер и философский камень»  (реж.  К. Коламбус,  2001),  «Маленький  принц»  (реж. М. Осборн, 2015), «Душа» (реж. П. Доктер, 2020), «1+1» («Неприкасаемые», реж. О. Накаш, Э. Толедано, 2011), «Вам и не снилось» (реж. И. Фрэз, 1981), «Хатико: самый верный друг» (реж. Л. Халльстрем, 2009), «Маленькие женщины» (реж. Г. Гервиг, 2019), «Вторая жизнь Уве» (реж. Х. Хольм, 2015). Безусловно, стилистически это очень разные тексты и каждому из упомянутых здесь произведений можно посвятить не одно исследование.

Однако мы объединили их в одну группу в силу того, что общей чертой для них является, напротив, открыто заявленный дидактизм и обращение к эмоциональной зрительской реакции, развитие традиций европейского сентиментализма [Moral Sentimentalism, 2014]. Важно акцентировать внимание на том, что эти произведения популярны у молодых людей, а следовательно, говоря словами А. де Сент-Экзюпери, их сердце зорко (это зрители с высоким уровнем развития эмпатии).

Особая морально-нравственная парадигма ценностей, некоторым образом искаженная и «сломленная» временным контекстом, жизненными обстоятельствами, раскрывается в тенденции, которую принято называть «романтизацией бандитизма». Так в ответах респондентов мы встретили обращение к картинам  («Бригада»,  реж. А. Сидоров, 2002, «Брат»,  реж. А. Балабанов, 1997), в которых представлена попытка концептуально осмыслить «лихие 90-е» как значимый этап отечественной истории. Популярность этих картин у современной молодежной аудитории, по-видимому, обусловлена как наличием в этих текстах конвенциональных (устойчивых) структур, например, дружба мушкетеров или образ благородного разбойника Робин Гуда; так и обращением к окказиональному и временному – периоду взросления подростковой аудитории. Нам кажется справедливым многое, зафиксированное и сказанное в популярном разборе на «Кинопоиске» П. Рыжовой и А. Усановой:

«"Бригада" не только обрела культовый статус, но и стала одной из первых серьезных попыток осмысления эпохи девяностых, более того – создала канон ее изображения на экране» [Рыжова & Усанова, 2022]. Или там же: «Как и ơо многих 6ругих произơе6ениях 6еơяностых и начала нулеơых яơно заметен интерес к постмо6ернизму: смешению низкого и ơысокого, ơ игре со слоями, о6ращение к концепции симулятора: копии, не имеющей оригинала ơ реальности» [Рыжоơа & Усаноơа, cocc].

Интересно также сравнить рассуждения о популярности кинокартины и ее героев с ответами респондентов: «В центре сюжета – история друзей», «искренность и настоящая дружба – главные уроки фильма», «Россия в эпоху бандитизма», «Нужно оставаться  справедливым»,  «Преступная  романтика  –  ложь», «Нужно уметь прощать людей», «[Фильм учит, – авт.] любить свою страну», «Обществу необходимо помогать вернувшимся с горячих точек ассимилироваться», «Твой брат не всегда прав, но он всегда твой брат». Думается, в ответах молодых людей обнаруживается глубина и осмысленность, гораздо большая, чем просто обвинение в подростковой инфантильности и браваде, высказанное уже цитируемыми нами несколько выше П. Рыжовой и А. Усановой: «Fерои “Брига6ы” сơоим поơе6ением очень напоминают по6росткоơ: кичатся 6орогими тачками и красиơыми 6еơушками, размахиơают пушками, хотят показать ơсем сơою крутизну: не зря 6ольшой популярности сериал снискал именно сре6и по6растающего поколения. В начале нулеơых ơо 6ơорах и школах часто играли ơ Сашу Белого нежелающие ơзрослеть мальчишки» [Рыжоơа & Усаноơа, 2022].

Если ранее специалисты в сфере медиакультуры говорили о тенденции к романтизации бандитизма (например, исследования В. В. Зверевой [Зверева, 2015; Зверева, 2012]), то сегодня ведущей, на наш взгляд, становится тенденция к романтизации антиутопичности и постапокалиптики [Маленко, 2023; Аль-Мамори, 2022]. Так, безусловным лидером среди кинокартин по результатам анкетирования стал фильм «Дивергент» (реж. Н. Бергер, 2014 г.) – произведение, синтезирующие признаки сразу нескольких жанров: фантастики, детектива, боевика и мелодрамы. Автору романа- первоисточника, Веронике Рот, на момент выхода фильма было 23 года. Безусловно, практическое совпадение возраста автора текста и возраста целевой группы, для которой фильм стал сверхпопулярным, имеет решающее значение для бешенной популярности этого цикла фильмов.

Основная сюжетная линия картины – романтическая история, и постапокалиптика, по мнению большинства рецензентов, служит всего лишь фоном для разыгрывания драмы человеческих отношений. Вот показательное рассуждение: «Э. Джа66 з6есь играет не просто маму глаơной героини, но инициатора ơсех со6ытий, к которым прихо6ит Трис к финалу третьего фильма. К. Уинслет ơ “Диơергенте” не просто злой гений – это настоящий серьезный протиơник глаơных героеơ, протиơостояние с которым 6ержит ơ напряжении зрителя 6о самых после6них ка6роơ. ˂…˃ По6о6ный на6ор актероơ о6ычно прерогатиơа какой-ни6у6ь острой оскароơской 6рамы. З6есь же не самая глу6окая по6росткоơая фантастика, и сотру6ничестơо со столь мощными актерами яơно и6ет “Диơергенту” на пользу» [Ухоơ, co-C].

Рассмотрим фрагменты анкет, содержащих отзыв об этом фильме, (грамматика респондентов сохранена): «<…> всем, кому нравится совмещение боевика и истории любви, способной изменить мир, в одном фильме»; «Фильм довольно старый, но имеет интересный сюжет»; «Всегда можно начать с чистого листа»; «Все профессии важны»; «Бездомные тоже люди»; «Правильный выбор профессии не гарантирует, что будет легко»; «Страсть важнее, чем способности» и пр. Респонденты специально отмечают жанровый синкретизм, глубинный и пресуппозитивный смысл дифференции постапокалиптического общества по социальным группам: в фильме, кроме фракций по выявленным и наделенным способностям   («эрудиты»,   «бесстрашные»,   «отречение», «дружелюбие»), есть и так называемые «изгои», которые выступают в кинотексте как персонажи-упоминания. При этом однако, степень внимания и сочувствия к ним достаточно высока.

Показательно, что страх, прощение и любовь – основные традиционные темы кинокартин, которые выбирает современная массовая  аудитория  (см.  названные  мелодраматические  и «семейные» фильмы: «В метре друг от друга», реж. Дж. Бальдони, 2019; «Дыши ради нас», реж. Э. Серкис, 2017; «Таинственный сад», реж. М. Манден, 2020; «Человек-паук», реж. С. Рэйми, 2002). Актуализируемые в этих кинокартинах ценности явно выражены в откликах наших респондентов: «будь благодарным тем, кто поддерживает и находится рядом»; «спасибо, что выбрал жизнь», «не сдавайся и не опускай руки»; «один в поле воин», «не теряй волю к жизни» и пр. Уход от уныния и отчаяния, несмотря на трудные жизненные обстоятельства, любовь человека к человеку, любовь к жизни и восприятие жизни как дара – мысли, объединяющие ответы зрителей: «Учись у природы. Природа не знает скорби. [Фильм, – авт.] учит человека преодолевать горе, верить в жизнь». Через преодоление страха к прощению и к любви приходят герои картин, режиссеры которых визуализируют реальные и фантастические миры, которые по принципу мимезиса воссоздают действительность. Вместе с тем поэтизация повседневности классической драмы, как нам думается, уходят на второй план.

Выбор кинокартин свидетельствует об интересе современного   массового   молодого   зрителя   к   приемам постмодернистского толка, о внимании зрителя к визуальной деконструкции традиционных образов и модификации творческих клише («Дневник баскетболиста», реж. С. Калверт, 1995; «Неоновый демон», реж. Н. В. Рефн, 2016; «Бойцовский клуб», реж. Д. Финчер, 1999, «Французский вестник. Приложение к газете «Либерти. Канзас ивнинг сан», реж. У. Андерсон, 2020; «Гравити Фолз» м/ф, худ. А. Хирш, 2012-2016 и пр.).

Интеллектуализм избранных фильмов многое говорит и о роли саморепрезентации в ответах респондентов. Это справедливо и для тех, у кого в почете фильмы, уже ставшие классикой Голливуда: «Форрест Гамп», реж. Р. Земекис, 1994; «Титаник», реж. Дж. Кэмерон, 1997; «Зеленая миля», реж. Ф. Дарабонт, 1999; «Великий Гэтсби», реж. Б. Лурман, 2013.

Своего рода «точкой опоры» в коммуникации об интерактивных зрелищах служат несколько традиционных тем: о человеческом в человеке, о союзе «и» в вопросах общения взрослых и детей, о любви и ее проявлениях в жизни человека (здесь проведенный в обсуждениях киноведческий анализ во многом дублирует каноны литературоведческого). Если «книга – спасательный круг, кинутый в одиночество» [Де ла Серна, 1983], то фильм сегодня – свисток Кейт Уинслет и спасательная шлюпка.

«Надежды юношей питают»

Анализ анкет-отзывов обучающихся, чей средний возраст составляет 17-20 лет, позволяет авторам статьи прийти к достаточно позитивному выводу: традиционные нравственные ценности по-прежнему остаются основой системы координат, в которой существует современное общество. Культурный код также все еще устойчив: меняются фоны, ракурсы, приемы и техники его воплощения, но тема поступка человека, осознанности выбора пути, его страхов и тревог остается незыблемой. Едино и в мировом, и в российском, и в региональном масштабах – размышления человека о духе, о спасении, о любви (в высоком смысле слова). А общество потребления, культ телесного и пр. – все обыденное и повседневное – чем оно ярче и глобальнее изображается, тем заметнее становится сокровенное.

Характерно, что в общем количестве избранных респондентами фильмов отечественное кино занимает лишь 21,5 %. Однако содержание отзывов и смыслы, на которые обращают внимание респонденты, позволяют высказать мысль о том, что процентное соотношение демонстрирует не столько доминирование именно западноевропейской ценностной парадигмы среди российской молодежи, сколько о маркетинговом успехе американского кинопроизводства. Безусловно, расширение поля технических возможностей коммуникации и обострение конкуренции за аудиторию знаменуют еще один этап развития аудиовизуальной культуры, а следовательно, и кодов культурного наследия.

Если мышление начинается с удивления, то каждый раз, вступая в диалог, посвящённый отзывам о кинокартинах, нам все- таки удавалось заинтересовать коллег-студентов вопросами разного рода относительно животрепещущих проблем, актуализируемыми в фильмах. В беседах о работах режиссеров жанра аниме, например, мы обязательно говорили о когнитивных метафорах, мифах и архетипах. Тогда как, обсуждая кинопроизведения А. Тарковского, мы обязательно касались специфики стиля, искусствоведческих интертекстуальных связей, картины мира, прецедентных текстов культуры, образов и символов. Составляя рукописный вариант отзыва, коллеги опирались на собственный зрительский опыт и делились обоснованием выбора кинокартины без каких-либо коммуникативных барьеров и трудностей. В итоге, можно с уверенностью сказать, что кинематографическое путешествие в студенческое мировосприятие все-таки состоялось, а ориентирами в нём выступили всемирно признанные гении зарубежного и отечественного кинематографического искусства. Это обстоятельство также свидетельствует и о том, что несмотря ни на какие искусственные преграды и барьеры коммуникация в современном обществе по-прежнему зиждется на традиционных нравственных ценностях.

About the authors

Ekaterina Egorova

Lomonosov Northern (Arctic) Federal University

Author for correspondence.
Email: ruslit1611@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-8115-9344

Candidate of Philological Sciences, Associate Professor. Lomonosov Northern (Arctic) Federal University 

Russian Federation, 17 Severnaya Dvina Emb., Arkhangelsk, 163002

Natalya N. Bedina

Lomonosov Northern (Arctic) Federal University

Email: bedina-nat@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-1613-4164

Doctor of Cultural Studies, Associate Professor. Lomonosov Northern (Arctic) Federal University 

Russian Federation, 17 Severnaya Dvina Emb., Arkhangelsk, 163002

References

Supplementary files