Переводческая социология: новая отрасль социологической науки или перспективное направление исследований?

Полный текст

ВВЕДЕНИЕ

Современная социологическая литература обогатилась монографией доцента департамента социологии Автономного университета Барселоны Эсперансы Биельсы «Переводческая социология: междисциплинарный взгляд на политику и общество» [BieLsa, 2023]. Это издание является знаковым в том плане, что представляет собой своеобразную вершину айсберга - значительного объема литературы по социологическим проблемам переводческой деятельности, изданной за последнее десятилетие за рубежом. Так, например, данная работа является первой в новой серии изданий «Перевод, политика и общество» (Translation, Politics and Society)1 британского международного издательского дома «Рутледж» (Routledge). А ее автор Э. Биельса - редактором и соредактором двух справочных изданий другой книжной серии этого же издательства, но уже по «переводческим исследованиям» (Handbooks in Translation and Interpreting Studies)2 [BieLsa, 2022; BieLsa, Kapsaskis, 2024], насчитывающей с 2017 года уже более 30 (!) выпусков по использованию переводческих практик в различных областях и сферах связанных с глобализацией, СМИ, миграцией, этническими и гендер-ными отношениями, религией, урбанизмом и др. И это не считая многочисленных публикаций по данной проблематике в научной периодике.

К сожалению, этот «айсберг» в значительной мере оказывается трудноразличимым не только в переводческой отрасли, но и, особенно, в отечественной социологии. Одна из главных тому причин - низкий уровень развития социологии языка [Макушева, 2012; Арефьев, 2018], ключевые работы по которой написаны лингвистами и в основном содержат интерпретацию западных теорий данной области в ее сочетании с социолингвистикой [Швейцер, 1971; Вахтин, Головко, 2004; Социолингвистика, 2012]. Работ же, непосредственно посвященных социологическому анализу переводческой деятельности, и того меньше [Соловьев, Минакова, 2012].

В этой связи монография Э. Биельсы представляет научный интерес в плане репрезентации достижений, динамично развивающейся на Западе «переводческой социологии». При ее анализе необходимо решить ряд вопросов методологического характера. Во-первых, определиться с соотношением терминов: переводческая социология, социология перевода и переводческие исследования. Во-вторых, обозначить исследовательский ареал «переводческой социологии», его возможные пересечения с предметной областью социологии языка. И, в-третьих, определить ее статус либо в качестве формирующейся отраслевой социологии либо как нового междисциплинарного и перспективного исследовательского направления.

1URL: https://www.routledge.com/Translation-Politics-and-Society/ book-series/TPS

2URL: https://www.routledge.com/Routledge-Handbooks-in-Translation-and-Interpreting-Studies/book-series /RHTI

ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗЛИЧИЯ

То, что сам перевод устной речи и / или письменных текстов с одного иностранного языка на другой язык, и собственно переводческая деятельность как вид последовательных (алгоритмизированных) трудовых действий, связанных с этим процессом, могут быть объектами социологического анализа, не вызывает сомнений. Только вот терминология, используемая для обозначения этой исследовательской области, имеет определенные различия.

Один из первых подходов к социологизации процесса перевода был предложен Мишелем Кал-лоном в 1984 году в виде «социологии перевода» (sociology of translation). Он, в частности, утверждал, что перевод представляет собой не «неизменную сущность», а противоречивый и «бесконечный» процесс - «репертуар переводов», поскольку каждый последующий актор может добавить свою интерпретацию переводимого текста и «отрицать репрезентативность предыдущих вариантов». Задача социологов, по его мнению, состоит в «балансировке»: описании того, как «немногие получают право выражать свое мнение и представлять многих молчаливых участников социального мира» [CaLLon, 1984, с. 224].

У данного подхода множество современных последователей, например, в лице М. Вольф, рассматривающей перевод в качестве «вида социальной практики» и «символически наполненного взаимодействия» [WoLf, Fukari, 2007, c. 31]. Определяя предметное поле социологии перевода, Вольф включает в него три ключевых компонента: социологию агентов, которые производят перевод, социологию процесса перевода и социологию культурного продукта или изучения «конструирования социальных идентичностей» [WoLf, Fukari, 2007, c. 13-18]. С ней солидарен Ж. Женг, полагающий, что данная интерпретация подразумевает всесторонне изучение перевода: на микро-, мезо- и макро-уровнях социологического анализа [Zheng, 2017, c. 28-29]. Еще один исследователь Ж.-М. Гуанвик центральным вопросом социологии перевода считает поиск условий единой рефлексии при переводе в соответствии с социальной практикой. В своих научных размышлениях он опирается на концепцию «двойной рефлексивности» П. Бурдье, которая применительно к социологии перевода состоит в том, что, с одной стороны, предмет социологии перевода обращен к тексту (переводу), а с другой стороны - к переводчику как к агенту [Gouanvic, 2007, с. 91].

Более зауженный подход предлагает Д. Симе-они, использующий термин «социально-переводческие исследования» (socio-translation studies), который отражает «социальный взгляд» на процесс перевода в целом, и, в частности, ограничивает предмет его исследования «акторами - теми, кто переводит» [Simeoni, 2007, с. 201]. Следует отметить развитие данного подхода в рамках такого уже сформировавшегося направления научной деятельности как «переводческие исследования» (translation studies), в российской интерпретации - переводоведение.

В своей работе Э. Биельса, как мы видим, принципиально использует термин «переводческая социология» (translational sociology), ставя на первое место «перевод», который, по ее мнению, выступает «посредником в преодолении языковых различий во всех аспектах социальной жизни» [Bielsa, 2023, с. 1]. Она подвергает критике своих оппонентов, в частности, называя теорию Каллона «переводом без участия языка», поскольку сам язык при данном подходе «засовывают в черный ящик» [там же, с. 58].

Вместе с тем, она и против рассмотрения перевода в качестве утилитарного «лингвистического средства» (linguistic mean) - как процесса замены слов. По ее мнению, он является метаморфозой (от греч. цехацорфшах^, превращение) - средством изменения или трансформации одних вещей, процессов, явлений в другие, и в этом плане роль перевода неизмеримо возрастает - он может вмешиваться и оказывать влияние на общественную жизнь, международные события и глобальные научные области. Таким образом, перевод - это и агент, и объект метаморфоз в меняющемся мире - материал, «позволяющий глубже заглянуть в природу социальных проблем». С помощью перевода становятся возможны общественные трансформации: «Перевод стимулирует наше сознание и воображение для того, чтобы метаморфоза состоялась» [там же, с. 39, 42].

Предметную область переводческой социологии она определяет весьма расплывчато - в виде некого континуума, на одной стороне которого находится «лингвистическое многообразие», а на другой - социальные процессы, а между ними -«разрыв» (неизвестность), на изучение которого(ой) и должна направить свои усилия переводческая социология [там же, с. 58].

Во-первых, этот разрыв она видит в «неравенстве языков», их выстраивании в определенной иерархии: от периферийных до «гиперцентрального» английского языка. В этой связи популярные англоязычные тексты должны переводиться на периферийные языки, а для произведений на периферийных языках невероятно важен перевод на английский язык для попадания во всемирное литературное пространство. Но местные традиции, агенты и институты могут до неузнаваемости модифицировать оригинальные тексты в процессе перевода, тогда переводные тексты становятся популярнее оригинала и начинают жить «отдельной жизнью» [там же, с. 47].

Во-вторых, процесс лингвистической трансформации зачастую учитывает лишь значения слов. К переводу необходим «материальный подход»: важно сосредотачиваться не на том, что следует переводить, а на том, какие парадоксы и значения могут возникать при трансформации текста с одного языка на другой. Переводить следует и «означаемое» (чистое содержание), и «означающее» (понятийное содержание). Исследователь подчеркивает здесь значимость социологического воображения, с помощью которого можно «докопаться» до социокультурного ядра и контекстов, зачастую опускаемых в ходе перевода.

Еще одна проблема обращает на себя внимание, а именно, Биельса в своей работе для обозначения «переводческой социологии» использует термин "translational", который традиционно относится к письменному переводу. Дело в том, что в зарубежной литературе принято четкое разделение исследований в области письменного (translation studies) и устного (interpreting studies) переводов, «автономной дисциплинарности» этих двух сфер переводческой деятельности [Pöchhacker, 2023]. Но какие-либо объяснения по этому поводу в работе Биельсы отсутствуют. При этом она считает переводческую социологию «альтернативным подходом к языку и переводу», который не замалчивает, а продуктивно взаимодействует с пропастью, возникающей между различными способами существования национальных культур [Bielsa, 2023, с. 50].

ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ vs СОЦИОЛОГИЯ ЯЗЫКА

Возникает резонный вопрос о том, в какой мере новомодный подход в виде «переводческой социологии» соотносится со ставшей уже классической социологией языка. Биельса определяет последнюю в качестве «пограничной области», охватывающей различные дисциплины, «наиболее явно лингвистику и социологию», сходящиеся вокруг вопроса о происхождении языка [там же, с. 120], но ее взаимосвязь с переводческой социологией она не раскрывает.

Попробуем установить эту связь, обратившись к предметной области социологии языка. Один из современных отечественных походов к ее писанию демонстрирует полный отрыв от реальности, иначе чем тогда можно объяснить сведение социологии языка к «зафиксированному в языке и речевой практике знанию о социальных структурах» [Макушева, 2012, с. 226]. По этой логике, например, психология языка связана с «зафиксированными» знаниями о человеке и его психике. Определения социологии языка, зафиксированные в лингвистических словарях и энциклопедиях, по сути, транслируют взгляды одного из основоположников социолингвистики и социологии языка Дж. Фишмана: «социально-моделированное поведение в связи с сохранением языка, переходом от одного языка к другому, языковой национализм, языковое планирование и т. д.» [Язык и общество, 2016, с. 457].

Поэтому обратимся непосредственно к первоисточнику. Следует отметить, что взгляды Дж. Фишмана на соотношение социолингвистики и социологии языка прошли сложную эволюцию, в конце концов, обретя следующую форму: микро-социолингвистика (социолингвистика) занимается изучением влияния общества на язык, макро-социолингвистика (социология языка) - влиянием языка на общество. Характеризуя социологию языка, он отмечал, что она «фокусируется на всем спектре тем, связанных с социальной организацией языкового поведения [выделено нами - А. С.], включая не только использование языка как таковое, но также и языковые установки, и открытое (демонстративное) поведение по отношению к языку и его пользователям» [Fishman, 1997, с. 25].

Структурно он подразделяет социологию языка на дескриптивную (описательную), исследующую нормативное использование языка («кто говорит или пишет, на каком языке, кому, когда и с какой целью?») и динамическую, объясняющую различные темпы изменений в социальной организации (модели) использования языка и поведении различных социальных общностей и групп по отношению к языку [Fishman, 1997, с. 26-27]. Фишман был глубоко заинтересован в изучении и понимании лингвистической и дискурсивной динамики языков, находящихся в контакте. Результаты таких исследований, по его мнению, могли бы способствовать межкультурному диалогу и поддержанию языкового разнообразия, что «приближало бы социологию языка к языковой политике», т. е. реализацию ею управленческой функции.

Таким образом, можно зафиксировать, что именно языковое или речевое поведение (имея в виду устную и письменную речь) личностей, социальных групп и общностей, а также обществ, основанных на культурно-языковых основаниях, и являет собой предмет социологии языка. А все «манипуляции» с языком от коммуникативных и проективных (по его развитию и распространению) до образовательных и переводческих являются составными частями этого «языкового поведения». Следовательно, переводческая социология оказывается органично включенной в ареал социологии языка1, в этой связи претензии на придание ей статуса отраслевой социологии не имеют под собой оснований.

А интенсивно развивающиеся в последнее десятилетие на Западе междисциплинарные (на стыке лингвистики, семиотики, социологии, политологии, культурологии, и др.) исследования проблем перевода хорошо вписываются в устоявшееся понятие «переводческие исследования» (transLation studies).

ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМАТИКА КАК СОСТАВНАЯ ЧАСТЬ СОЦИОЛОГИИ ЯЗЫКА

Помимо несомненных достижений работа Э. Биельсы также содержит отдельные сложные для восприятия и понимания проблемы и дискуссионные вопросы, которые автор безапелляционно возводит в ранг аксиом.

Одна из них - проблема идентичности переводчика. Биельса, как мы видели, отводит переводу большую роль в современной политике и общественной жизни, и, исходя из этого, констатирует возрастание роли переводчика. В этой связиона ставит вопрос: а должна ли при переводе чего-либо учитываться идентичность самого переводчика? И отвечает на него утвердительно, приводя в тексте несколько кейсов из общественной и политической жизни.

1Кроме того, специфика трудовой деятельности переводчика может также рассматриваться в рамках социологии труда.

В частности, автор приводит в пример инаугурацию Джо Байдена в январе 2021 году, на которой молодая афроамериканка Аманда Горман продекламировала собственное стихотворение «Холм, по которому мы взбираемся» («The hill we climb»). Как только речь зашла о переводе этого произведения на другие языки, возникло множество проблем. Некоторые представители общественности заявили, что адекватно перевести его на другие языки может только... «юная чернокожая девушка». Попытки перевода на голландский и испанский языки потерпели неудачу, а сами профессиональные переводчики уволились. Американская ассоциация литературных переводчиков (The American Literary Translators Association) опубликовала заявление «О расовом равенстве в художественном переводе», в котором объявила, что подобная постановка вопроса - «подстраивание» под идентичность переводимого автора - нанесла бы ущерб переводу как профессии и практике, но в то же время констатировала нехватку чернокожих специалистов в области перевода - таковых в США оказалось всего 2 %1.

1ALTA Statement on Racial Equality in Translation. URL: https:// literarytranslators.wordpress.com/2021/03/22/alta-statement -on-racial-equity-in-literary-translation/

На наш взгляд, здесь на первом месте все же должны стоять не расово-этнические, гендерные, возрастные и какие-либо другие социально-демографические характеристики переводчика, а его профессионализм (по отношению к художественным произведениям, а, особенно, поэтическим -еще и несомненный литературный и поэтический таланты). И, конечно, «универсальных» переводчиков нет, и быть не может - каждая сфера деятельности помимо освоения профессиональной лексики предполагает глубокое понимание переводчиком сущностных и содержательных закономерностей конкретной предметной области (политики, финансовой сферы, медицины, техники и пр.). Так что если и вести речь об «идентичности переводчика», то, прежде всего, о его профессиональной идентичности.

Развитие в нашей стране социологии языка и переводческой проблематики как ее составной части на протяжении долгого периода продолжает оставаться в зачаточном состоянии. Видимо, настало время социологам в тесном сотрудничестве с лингвистами обратить пристальное внимание на данную область исследований, открывающую большие возможности в решении проблемы единой языковой идентичности как основы для сплочения многонационального российского народа.

Об авторах

Анастасия Юрьевна Станевич

Автор, ответственный за переписку.
Email: lluviaconsol1@gmail.com

кандидат социологических наук доцент кафедры социологии

Московского государственного лингвистического университета

Список литературы

Дополнительные файлы

Работа выполнена в рамках реализации проекта «Лингвистические услуги как социальный феномен в условиях современных политических, экономических и культурных реалий развития России» государственного задания Минобрнауки России, регистрационный номер НИОКТР 124012200217-0.