Fungal Hydrophobins: Biosynthesis, Properties, Possibilities of Application in Biotechnology (Review)

Full Text

Исторически термин “гидрофобин” использовался для описания любых гидрофобных соединений, входящих в структуру микробных мембран, однако в настоящий момент этим термином обозначается семейство белков, секретируемых мицелиальными грибами. Одной из особенностей этой группы соединений являются их уникальные поверхностно активные свойства, в том числе – способность к самоорганизации на границах раздела фаз [1]. Гидрофобины адсорбируются на твердых поверхностях и локализуются на границах раздела гидрофобных (воздух, масло или воск) и гидрофильных (вода или клеточная стенка) фаз [2]. Они растворяются в концентрациях ниже критической концентрации мицеллообразования, а при более высоких концентрациях образуют димеры, тетрамеры и другие многомерные формы в растворе [3]. Роль гидрофобинов в росте и развитии грибов тесно связана с их уникальными физико-химическими свойствами: формирование слоя гидрофобинов на границе раздела фаз позволяет уменьшить поверхностное натяжение и облегчить формирование воздушных гиф мицелия, а также изменить смачиваемость их поверхности и обеспечить прилипание гиф к гидрофобным поверхностям.

Структурное разнообразие гидрофобинов. Гидрофобины – белки с относительно небольшой молекулярной массой (5–20 кДа), имеющие в своей структуре от 50 до 200 аминокислот в зависимости от конкретного белка [4]. На основании физико-химических и структурных особенностей выделяют 2 класса гидрофобинов [5]. Для обоих классов характерно наличие консервативных участков в аминокислотной последовательности (~18% для класса I и ~37% для класса II) [6]. Разделение на два класса основывается на распределении цистеинов и кластеризации гидрофильных и гидрофобных остатков: гидрофобины I класса характеризуются наличием 8 цистеинов, которые образуют 4 дисульфидные связи [7]. Гидрофобины I класса подразделяют на два подкласса: класс IA, гены которого обнаружены у аскомицетовых грибов, и класс IB, выделяемые только из базидиальных грибов [8]. Некоторые гидрофобины, секретируемые грибами видов Aspergillus, выделяют в отдельный класс III за счет отличного положения дисульфидных связей и наличия дополнительных цистеинов в первичной структуре. Для Trichoderma описаны гидрофобины неизвестного класса и псевдокласс I [9]. На рисунке 1 представлено схематичное изображение гидрофобинов I, II и III классов с описанием положения дисульфидных связей.

 

Рис. 1. Первичная структура гидрофобинов. Синими линиями обозначена аминокислотная последовательность, красными цифрами обозначена длина цепи, кружки “Cys” – цистеины в аминокислотной цепи [10].

 

Одной из особенностей структуры гидрофобинов I класса является открытая “полубочковая” конформация белка в растворе, возможная благодаря относительно коротким участкам β-листов, которые не образуют между собой водородных связей [11]. Благодаря этому, для этого класса гидрофобинов характерно наличие структурного ядра, ответственного за формирование полимерных структур, называемых “палочки”, которые структурно схожи с фибриллами β-амилоида [12]. Данные структуры образуются на границах раздела фаз и являются крайне устойчивыми, слабо деградируя в растворах сильных кислот и щелочей, а также додецилсульфата натрия даже при нагревании [13]. Для них также характерна хорошая растворимость в растворах трифторуксусной и муравьиной кислот, притом, после удаления кислоты и растворения в воде, эти формы гидрофобинов повторно сворачиваются, сохраняя ту же мономерную структуру, которая наблюдалась до растворения в трифторуксусной кислоте [14]. Гидрофобины класса I имеют три области гидрофобных петель (петли Cys3–Cys4, Cys4–Cys5 и Cys7–Cys8) [15]. На основании аминокислотных последовательностей предполагается, что гидрофобины класса III образуют палочки, схожие с гидрофобинам класса I [6].

Гидрофобины класса II образуют высокоупорядоченные самоорганизующиеся слои, которые лишены морфологии палочек класса I. Гидрофобины класса II имеют более короткие петли Cys3–Cys4 и Cys7–Cys8, чем гидрофобины класса I, а гидрофобная область занимает меньшую часть поверхности, чем у гидрофобинов класса I [9]. Благодаря этому, белки данного класса легко растворяются в спиртовых растворах и растворе 2% додецилсульфата натрия [12]. Во время самосборки на границе раздела воздух/вода у белков класса II, в отличии от I, не наблюдаются изменения вторичной структуры [16]. Изменения в структуре белка также влияют и на его свойства: например, гидрофобины класса II имеют большую склонность к пенообразованию, чем класс I, но хуже адгезируют к поверхностям [17]. Все это обусловлено наличием водородных связей между β-листами в белке, что препятствует образованию амилоидных структур [11].

Для гидрофобинов не характерно наличие пост-трансляционных модификаций, однако для некоторых белков было описано гликозилирование остатками маннозы по треонину в различных положениях [18]. Отмечается, что данная модификация не влияет на способность белков к образованию упорядоченных структур на границах раздела фаз. Описана также трансформация белков этого класса, индуцированная продолжительным хранением их растворов при различных значениях pH [19]: в нейтральных и щелочных средах наблюдается дезамидирование аспаргинов, а также расщепление пептидных связей, в результате нуклеофильной атаки атомом азота амидной группы карбонильного атома углерода. Первый процесс, в силу кинетических особенностей, является более распространенным, в связи с чем свойства растворов не сильно изменяются при хранении, так как доля расщепленных белков остается достаточно низкой даже при высоких значениях pH, а дезамидированные формы не влияют на способность гидрофобинов к агрегации.

Продуценты гидрофобинов, особенности генной организации и их функциональная роль в онтогенезе грибов. Гидрофобины, относящиеся к классу I, обнаружены у мицелиальных грибов отделов Ascomycota и Basidiomycota, тогда как гидрофобины класса II – встречаются только среди видов Ascomycota. Класс III продуцируется аскомицетами Aspergillus. Основные продуценты гидрофобинов приведены в таблице 1. Гидрофобины класса II демонстрируют большую консервативность аминокислот между остатками цистеина, гидрофобины класса I соответствуют известной консенсусной последовательности C-X_5–7-C-C-X_19–39-C-X_8–23-C-X₅-C-C-X_6–18-C-X_2–13 [35, 73]. Гидрофобины присутствуют у общего предка аскомицетов и базидиомицетов, и анализ геномов грибов показал, что гены, кодирующие гидрофобины, у большинства видов образуют в геномах мультигенные семейства, возникшие в результате эволюции путем дупликации первичной последовательности. В подтверждение этому были выявлены псевдогены, представляющие один из вариантов эволюционного сценария – инактивацию генов из-за накопления вредных мутаций. Некоторые гены гидрофобинов, образованные последовательностями паралогов, сгруппированы в кластеры. Такое расположение может быть результатом появления новых копий генов в геноме за счет дупликаций, о чем свидетельствует филогенетический анализ белков, в ходе которого выявлена высокая степень сходства их последовательностей. В то же время часть генных кластеров может быть потеряна в результате гомологичной рекомбинации [74].

 

Таблица 1. Организмы, продуцирующие гидрофобины

Организм	Гидрофобин	Класс	Ссылка на источник
Agaricus bisporus	ABH1/HYPA ABH2/HYPC ABH3 HYPB	IB	[20, 21]
Aspergillus fumigatus	Rod A Rod В Rod C Rod D Rod E Rod F Rod G	IA IA IA IA IA III III	[7, 13, 22, 23]
Aspergillus nidulans	Rod A Dew A Dew В Dew C Dew D Dew E	IA IA IA IA неизвестный IA	[24, 25]
Aspergillus oryzae	Rol A	IA	[26]
Beauveria bassiana	Hyd1 Hyd2	IA IA	[27]
Cladosporium fulvum	HCf 1 HCf 2 HCf 3 HCf 4 HCf 5 HCf 6 Ecp14-1	IA IA IA IA II II II	[28, 29]
Cladosporium herbarum	HCh 1	IA	[30]
Cladosporium macrocarpum	A5	IA	[31]
Claviceps fusiformis	CFTH1	II	[32]
Claviceps purpurea	CPPH1	II	[33]
Coprinus cinereus	CoHl CoH2	IB	[34]
Cordyceps militaris	Cmhyd1 Cmhyd2 Cmhyd3 Cmhyd4	II II IA IA	[35]
Cryphonectria parasitica	Cryparin	II	[36]
Dictyonema glabratum	DGH2 DGH3 DGH 1 FVH 1	IB	[37]
Flammulina velutipes	Hyd-1/Fv-hyd1	IB	[38]
Fusarium culmorum	FcHyd5p FcHyd3p	II IA	[39, 40]
Fusarium graminearum	FgHyd1 FgHyd2 FgHyd3 FgHyd4 FgHyd5	IA IA IA IA II	[41–43]
Fusarium verticillioids	Hyd 1 Hyd 2 Hyd 3 Hyd 4 Hyd 5 Hyd 6 Hyd 7 Hyd 8	IA IA IA II II II неизвестный IA	[44]

 

Организм	Гидрофобин	Класс	Ссылка на источник
Grifola frondosa	HGFI HGFII	IA IA	[45–47]
Magnaporthe grisea	MPG1 MHP1	IA II	[48]
Metarhizium brunneum	HYD1 HYD2 HYD3	IA II IA	[49]
Neurospora crassa	EAS NC2	IA II	[50, 51]
Ophiostoma ulmi	Cerato-ulmin	II	[52]
Paecilomyces farinosus	PfaH2	IA	[53]
Paecilomyces lilacinus	PLHYD	IA	[54]
Paracoccidioides brasiliensis	PbHYDl PbHYD2	IA IA	[55]
Pisolithus tinctorius	HYDPt-1 HYDPt-2 HYDPt-3	IB	[56, 57]
Pleurotus floridanus	PfH	IB	[58]
Pleurotus nebrodensis	PN1	IB	[59]
Pleurotus ostreatus	POH1 POH2 POH3 Vmh1 Vmh2 Vmh3 Po.Hyd	IB	[60, 61]
Schizophyllum commune	SC1 SC3 SC4 SC6	IB	[62, 63]
Sodiomyces alkalinus	Sa-HFB1	II	[64]
Trichoderma asperellum	HFB2-6	II	[65]
Trichoderma atroviride	HFB22b HFB1A HFB1a	IA	[66]
Trichoderma harzianum	HYTRA1	II	[67]
Trichoderma reesei	HFB I HFBII HFB III	II	[68, 69]
Tricholoma terreum	Hyd 1	IB	[70]
Tricholoma vaccinum	Hyd1 Hyd2 Hyd3 Hyd4 Hyd5 Hyd6 Hyd7 Hyd8	IB	[71]
Xanthoria ectaneoides Xanthoria parietina	XEH1 XPH1	IA IA	[72]

 

Гидрофобины II класса HFBII могут иметь молекулярные функции, связывающие белки (GTP-связывающий белок) и патогенез, что позволяет предположить возможность их роли в качестве белков – эффекторов. Анализ последовательности и филогенетический анализ подтвердили для гидрофобинов II класса эволюционную консервативность (на уровне сайта). Масс-спектрометрический анализ белков подтвердил у них наличие консервативного пролина (2), глицина (2) и цистеина (8), что обеспечивает жесткость и стабильность их структур. Анализ вторичной структуры показал наличие одной спирали и двух бета-листов, расположенных в области домен HFBII.

Из базы данных NCBI были извлечены геномные последовательности 45 белков – гидрофобинов класса II с разными аминокислотными последовательностями. Выходные данные физико-химических свойств для этих белков, включая молекулярную массу, теоретическое значение изоэлектрической точки, индекс нестабильности, алифатический индекс, и GRAVY были проанализированы с использованием инструмента Expasy ProtParam. Физические и химические параметры могут определять поведение и стабильность белков в разных условиях in vitro [75].

Большинство идентифицированных генов гидрофобинов состоят из трех экзонов, но встречаются гены гидрофобинов с двумя экзонами, также был обнаружен ген квадрогидрофобина (A9K55_003394) в геноме C. militaris, который в отличие от других генов гидрофобинов Cmhyd этого вида не содержит интронов [35]. Количество генов гидрофобина может варьировать между видами грибов. У базидиомицетов, например, количество копий – от 1 до 40. Различия в количестве копий генов гидрофобина у аскомицетов связывают с образом жизни грибов: при среднем показателе 5–6 копий на геном, более 70% представлены гидрофобином класса II. Самое большое количество генов, кодирующих гидрофобины, выявлено у микопаразитических грибов, наименьшее – у сапротрофных грибов, в среднем 3,7, что указывает на вероятное участие гидрофобинов в антагонистических взаимодействиях грибов. Некоторые виды, такие как Tolypocladium paradoxum, T. harzianum и Clonostachys rosea, содержат только гидрофобины класса II [35, 74].

Благодаря схожим свойствам между гидрофобинами (особенно класса II) и эффекторными белками фитопатогенов, многие исследователи предполагают возможную роль гидрофобинов класса II во взаимодействиях грибов и растений. Роль генов гидрофобинов класса II в патогенезе была продемонстрирована на некоторых грибах. Гидрофобин MHP1 рисового патогена Magnaporthe grisea определяет его патогенность. Трансформанты, в которых MHP1 был инактивирован, формировали гифы, смачиваемые детергентом. У мутантов по гену mhp1 снижалось образование и прорастание конидий, а многие конидии несли дефекты в клеточных органеллах и быстро теряли жизнеспособность, проявляя также пониженную способность заражать и колонизировать восприимчивые растения [76]. У микопаразитического гриба T. longibrachiatum гидрофобин II типа проявляет прямую противогрибковую активность. В очень низких дозах стимулирует рост растений, устойчивость к болезням, активируя оксилипин, фитоалексин, активные формы кислорода, супероксиддисмутазу и образование белков, связанных с патогенезом. Направленный нокаут соответствующего гена Hytlo1 значительно снижает как антагонистическую активность, так и стимуляцию роста растений [48]. Крипарин – гидрофобин класса II из аскомицета Cryphonectria parasitica, одного из самых разрушительных патогенов растений, действует как фактор патогенности, способствует прорастанию плодовых тел гриба через кору дерева-хозяина. Удаление гена, кодирующего крипарин, приводит к фенотипу легко смачиваемых гиф, а при выращивании на естественном субстрате мутанты не могут производить полноценные плодовые тела [77]. Несмотря на информацию о роли гидрофобинов второго класса в патогенезе грибов, роль этих белков в защите растений до сих пор остается неясной [78].

Гидрофобины класса I также участвуют в патогенезе, изменяя свойства поверхности. Это свойство является отличительной чертой всех гидрофобинов, при этом гидрофобины класса I образуют монослои, состоящие из цилиндрических амилоидных наноструктур. Исследования гидрофобинов класса I, полученных рекомбинантным путем, включая RodA и RodB из Aspergillus fumigatus, MPG1 из Magnaporthe oryzae, DewA из Aspergillus nidulans и EAS из Neurospora crassa, показали, что они образуют функциональные бета-амилоидные микроволокна, которые самоорганизуются в слои с морфологией палочек [79]. RodA покрывает стенку конидий A. fumigatus, придавая ей гидрофобные характеристики и укрывая от мукоцилиарного клиренса в дыхательных путях хозяина. Кроме того, экспрессия гидрофобинов повышается во время развития биопленок. Мутанты RodA подвержены фагоцитозу альвеолярными макрофагами [80]. Нативные или мутированные белки RodA сами по себе иммунологически молчат. Гидрофобины маскируют молекулярные структуры, связанные с патоген-ассоциированными молекулярными паттернами (PAMP), у фагоцитов, и только появление различных молекул углеводов и белков на конидиальной поверхности мутантов RodA приводит к активации клеток врожденного иммунитета [81].

Геном многих грибов содержит избыточное количество функционально идентичных генов гидрофобинов. Поэтому, потеря некоторых из них не вызывает нарушения тех или иных функций. Например, индуцированная делеция каждого гена гидрофобина у Fusarium graminearum не приводила к снижению у него формирования конидий и вирулентности. Безусловно, наличие многих копий генов гидрофобинов свидетельствует об их важной роли в экологии гриба. В других случаях также показана тесная связь между гидрофобинами и приспособляемостью грибов к различным условиям среды. Гидрофобин HFB4 у T. ghuizouense и T. harzianum играет противоположные роли в распространении грибов в воздухе. Потеря hfb4 у T. harzianum увеличивает его способность к воздушному рассеянию, а у T. guizhouense – уменьшает его распространение в воздухе, но усиливает в воде. Исследование роли всего семейства генов гидрофобинов у фитопатогенного гриба P. expansum показало, что потеря гидрофобина приводит, с одной стороны, к нарушению распространения спор, с другой – повышает колонизацию растения-хозяина [82, 83].

Перспективы использования гидрофобинов в медицинских и сельскохозяйственных биотехнологиях, промышленности. Благодаря своей необычной структуре и свойствам, применение гидрофобинов крайне разнообразно. Амфипатическая природа гидрофобинов способствует их применению как систем для доставки гидрофобных лекарственных препаратов. Таким образом, гидрофобины являются эффективными адъювантами для улучшения растворимости, стабильности и биодоступности лекарственных средств. Также среди последних применений гидрофобинов можно назвать поверхностные покрытия, диспергирование гидрофобных материалов в водных растворах, предотвращение образования пены в производственных процессах, очистка рекомбинантных белков, производство самоочищающихся материалов [84, 85] и создание биоматериалов [86, 87]. В медицинской биотехнологии гидрофобины, благодаря своим гидрофильным свойствам, увеличивают адгезию клеток к некоторым поверхностям и, таким образом, позволяют создать биосовместимые материалы [88, 89]. Способность гидрофобинов образовывать высокостабильные эмульгаторы имеет решающее значение при приготовлении стабильных растворов в фармацевтических целях [86, 90]. Кроме того, гидрофобины были предложены и для иммобилизации белков [16]. При этом использование гидрофобинов в нанобиотехнологических приложениях может повысить чувствительность [91], качество и срок службы биосенсоров [92].

Биосенсоры являются передовым достижением для быстрой диагностики количества различных по химической природе веществ и представляют собой эффективный альтернативный способ традиционным методам анализа содержания различных компонентов в реакционной смеси [93]. Например, гидрофобины были использованы М. Tao с коллегами для резонаторов акустических волн, позволяющие разработать чувствительную систему с возможностью обнаружения летучих органических соединений (ЛОС) [94]. ЛОС представляют собой биомаркеры ряда заболеваний [95], таким образом, их обнаружение и количественная оценка очень важны. Покрытие, полученное в результате капельного нанесения гидрофобина HFBI из Trichoderma reesei на мембрану, позволило улучшить адсорбцию биосенсора за счет отрицательно заряженной природы HFBI. А. Пискителли с соавторами разработали глутатион-S-трансферазу на основе биосенсора для обнаружения пестицидов, таких как молинат и каптан, в водных пробах окружающей среды. Авторы получали рекомбинантно вырабатываемый с помощью Escherichia coli рекомбинантный белок, состоящий из глутатион-S-трансфера и гидрофобина Vmh2 класса I из Pleurotus ostreatus [96].

Совсем недавно М. Барани с коллегами было исследовано новое покрытие ниосом с доксорубицином на основе гидрофобина HFB1 из Trichoderma reesei, состоящее из неионогенных поверхностно-активных веществ. Полученная модель представляла собой многообещающую систему доставки лекарств для лечения онкологических заболеваниях, благодаря их постепенному высвобождению, что очень важно при длительном приеме лекарственного препарата [97]. Используя другой подход, Л. Реутер с соавторами улучшили доставку лекарств к конкретным клеткам-мишеням с помощью наночастиц пористого кремния путем плавления белка, сочетающего гидрофобин HFBIV из Trichoderma reesei и человеческий трансферрин. Наночастицы получились стабильными, разлагаемыми, неиммуногенными и достигли своих назначенных целей. Покрытие гидрофобин–трансферрин также повлияло на биораспределение наночастиц. Так, в опытах данные наночастицы внутривенно вводили крысам, что позволило снизить адсорбцию белков плазмы крови вокруг наночастиц и, следовательно, их агрегацию и потерю активности [98]. Кроме того, гидрофобин HGFI класса I из Grifola frondosa использовался для модификации нанотрубок из галлуазитовой глины, наполненных противоопухолевым препаратом. Результаты подтвердили, что покрытие вышеуказанным гидрофобином повышает стабильность дисперсии, а также позволяет продлить pH-зависимое высвобождение лекарственного средства и, таким образом, повысить цитотоксичность [99].

Несмотря на многочисленные прорывы в науке и технике, значительная часть медицинских имплантатов по-прежнему остается инфицирована бактериями. По литературным данным, инфекционное поражение имплантата является причиной около одной пятой отказов имплантата, которые могут произойти в любой момент после имплантации [100]. Поскольку патогенные микроорганизмы разрастаются на поверхности, то чаще всего, они образуют биопленку – сложную структуру, состоящую из полисахаридов, белков и внеклеточной ДНК, которая в свою очередь характеризуется сильной устойчивостью ко многим видам лечения [101]. Наиболее частые подходы к предотвращению образования биопленки на имплантатах включают в себя нанесение покрытия, убивающего бактерии, такого как антибиотики, противомикробные пептиды и наночастицы металлов [101]. М. Артини с соавторами показали, что самоорганизующиеся амфифильные слои, образованные двумя грибными гидрофобинами Vmh2 и Pac3, выделенными из морского гриба Acremonium sclerotigenum, ингибировали образование биопленки, образуемой внутрибольничными штаммами Staphylococcus epidermidis, на полистирольной поверхности [102]. Гидрофобин SC3 из Schizophyllum commune использовался для покрытия азотсодержащего полимера, создавая противообрастающий слой, который синергетически повышал антибактериальную и антиагрегантную активность выделяемого оксида азота [103].

С. Бёф с соавт. [104] использовали гидрофобин I класса из A. nidulans для ортопедических поверхностей имплантатов. Было получено два варианта гидрофобинов: один с сайтами рецепторов фибронектина, а другой с доменом ламинина, которые продемонстрировали постоянную адгезию клеток человека без увеличения адгезии бактериальных клеток.

В патенте М. Шуфанг и соавт.. разработан метод приготовления нового биоактивного белка. Для этого они обогатили материал стента с помощью амфифильного белка HFBI из Trichoderma reesei. В результате это позволило улучшить биосовместимость стента, а также его способность к клеточной миграции и васкуляризации [105].

В рамках исследования способности к образованию антибиотических веществ у грибов с облигатным типом алкалофилии А. Кувариной с соавт. были изучены 25 штаммов алкалофильного вида Sodiomyces alkalinus. В результате был выделен и идентифицирован новый белок Sa-HFB1 II класса гидрофобинов с противогрибковой активностью. В экспериментах in vitro он показал высокую активность к дрожжевым патогенным грибам, включая клинические изоляты с мультирезистентностью к полиенам и азолам. Минимальная подавляющая концентрация Sa-HFB1 для клинического резистентного изолята Cryptococcus neoformans составляла 1 мкг/мл, а в концентрации 2–16 мкг/мл он ингибирует патогенные изоляты рода Candida [64, 106].

* * *

Даже спустя пятьдесят лет после открытия, гидрофобины по-прежнему остаются привлекательными белковыми соединениями для потенциального промышленного применения в различных отраслях народного хозяйства, особенно биотехнологии. Огромное разнообразие структур гидрофобинов, специфичность конкретных гидрофобинов в их роли в развитии грибов, а также их уникальные структуры и поверхностная активность делают гидрофобины полезными агентами там, где необходимо изменить, соединить или стабилизировать границы раздела фаз. Для биомедицинского применения гидрофобины были особенно полезны в случае составления и доставки гидрофобных лекарственных средств, в пищевой промышленности в качестве эмульгаторов. Характеристики самосборки гидрофобинов делают их также пригодными для применения в биосенсорах. Некоторые дополнительные применения включают гидрофобины, используемые в качестве меток для очистки, иммобилизации белков и клеток, антимикробных покрытий и биоминерализации.

Хотя ряд гидрофобинов уже получают промышленным способом с использованием гетерологичных хозяев – дрожжевых организмов, до сих пор ощущается недостаток производства как природных, так и их инженерных форм гидрофобинов для полной реализации их потенциала. Кроме того, более глубокое понимание взаимосвязи структуры и функции гидрофобина позволило бы создать новый дизайн для конкретных применений, что имело бы огромное значение во многих важных областях, таких как фармацевтика, электроника, микрофлюидика и пищевые продукты.

About the authors

E. V. Lopatukhin

Gause Institute of New Antibiotics

Author for correspondence.
Email: sadykova_09@mail.ru
Russian Federation, Moscow

Yu. A. Ihalainen

Lomonosov Moscow State University

Email: sadykova_09@mail.ru
Russian Federation, Moscow

N. N. Markelova

Gause Institute of New Antibiotics

Email: sadykova_09@mail.ru
Russian Federation, Moscow

A. E. Kuvarina

Gause Institute of New Antibiotics

Email: nastena.lysenko@mail.ru
Russian Federation, Moscow

V. S. Sadykova

Gause Institute of New Antibiotics

Email: sadykova_09@mail.ru
Russian Federation, Moscow

References

Supplementary files