Enviar artigo por via de e-mail The Origin and Affinities of the Tagar People: A View from Half a Century Later
- Autores: Kozintsev A.G.1
-
Afiliações:
- Peter the Great Museum of Anthropology and Ethnography (Kunstkamera), Russian Academy of Sciences
- Edição: Nº 4 (2024)
- Páginas: 70-93
- Seção: Biological Anthropology
- URL: https://ogarev-online.ru/0869-5415/article/view/271241
- DOI: https://doi.org/10.31857/S0869541524040056
- EDN: https://elibrary.ru/AYYXWJ
- ID: 271241
Citar
Texto integral
Resumo
To revise the origins and external relationships of the Tagar population (800–300 BC) nearly half a century after my book (1977), 36 male Tagar cranial samples were compared with 117 samples representing other periods and regions using multivariate statistical methods. To date, the principal contenders for the role of Tagar ancestors are the Andronovans, whose key role is supported by genetic facts. The pre-Andronovo substratum was likely represented by the Chaa-Khol’ people of Tuva and the Yelunino people of the Upper Ob. The Karasuk tribes do not appear to have taken part in Tagar origins. Among the neighbors of the Tagar people, the closest to them are the Pazyryk people of the Ursul, Altai, and certain Sagly people of Aimyrlyg, Tuva. Judging by the dates, those groups resulted from a southward migration of certain Tagar populations at the Saragash stage. Since the Chaa-Khol’ people, as I showed previously, were extremely close to Scythians of the steppes, and among the Tagar people, to those of the Saragash stage, it appears that the Saragash people or their descendants had migrated not merely to the Altai-Sayan region but also much further west – to the Eastern European steppes. The archaic Scythian culture, which preceded this migration, may have spread along the same route, but by way of diffusion.
Texto integral
Происхождение тагарской общности раннего железного века (VIII–III вв. до н. э.) остается загадочным, и это тем более удивительно, что она чрезвычайно детально исследована как в археологическом отношении (обзор см.: Савинов 2011), так и в антропологическом (Дебец 1931, 1932, 1948; Алексеев 1961б, 1973, 1975). Радикальных изменений в периодизации тагарской культуры не произошло. Предложенная М.П. Грязновым схема в основном осталась неизменной, за исключением того, что наиболее ранний, баиновский этап было предложено перенести из эпохи раннего железа (тагарской) в эпоху поздней бронзы (карасукскую) (Поляков 2022: 285), а представители одного из этапов – биджинского, считавшегося промежуточным, обнаружили антропологическое своеобразие (Лазаретова 2006).
Итоги краниометрического изучения были подведены в моей книге, написанной до внедрения в антропологическую практику компьютеров и современных статистических методов (Козинцев 1977). Ее выводы, следовательно, требовали проверки на современном уровне методики. Они в основном подтвердились на новом, компьютерном этапе обработки информации в работах А.В. Громова и его учеников (см., напр.: Учанева и др. 2017), которые продолжили исследование тагарцев по предложенной мной краниоскопической программе (Козинцев 1988: 150–151; Громов и др. 2016). Кроме того, они изучили корни позднетагарского (тесинского) населения, оставшегося за рамками моей работы (Громов, Учанева 2013). Краниометрический же материал, важный для понимания происхождения собственно тагарцев, увеличился за последние десятилетия не настолько, чтобы это само по себе могло существенно приблизить решение проблемы (Лазаретова 2006; Громов, Лазаретова 2021).
Зато появились измерительные данные о множестве групп, с которыми тагарцы прежде не сопоставлялись (их список см. ниже), а также гораздо более подробные сведения о культурной, локальной и хронологической изменчивости в пределах тех общностей, с которыми сопоставления уже проводились, прежде всего андроновской и карасукской. На этом фоне сравнивать тагарцев с афанасьевцами, как я делал прежде, по-видимому, уже не имеет смысла, несмотря на их краниологическую близость, вызванную общностью глубоких восточноевропейских корней. В самом деле, даже если углубить нижнюю дату тагарской культуры до X–IX вв. до н. э. (Боковенко и др. 2003), то все равно от финала афанасьевской культуры ее отделяет разрыв в полторы тысячи лет. Кроме того, появившиеся недавно генетические данные свидетельствуют о преемственности тагарцев не с афанасьевцами, характеризующимися Y-хромосомной гаплогруппой R1b, а с андроновцами, которым, как и тагарцам, присущи варианты гаплогруппы R1a1. Андроновцы, судя по всему, и принесли эту гаплогруппу в Южную Сибирь (Черданцев и др. 2021)1.
На повестке дня – обработка всего доступного краниометрического материала, относящегося к антропологическим связям тагарской палеопопуляции. На первом этапе будут определены вероятные предки тагарцев, на втором изучены связи с соседями и прочими ранними кочевниками восточной части скифского мира, на третьем я попытаюсь выяснить, в какой мере тагарцы родственны обитателям западной части этого мира – скифам.
Использованы измерительные данные о 153 мужских краниологических сериях, из которых 36 представляют тагарцев, а 117 относятся к иным эпохам и территориям.
А. ТАГАРЦЫ:
- Тагарская культура, подгорновский этап, суммарная группа (Учанева и др. 2017) (VIII–VI вв. до н. э.)2.
- То же, биджинский этап (Там же).
- То же, сарагашенский этап (Там же).
- То же, Гришкин Лог, баиновский этап, IX–VIII вв. до н. э.
- То же, Черновая I и IV, подгорновский этап.
- То же, Барсучиха I (сарагашенский этап), V (подгорновский этап), VI (подгорновский, биджинский и сарагашенский этапы) и VII (сарагашенский этап).
- То же, Сарагаш (сарагашенский этап).
- То же, Копьево (VII–V вв. до н. э.).
- То же, Кичик-Кюзюр I, подгорновский этап.
- То же, биджинский и сарагашенский этапы.
- То же, Улуг-Кюзюр I (подгорновский и сарагашенский этапы).
- То же, Саргов улус (VII–V вв. до н. э.).
- То же, Малые Копены III (сарагашенский этап).
- То же, Средне-Абаканская группа (VIII–VI вв. до н. э.).
- То же, Кызыл-Куль (в основном сарагашенский этап, VI–V вв. до н. э.).
- То же, Нижне-Абаканская группа (в основном VII–VI вв. до н. э.).
- То же, Откнин улус (в основном VII в. до н. э.).
- То же, Самохвал (подгорновский и сарагашенский этапы, VII–VI вв. до н. э.).
- То же, Федоров улус (II стадия, по С.В. Киселеву – видимо, в основном сарагашенский этап).
- То же, Каменка I (подгорновский этап).
- То же, Сыда (VII – начало V в. до н. э., в основном VI в. до н. э.).
- То же, Усть-Сыда (VII–V вв. до н. э.).
- То же, Бузуново (VII и VII–VI вв. до н. э.).
- То же, Туран I, подгорновский этап, VI в. до н. э.
- То же, Туран I, сарагашенский этап, VI в. до н. э.
- То же, Туран II (сарагашенский этап, VI–V и V в. до н. э.).
- То же, Туран III (сарагашенский этап).
- То же, Тепсей IX (подгорновский этап).
- То же, Тагарский о-в (кроме кург. 42) (баиновский и подгорновский этапы, VIII–VI вв. до н. э.).
- То же, Тагарский о-в, кург. 42 (V в. до н. э.).
- То же, Усть-Тесь (подгорновский этап, VII–VI вв. до н. э.).
- То же, Кочергино (в основном подгорновский этап, VI в. до н. э.).
- То же, Восточно-Минусинская группа, ранняя (VIII–VI вв. до н. э.).
- То же, Восточно-Минусинская группа, поздняя (VI–IV вв. до н. э.).
- То же, Есино I, II, подгорновский этап (Громов, Лазаретова 2021).
- То же, Есино XIII–XVIII (Там же)3.
Б. ПРЕДШЕСТВЕННИКИ ТАГАРЦЕВ:
37. Окуневская культура, Хакасско-Минусинская котловина, Тас-Хазаа (Громов 1997).
38. То же, Уйбат (Там же).
39. То же, Черновая (Там же).
40. То же, Верх-Аскиз (Там же).
41. Чаахольская культура, Аймырлыг, Тува (Алексеев и др. 1987).
42. Елунинская культура, Верхнее Приобье (Солодовников, Тур 2003).
43. Самусьская культура, Томско-Нарымское Приобье (Солодовников 2005)4.
44. Гумугоу, первая половина II тыс. до н. э., Синьцзян (Хань Кансинь 1986).
45. Синташтинская культура, Волго-Уралье (памятники потаповского типа) и Зауралье5.
46. Петровская культура, Южный Урал и Северный Казахстан.
47. Андроновская (федоровская) культура, Центральный, Северный и Восточный Казахстан.
48. То же, Барабинская лесостепь.
49. То же, Рудный Алтай.
50. То же, Барнаульское Приобье, Фирсово XIV.
51. То же, Барнаульско-Новосибирское Приобье.
52. То же, Причумышье.
53. То же, Томское Приобье, Еловка II.
54. То же, Кузнецкая котловина.
55. То же, Минусинская котловина.
56. То же, суммарная федоровская группа (суммированы данные по группам № 47–55).
57. Андроновская (алакульско-кожумбердынская) культура, Южный Урал и Западный Казахстан.
58. Андроновская (алакульская) культура, Центральный, Северный и Восточный Казахстан.
59. То же, Омское Прииртышье, Ермак IV.
60. То же, суммарная алакульская группа (суммированы данные по группам № 57–59).
61. Карасукская культура, “классический” вариант (Рыкушина 2007).
62. То же, каменноложская стадия (Там же).
63. Атипичная карасукская группа, суммарно (Козинцев 1977; суммированы данные по группам № 64–67).
64. То же, северная группа – каменноложские погребения на р. Карасук (Там же).
65. То же, Малые Копены III, по неопубликованным измерениям Г.Ф. Дебеца (Там же).
66. То же, Федоров улус, по измерениям В.П. Алексеева (Алексеев 1961а; Козинцев 1977).
67. То же, Восточно-минусинская группа – лугавские (бейские) погребения на правобережье Енисея к югу от р. Тубы, по измерениям Г.Ф. Дебеца и В.П. Алексеева (Там же).
68. Карасукская культура, северная группа (Рыкушина 2007)6.
69. То же, южная группа (суммированы данные Г.В. Рыкушиной (Там же) и А.В. Громова (Громов 1991, 1995) по группам № 80–84.
70. То же, ербинская группа (Рыкушина 2007).
71. То же, левобережная группа (Там же).
72. То же, правобережная группа (Там же).
73. То же, Хара-Хая (Там же).
74. То же, Тагарский Остров IV (Там же).
75. То же, Кюргеннер I (Там же).
76. То же, Кюргеннер II (Там же).
77. То же, Карасук I (Там же).
78. То же, Северный берег Варчи I (Там же).
79. То же, Сухое Озеро II (Там же).
80. То же, Арбан I (Громов 1991).
81. То же, Белое Озеро (Громов 1995).
82. То же, Сабинка II (Там же).
83. То же, Терт-Арба (Там же).
84. То же, Есинская МТС (Там же).
В. СОВРЕМЕННИКИ ТАГАРЦЕВ В ВОСТОЧНОЙ ЧАСТИ СКИФСКОГО МИРА:
85. Тува, алды-бельская культура, Аржан-2 (Чикишева 2012).
86. То же, Копто (Там же).
87. То же, уюкско-саглынская культура, Догээ-Баары II (Там же).
88. То же, Саглы (вероятно, Саглы-Бажи II), по измерениям В.В. Гинзбурга (Козинцев, Селезнева 2011)7.
89. То же, Аймырлыг, уюкский этап (скопления Г–Е) (Громов и др. 2020).
90. То же (скопления VII и VIII) (Там же).
91. То же, саглынский этап (скопления II и III) (Там же).
92. То же (скопление VI) (Там же).
93. То же (скопления VIII–XII) (Там же).
94. То же, Эки-Оттуг, переход от алды-бельской культуры к уюкско-саглынской (Е.Н. Учанева, личное сообщение).
95. То же, ранняя стадия уюкско-саглынской культуры (Е.Н. Учанева, личное сообщение).
96. Ранние кочевники, Западная Монголия, Улангом, чандманьская культура (Мамонова 1980).
97. Древнейшие кочевники, Алтай (Тур 1997).
98. Пазырыкская культура, Горный Алтай, Средняя Катунь (Тур 2003).
99. То же, Нижняя Катунь, Барангол (Бородовский, Тур 2015).
100. То же, северные предгорья Алтая (Тур 2004).
101. То же, Кызыл-Джар (Тур, Рыкун 2004).
102. То же, Уландрык (Чикишева 2012).
103. То же, Юстыд (Там же).
104. То же, Барбургазы (Там же).
105. То же, Укок (Там же).
106. То же, Чуя (Там же).
107. То же. Урсул и Средняя Катунь (Там же).
108. Пазырыкская культура, суммарная группа (Там же).
109. Кара-кобинская культура, Горный Алтай (Там же).
110. Саки, Восточный Казахстан (Гинзбург, Трофимова 1972).
111. Саки и усуни, Северный и Центральный Казахстан (Там же).
112. Саки, Центральный Казахстан, тасмолинская культура (Бейсенов и др. 2015).
113. То же, Семиречье (Китов и др. 2019).
114. То же, Нарын (Там же).
115. То же, Иссык-Куль (Там же).
116. То же, Талас (Там же).
117. То же, Кетмень-Тюбе (Там же).
118. То же, Кочкор (Там же).
119. То же, Атбаши (Там же).
120. То же, Тянь-Шань, суммарная группа (Там же).
121. То же, южные предгорья Тянь-Шаня, Синьцзян, Чауху-4 (Поздняков, Комиссаров 2007).
122. То же, Алай (Гинзбург, Трофимова 1972).
123. То же, Памир (Там же).
124. То же, Южное Приаралье, Тумек-Кичиджик и Тарым-Кая (Яблонский 1996).
125. То же, Южный Тагискен и Уйгарак (Гинзбург, Трофимова 1972).
126. Савроматы, Приуралье и Нижнее Поволжье (Балабанова 2014).
Г. СКИФЫ И ИХ НЕПОСРЕДСТВЕННЫЕ ПРЕДШЕСТВЕННИКИ В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ8:
127. Степные скифы, Фронтовое I.
128. То же, Акташ.
129. То же, Керчь.
130. То же, Присивашье.
131. То же, Гайманово Поле.
132. То же, Носаки.
133. То же, Златополь.
134. То же, Мамай-Гора.
135. То же, Каховка.
136. То же, Широкое.
137. То же, Михайловка, Кут, Калиновка.
138. То же, Александрополь (Луговая Могила).
139. То же, Никополь.
140. То же, Верхне-Тарасовка.
141. То же, Ингулецкая группа.
142. То же, Северо-Западное Причерноморье.
143. То же, Николаевка на Днестре.
144. Степные скифы, суммарная группа.
145. Лесостепные скифы, Сейминская группа.
146. То же, Посульская группа.
147. То же, Ворсклинская и Бориспольская группы.
148. То же, Медвин.
149. То же, сборная серия из правобережной лесостепной Украины; суммированы трипольская (сборная) и днестровско-побужская группы.
150. Лесостепные скифы, суммарная группа.
151. Носители черногоровской культуры Украины (Круц 2017).
152. Носители черногоровской культуры Нижнего Подонья (Батиева 2011).
153. Носители предсавроматской культуры Нижнего Поволжья (Балабанова 2014).
Программа включает 14 признаков: продольный, поперечный и высотный диаметры, наименьшую ширину лба, скуловой диаметр, верхнюю высоту лица, высоту и ширину носа, ширину и высоту орбиты, назомалярный и зигомаксиллярный углы, симотический указатель и угол выступания носа. Данные обработаны с помощью канонического анализа и подсчета расстояний Махаланобиса с поправкой на численность (D2c). Матрица расстояний подвергнута неметрическому многомерному шкалированию. Построены минимальные остовные деревья, показывающие кратчайший путь соединения точек на плоскости. Использовалась программа CANON Б.А. Козинцева и пакет PAST Э. Хаммера (версия 4.05).
На графике (см. Рис. 1) зоны изменчивости трех основных популяций бронзового века – окуневской, андроновской и карасукской – располагаются в том порядке, который уже неоднократно был продемонстрирован, а именно, карасукская промежуточна между двумя более древними (Рыкушина 2007; Козинцев 2023а, 2024), что свидетельствует о ее метисности. Это особенно наглядно видно по расположению центроидов усредненных карасукских групп (VI, № 61–63) по отношению к окуневским (I) и усредненным андроновским (V, № 56, 60). При этом позднекарасукские серии – каменноложская (№ 62) и “атипичная” (№ 63) – обнаруживают по сравнению с классической карасукской (№ 61) сдвиг в сторону усредненных андроновских (V, № 56 и 60) и усредненных тагарских (VII, № 1–3) соответственно, что подтверждает выводы, сделанные Г.В. Рыкушиной (Рыкушина 2007: 122) и мной (Козинцев 1977: 28; 2024).
Рис. 1. Положение центроидов мужских краниологических серий тагарской и более ранних культур Южной Сибири и Центральной Азии на плоскости неметрического многомерного шкалирования матрицы обобщенных расстояний (D2c). Номера серий соответствуют списку в тексте. Прямые линии – ребра минимального остовного дерева, показывающие кратчайший путь между точками на плоскости.
а – окуневские, б – доандроновские западного тяготения, в – андроновские, г – карасукские, д – тагарские. Группировки, выделенные по археологическому принципу (показаны штрих-пунктирными овалами и пятнами): I – окуневская; II – доандроновская западного тяготения и андроновская, кроме Еловки II (№ 53); III – карасукская; IV – тагарская, кроме Нижне-Абаканской группы (№ 16) и Тепсея IX (№ 28); V – усредненные андроновские группы: федоровская (№ 56) и алакульская (№ 60); VI – усредненные карасукские: “классическая” (№ 61), каменноложская (№ 62) и “атипичная” (№ 63); VII – усредненные тагарские: подгорновская (№ 1), биджинская (№ 2) и сарагашенская (№ 3).
Усредненные тагарские группы близки к усредненным андроновским, и в целом тагарская область изменчивости на графике практически полностью находится внутри андроновской. Данная закономерность нарушается тремя тагарскими сериями: из Кызыл-Куля (№ 15), сближающейся с карасукскими9, Нижне-Абаканской (№ 16) и из Тепсея IX (№ 28). Две последние серии малы10 и не сходны ни с одной из известных мне групп, а потому можно предположить, что их аберрантность – результат случайности.
При этом тагарская область изменчивости занимает лишь часть андроновской, причем пять из 12 андроновских серий находятся за ее пределами. Сюда относятся три федоровские серии: из Центрального, Северного и Восточного Казахстана (№ 47), из Фирсова XIV в Барнаульском Приобье (№ 50) и из Причумышья (№ 52), а также алакульско-кожумбердынская из Южного Приуралья и Западного Казахстана (№ 57). Вне тагарской зоны находится и довольно изолированная федоровская серия из Еловки II в Томском Приобье (№ 53), принадлежащая, судя по всему, ассимилированным андроновцами сибирским аборигенам (Дрёмов 1997; Чикишева 2012; Козинцев 2023б).
В своей книге 1977 г. я писал, что тагарцы ближе к андроновцам Восточного, Центрального и Северного Казахстана (не разделенным тогда на федоровскую и алакульскую группы), чем к андроновцам Минусинской котловины (Козинцев 1977: 37). Выясняется, однако, что данный вывод верен лишь по отношению к казахстанским алакульцам (№ 58, без западных), которые действительно ближе к тагарцам, чем федоровцы Минусинской котловины (№ 55). Для федоровцев же Казахстана (№ 47) справедливо обратное (см. расположение усредненных тагарских групп (VII) и андроновских № 47, 55 и 58 на графике).
Итак, нет сомнения, что основными предками тагарцев были носители андроновской культуры или, скорее, их потомки. Согласно новым данным, в Минусинской котловине данная культура доживает лишь до XV в. до н. э. (Поляков 2022: 222). Но в XIII–XI вв. до н. э. туда с юга (из Синьцзяна через Монголию) вновь проникают носители андроновских традиций, определивших облик карасук-лугавского этапа периода поздней бронзы (Там же: 311). Правда, некоторые археологи считают, что и тагарская культура была результатом очередной миграции откуда-то извне (Там же: 318), но антропологические факты заставляют и в этом случае приписывать решающую роль потомкам андроновцев.
Весомые антропологические свидетельства участия карасукцев в сложении тагарской популяции по-прежнему отсутствуют. Центроид усредненной классической карасукской серии (№ 61) находится вне зоны внутритагарской изменчивости, центроиды каменноложской и “атипичной карасукской” групп (№ 62 и 63) – на самой ее периферии, что можно приписать усилению андроновского влияния (см. выше). А усредненные тагарские серии отклоняются от усредненных андроновских отнюдь не в сторону карасукских. Куда же именно?
Наилучшими претендентами на роль второго компонента в сложении тагарской общности являются чаахольцы Тувы (№ 41), а возможно, и елунинцы Верхней Оби (№ 42). Эти доандроновские группы европейского тяготения, вернее, их потомки, могли послужить субстратом для складывающейся тагарской популяции. Подробнее мы на этом остановимся в разделе, посвященном связям тагарцев и скифов.
Обратимся теперь к сериям, представляющим современников тагарцев в восточной части скифского мира, прежде всего к тем, которые находятся внутри тагарской зоны изменчивости (см. Рис. 2). Наиболее близки к тагарцам (D2c ≤ 1,5) пазырыкцы Урсула и Средней Катуни (№ 107), обнаруживающие сходство более чем с половиной тагарских серий (21 из 36 – 58%), люди, захороненные в двух группах саглынских могил на Аймырлыге (№ 91 и 92 – 15, т. е. 42%, и 9, т. е. 25% соответственно), а также саки Таласа (№ 116) (8, т. е. 22%). Савроматская серия (№ 126) находится на периферии тагарской зоны и близка лишь к четырем тагарским11. Итак, ближние связи тагарцев ведут прежде всего на Алтай и в Туву. Речь явно идет о близком родстве, но к происхождению тагарцев эти связи едва ли имеют отношение. В самом деле, вышеназванные алтайские и тувинские группы не относятся к ранним стадиям кочевнической культуры, но при этом обнаруживают близость к тагарцам всех трех этапов, в том числе и самого раннего – подгорновского. Центроиды же серий, представляющих более ранних кочевников Алтае-Саян (№ 85, 86, 94, 97), находятся вне тагарской зоны изменчивости. Видимо, миграционный импульс был направлен из Минусинской котловины на юг и привел к частичной смене населения.
Рис. 2. Положение центроидов мужских краниологических серий тагарской и современных ей культур Центральной и Средней Азии на плоскости неметрического многомерного шкалирования матрицы обобщенных расстояний (D2c). Обозначения см. в подписи к Рис. 1.
а – тагарские серии; б – серии из Тувы, Монголии, Алтая; в – серии из Восточного и Центрального Казахстана, Притяньшанья; г – серии из Памиро-Алая; д – серии из Южного Приаралья, Южного Приуралья и Нижнего Поволжья.
Светлым пятном обозначена область изменчивости тагарских групп, кроме Нижне-Абаканской (№ 16) и Тепсея IX (№ 28), темным – усредненных тагарских (№ 1–3).
Более перспективным в плане происхождения было бы сравнить тагарцев с ранними кочевниками Южного Приаралья (№ 124). Представляющая их серия находится вблизи тагарской зоны и обнаруживает сходство с тремя тагарскими группами: из Барсучихи (№ 6), из биджинско-сарагашенских погребений Кичик-Кюзюра (№ 10) и из Улуг-Кюзюра (№ 11). Этого, конечно, мало, чтобы говорить о миграциях. Еще меньше поводов предполагать связь с памирскими саками (№ 123), близкими лишь к одной, наиболее “средиземноморской” по облику тагарской группе – из Копьева (№ 8).
Связи тагарцев со скифами отражены на Рис. 3. Различия между лесостепными и степными сериями уже рассматривались мной. Судя по всему, эти группы имели разное происхождение: первые были автохтонными, вторые – пришлыми “из глубин Азии” (Козинцев 2007). Эти различия хорошо видны на графике. Все шесть лесостепных групп находятся “к западу” от тагарской зоны изменчивости, тогда как треть степных групп (6 из 18), в том числе и суммарная (№ 129, 132, 134, 137, 142, 144), попадает внутрь этой зоны и еще пять (№ 127, 128, 138, 141, 143) – на ее периферию. Из семи оставшихся одна (№ 130 – из Присивашья), в отличие от большинства прочих, отклоняется от тагарских групп не в “западном” направлении, как лесостепные скифы, а в противоположном, “восточном”. Она ближе всего к сериям из Тувы: к монгун-тайгинской (Козинцев 2007), из Аржана-2 (№ 85) и Саглы (№ 88), а также к сакской из Северного и Центрального Казахстана (№ 111).
Рис. 3. Положение центроидов мужских краниологических серий тагарской, скифской и доскифских культур на плоскости неметрического многомерного шкалирования матрицы обобщенных расстояний (D2c).
а – тагарские, б – степные скифские, в – лесостепные скифские, г – доскифские. Обозначения см. в подписях к рис. 1, 2.
Я уже указывал на исключительную роль чаахольской группы из Аймырлыга (№ 41) в качестве предположительно предковой для степных скифов (Козинцев 2007). Показатель обобщенного различия с поправкой на численность (D2c) в этом случае отрицателен (–0,23), т. е. различие меньше ошибки. Расчеты А.А. Казарницкого подтвердили мои выводы (Казарницкий 2017), которые находят соответствие и в археологических данных (Ковалев 2014)12, между тем как прежде такого соответствия обнаружить не удавалось.
Можно ли предположить такую же роль чаахольцев по отношению к тагарцам? Как показывает график (см. Рис. 4), это может быть справедливым для самой поздней – сарагашенской группы (D2c = 0,62), противостоящей обеим более ранним – подгорновской и особенно биджинской (2,48 и 5,42 соответственно).
Рис. 4. Показатели обобщенного отличия (D2c) чаахольской серии из Аймырлыга от сборных тагарских серий разных этапов и от сборной скифской из степи. В последнем случае показатель отличия с поправкой на численность отрицателен, т.е. различие меньше его ошибки.
Переход к сарагашенскому этапу ознаменовался существенными изменениями в облике тагарской культуры, в частности усилением алтайского влияния (Членова 1967: 135–144; Савинов 2004). Антропологические данные, правда, позволяют предположить миграцию в противоположном направлении – из Минусинской котловины на юг (см. выше). Так или иначе, усиление связей, судя по всему, имело место.
Учитывая поздние даты скифских серий из степи (Круц 2017; Козинцев 2007), можно допустить, что именно приток населения из Алтае-Саян определил антропологическое своеобразие степных скифов по сравнению с лесостепными. Но что это было за население? Вполне возможно, что тагарское, конкретно сарагашенское или родственное ему, распространившееся, следовательно, не только на юг (в Туву и на Алтай), но и на запад, вплоть до Северного Причерноморья. Антропологические факты определенно указывают на такую возможность (тот же вывод см.: Казарницкий 2017).
Связи с прочими группами ранних кочевников Центральной Азии отмечены в восьми скифских группах из степи (в лесостепных – ни разу). Никакой повторяемости в этих связях нет – лишь близость к предсавроматской группе из Нижнего Поволжья (№ 153; см. Рис. 3), несомненно, пришлой с востока, отмечена в трех степных скифских сериях (к савроматской – в четырех, см. выше). Однако суммарная степная скифская группа не близка ни к одной из синхронных восточных, тогда как к чаахольской близки 10 степных серий, в том числе – и в ничуть не меньшей степени – суммарная.
Почему же именно чаахольская группа, отделенная от тагарских (особенно сарагашенских) и степных скифских огромным хронологическим разрывом, проявляет к ним такую близость? Это загадка, а потому приходится ограничиться выводом, к которому вслед за мной пришел и А.А. Казарницкий (см. выше): ничем, кроме родства, это не объяснить.
Что же касается архаической скифской культуры, распространенной в лесостепи и на Северном Кавказе, то, как я предположил, она могла распространиться из тех же “глубин Азии”, но раньше, и притом не миграционным, а диффузионным путем (Козинцев 2007). Судить об этом можно будет лишь после появления антропологического материала по скифской архаике.
Предскифская черногоровская группа из Украины (№ 151) близка к чаахольской и к семи степным скифским, в том числе и суммарной, но заметно отличается от всех тагарских, уклоняясь от них не в “восточном”, а в “западном” направлении – в сторону лесостепных скифов (см. Рис. 3). Предполагать ее восточное происхождение нет никаких оснований, но субстратная ее роль вполне вероятна (Там же). Иначе обстоит дело с черногоровской группой из Нижнего Подонья (№ 152), явно пришлой с востока и близкой к предсавроматской, к трем степным скифским группам, но не к чаахольской, и лишь к одной из тагарских. Следовательно, и данная популяция не сыграла решающей роли в генезисе основной массы скифского населения степи.
Итак, мы приходим к следующим выводам:
- Наиболее вероятные предки тагарцев – носители андроновской культуры; доандроновский субстрат был, скорее всего, представлен чаахольцами.
- Вероятная причина отличия некоторых пазырыкских групп Алтая и саглынских групп Тувы от более ранних – миграция части сарагашенского населения на юг.
- Отличия степных скифов от лесостепных вызваны, скорее всего, продвижением сарагашенцев или их родственников из Алтае-Саян в восточноевропейские степи.
- Особую роль в данной миграции могли сыграть группы, сохранившие антропологические черты доандроновского, в частности чаахольского субстрата.
Благодарности
Я признателен за помощь М.П. Грязнову и другим сотрудникам Красноярской археологической экспедиции, а также Н.Л. Членовой, передатировавшей для меня весь опубликованный, а отчасти и новый материал, и И.П. Лазаретову за консультацию. Благодарю Т.А. Чикишеву за полезное обсуждение рукописи статьи и Е.Н. Учаневу за предоставление неопубликованных данных по группе из Эки-Оттуга.
1 Два других исследования по генетике ранних кочевников Северной Евразии (Unterländer et al. 2017; Krzewińska et al. 2018) сколько-нибудь интересных для нас результатов не дали, вероятно, из-за слишком формального подхода генетиков к антропологическому материалу и недостаточно тесного контакта их с археологами.
2[2] Этапы даны по схеме М.П. Грязнова. Дата баиновского этапа приведена по А.В. Полякову (Поляков 2022: 302), подгорновского – по А.В. Полякову и С.В. Святко (Поляков, Святко 2009), прочие даты – по Н.Л. Членовой (Членова 1967 и личные сообщения). Более подробные сведения о тагарских сериях № 4–34 см.: Козинцев 1977: 138–142.
3 В анализ не включена подгорновская серия из Станции Казановской-1, отличающаяся аберрантно высокими значениями зигомаксиллярного угла – 135,2° у мужчин и 138,5° у женщин (Кишкурно 2022).
4 Использованы только данные о мужских черепах.
5[5] Источники данных о доандроновских и андроновских сериях № 45–60 см.: Козинцев 2023б.
6[6] Здесь и далее принадлежность серий к классической или каменноложской (лугавской) группе не уточняется из-за расхождений между археологами и культурной неоднородности могильников.
7 Точные данные о происхождении саглынской серии из раскопок А.Д. Грача, к сожалению, отсутствуют. По личному сообщению К.В. Чугунова, речь, скорее всего, идет о могильнике Саглы-Бажи II.
8[8] Источники данных о скифских сериях № 127–148 см.: Круц 2017; Козинцев 2007.
9 Черепа из Кызыл-Куля добыты в конце XIX в., и полной уверенности, что все они тагарские, нет.
10 Некоторые размеры определены на одном-двух черепах.
11 То же относится к не отраженной на данном графике предсавроматской группе из Нижнего Поволжья IX–VII вв. до н. э. (№ 153), явно имеющей восточное происхождение (Балабанова 2014). Ее статус мы обсудим ниже.
12 А.А. Ковалев объясняет культурные особенности чаахольцев влиянием населения Монгольского Алтая и находит сходные черты в елунинской и чемурчекской культурах (Ковалев 2014). Антропологически елунинская серия действительно сближается с чаахольской, но, в отличие от нее, входит в зону изменчивости лишь скифских, но не тагарских групп. Два мужских чемурчекских черепа отчетливо монголоидны (Солодовников и др. 2019; Козинцев 2021).
Sobre autores
Alexander Kozintsev
Peter the Great Museum of Anthropology and Ethnography (Kunstkamera), Russian Academy of Sciences
Autor responsável pela correspondência
Email: alexanderkozintsev@yandex.ru
ORCID ID: 0000-0002-0165-8109
д. и. н., главный научный сотрудник
Rússia, 3 University Emb., St. Petersburg, 199034Bibliografia
- Alekseev, V.P. 1961. Paleoantropologiia Altae-Saianskogo nagor’ia epokhi neolita i bronzy [Paleoanthropology of the Altai-Sayan Highland in the Neolithic and Bronze Age]. Antropologicheskii sbornik 3. Trudy Instituta etnografii AN SSSR 71: 107–206.
- Alekseev, V.P. 1961. Paleoantropologiia Khakassii epokhi zheleza [Paleoantthropology of Khakassia in the Iron Age]. Sbornik muzeia antropologii i etnografii AN SSSR 20: 238–327.
- Alekseev, V.P. 1973. K proiskhozhdeniiu tashtykskogo naseleniia Yuzhnoi Sibiri [On the Origin of the Tashtyk Population of Southern Siberia]. In Problemy arkheologii Urala i Sibiri. Sbornik statei, posviashchennykh pamiati Valeriia Nikolaevicha Chernetsova [Problems in the Archaeology of Ural and Siberia: A Collection in Memory of Valerii Nikolaevich Chernetsov], edited by A.P. Smirnov, 220–232. Moscow: Nauka.
- Alekseev, V.P. 1975. Antropologicheskie dannye o lokal’nykh razlichiiakh naseleniia tagarskoi kul’tury [Anthropological Data on the Local Differences in the Tagar Population]. In Pervobytnaia arheologiia Sibiri [Prehistoric Archaeology of Siberia], edited by A.M. Mandelshtam, 109–119. Leningrad: Nauka.
- Alekseev, V.P., I.I. Gokhman, and D. Tumen. 1987. Kratkii ocherk paleoantropologii Tsentral’noi Azii (kamennyi vek – epokha rannego zheleza) [A Brief Outline of the Paleoanthropology of Central Asia (Stone Age – Early Iron Age)]. In Arkheologiia, etnografiia i antropologiia Mongolii [Archaeology, Ethnography and Anthropology of Mongolia], edited by A.P. Derevianko and S. Natsagdorzh, 208–241. Novosibirsk: Nauka.
- Balabanova, M.A. 2014. Rol’ vostochnykh migratsii v formirovanii savromato-sarmatskogo naseleniia vostochnoevropeiskikh stepei [The Role of Migrations in the Origin of the Sauromato-Sarmatian Population of Eastern European Steppes]. In Sarmaty i vneshnii mir: materialy VIII Vserossiiskoi nauchnoi konferencii “Problemy sarmatskoi arkheologii i istorii” [Sarmatians and the External World: Materials of the Eighth All-Russian Conference “Problems in Sarmatian Archaeology and History”], edited by L.T. Yablonskii and N.S. Saveliev, 20–29. Ufa: Institut istorii, yazyka i literatury YNC RAN.
- Batieva, E.F. 2011. Naselenie Nizhnego Dona v IX v. do n. e. – IV v. n. e. (paleoantropologicheskoe issledovanie) [Population of the Lower Don in the 9th Century BC – 4th Century AD (A Paleoanthropological Study)]. Rostov-na-Donu: Izdatel’stvo YNC RAN.
- Beisenov, A.Z., A.O. Ismagulova, E.P. Kitov, and A.O. Kitova. 2015. Naselenie Tsentrel’nogo Kazakhstana v I tysiacheletii do n. e. [Population of Central Kazakhstan in the 1st Millennium BC]. Almaty: Institut arkheologii im. A.H. Margulana.
- Bokovenko, N.A., et al. 2003. K probleme khronologii rannetagarskikh pamiatnikov Eniseia [On the Chronology of Early Tagar Burials on the Yenisei]. In Stepi Evrazii v drevnosti i Srednevekov’e: k 100-letiiu so dnia rozhdeniia Mikhaila Petrovicha Griaznova [Steppes of Eurasia in Early History and the Middle Ages, Celebrating the Centennial of Mikhail Petrovich Griaznov], edited by Y.Y. Piotrovskii, 2: 19–21. St. Petersburg: Gosudarstvennyi Ermitazh.
- Borodovskii, A.P., and S.S. Tur. 2015. Barangol’skii nekropol’ pazyrykskoi kul’tury v gornoi doline Nizhnei Katuni (antropologicheskii aspekt) [The Barangol Cemetery of the Pazyryk Culture in the Mountain Valley of the Lower Katun’]. Arkheologiia, etnografiia i antropologiia Evrazii 43 (3): 128–141.
- Cherdantsev, S.V., et al. 2021. Geneticheskii sostav nositelei tagarskoi kul’tury: sovremennoe sostoianie i perspektivy issledovaniia [Genetic Composition of the Tagar Population: Modern Knowledge and Prospects]. In Problemy arkheologii, etnografii, antropologii Sibiri i sopredel’nykh territorii [Problems in the Archaeology, Ethnography and Anthropology of Siberia and the Adjacent Territories], 27: 723–729. Novosibirsk: Izdatel’stvo Instituta arkheologii i etnografii SO RAN.
- Chikisheva, T.A. 2012. Dinamika antropologicheskoi differenciatsii naseleniia yuga Zapadnoi Sibiri v epokhi neolita – rannego zheleza [Dynamics of Anthropological Differentiation of Southwestern Siberian Population in the Neolithic – Early Bronze Age]. Novosibirsk: Izdatel’stvo Instituta arkheologii i etnografii SO RAN.
- Chlenova, N.L. 1967. Proiskhozhdenie i ranniaia istoriia plemen tagarskoi kul’tury [Origin and Early History of the Tagar Tribes]. Moscow: Nauka.
- Debetz, G.F. 1931. Eshche raz o belokuroi rase v Tsentral’noi Azii [The Blonde Race of Central Asia Revisited]. Sovetskaia Aziia 5–6: 195–209.
- Debetz, G.F. 1932. Rasovye tipy Minusinskogo kraia v epokhu rodovogo stroia (k voprosu o migraciiakh v doklassovom obshchestve) [Racial Types of the Minusinsk Region in the Tribal Age (On Migrations in the Pre-Class Society)]. Antropologicheskii zhurnal 2: 26–48.
- Debetz, G.F. 1948. Paleoantropologiia SSSR [Paleoanthropology of the USSR]. Moscow: Izdatel’stvo AN SSSR.
- Dremov, V.A. 1997. Naselenie Verkhnego Priob’ia v epokhu bronzy (antropologicheskii ocherk) [Population of the Upper Ob’ in the Bronze Age (An Anthropological Sketch)]. Tomsk: Izdatel’stvo Tomskogo gosudarstvennogo universiteta.
- Ginzburg, V.V, and T.A. Trofimova. 1972. Paleoantropologiia Srednei Azii [Paleoanthropology of Southwestern Central Asia]. Moscow: Nauka.
- Gromov, A.V. 1991. Paleoantropologicheskie materialy iz karasukskogo mogil’nika Arban I [Paleoanthropological Materials from the Karasuk Cemetery Arban I]. In Novye kollektsii i issledovaniia po antropologii i arkheologii [New Collections and Studies in Anthropology and Archaeology], edited by I.I. Gokhman, 42–47. St. Petersburg: Nauka.
- Gromov, A.V. 1995. Naselenie yuga Khakasii v epokhu pozdnei bronzy i problema proiskhozhdeniia karasukskoi kul’tury [The Population of Southern Khakassia in the Late Bronze Age and the Problem of Karasuk Origins]. Antropologiia segodnia 1: 130–150.
- Gromov, A.V. 1997. Proiskhozhdenie i sviazi naseleniia okunevskoi kul’tury [The Origin of the Okunev People]. In Okunevskii sbornik [Okunev Miscellany], edited by D.G. Savinov and M.L. Podolskii, 301–358. St. Petersburg: Petro-RIF.
- Gromov, A.V., and N.I. Lazaretova. 2021. Kraniologicheskie materialy iz rannetagarskikh kurganov Mogil’noi stepi [Cranial Samples from Kurgans in the Mogil’naya Steppe]. In Tvorets kul’tury. Material’naia kul’tura i dukhovnoe prostranstvo cheloveka v svete arkheologii, istorii i etnografii. K 80-letiiu professora Dmitriia Glebovicha Savinova [Creator of Culture: Material Culture and Spiritual Space of Man in the Light of Archaeology, History, and Ethnography: Marking the 80th Anniversary of Dmitrii Glebovich Savinov], edited by N.Y. Smirnov, 211–223. St. Petersburg: IIMK RAN.
- Gromov, A.V., N.I. Lazaretova, and E.N. Uchaneva. 2016. Kranioskopiia tagarskikh mogil’nikov: norma i variatsii [Cranial Nonmetrics of the Tagar Groups: Norm and Variations]. In Radlovskiii sbornik. Nauchnye issledovaniia i muzeinye proekty Muzeia antropologii i etnografii RAN v 2015 g. [Radlov Collection: Studies and Museum Projects of the Museum of Anthropology and Ethnography in 2015], 344–350. St. Petersburg: Muzei antropologii i etnografii RAN.
- Gromov, A.V., and E.N. Uchaneva. 2013. Rannetesinskoe naselenie Minusinskoi kotloviny po dannym kraniologii (opyt sopostavleniia dvukh sistem priznakov) [The Early Tes’ Population of the Minusinsk Basin (An Attempt at Comparing Data from Two Systems of Traits)]. In Radlovskii sbornik. Nauchnye issledovaniia i muzeinye proekty Muzeia antropologii i etnografii RAN v 2012 g. [Radlov Collection: Studies and Museum Projects of the Museum of Anthropology and Ethnography in 2012], 32–38. St. Petersburg: Muzei antropologii i etnografii RAN.
- Gromov, A.V., E.N. Uchaneva, I.G. Shirobokov, and N.A. Zhogova. 2020. Naselenie Tsentral’noi Tuvy v skifskoe vremia po dannym kraniologii (po materialam mogil’nika Aimyrlyg) [Cranial Study of the Population of Central Tuva in the Scythian Era: The Aimyrlyg Cemetery)]. In Naselenie rannego zheleznogo veka i Srednevekov’ia Severnoi Evrazii po materialam muzeinykh kollektsii [The Iron Age and Middle Age Population of Northern Eurasia], 208–222. St. Petersburg: Muzei antropologii i etnografii RAN.
- Han Kangxin. 1986. Antropologicheskoe izuchenie mogil’nika Gumugou na r. Konchedar’ia, Xinjang [An Anthropological Study of the Gumugou Cemetery on the Konchedarya, Xinjiang]. Kaogu Xuebao 3: 361–384 (in Chinese).
- Kazarnitskii, A.A. 2017. Dannye fizicheskoi antropologii o formirovanii naseleniia Severnogo Prichernomor’ia v antichnoe vremia [Evidence of Physical Anthropology on the Origin of the Population of the Northern Black Sea Region in the Classic Age]. In Krymskaia Skifiia v sisteme kul’turnykh sviazei mezhdu Vostokom i Zapadom (III v. do n. e. – VII v. n. e.) [Crimean Scythia in the System of Cultural Ties between East and West (3d Century BC – 7th Century AD)], edited by A.I. Ivanchik and V.I. Mordvintseva, 213–302. Moscow; Simferopol’: IP T.V. Zueva.
- Kishkurno, M.S. 2022. Novye dannye po kraniologii nositelei podgornovskogo etapa tagarskoi kul’tury Khakassii [New Data on the Craniology of the Podgornovo Stage People of Tagar Culture in Khakassia]. In Problemy arkheologii, etnografii, antropologii Sibiri i sopredel’nykh territorii [Problems in the Archaeology, Ethnography and Anthropology of Siberia and Adjacent Territories], 28: 555–562. Novosibirsk: Izdatel’stvo Instituta arkheologii i etnografii SO RAN.
- Kitov, E.P., S.S. Tur, and S.S. Ivanov. 2019. Paleoantropologiia sakskikh kul’tur Pritian’shan’ia [Paleoanthropology of the Saka Cultures of the Tien Shan]. Almaty: Hikari.
- Kovalev, A.A. 2014. Proiskhozhdenie skifov iz Dzhungarii; osnovanie gipotezy i ee sovremennoe sostoianie [The Dzungarian Homeland of Scythians: Principal Hypotheses and Modern Knowledge]. In Arii stepei Evrazii: epokha bronzy i rannego zheleza v stepiakh Evrazii i na sopredel’nykh territoriiakh. Sbornik pamiati Eleny Efimovny Kuzminoi [Aryans of the Eurasian Steppes: Bronzу and Early Iron Age in the Eurasian Stteppes and Adjacent Territories, Miscellany in Memory of Elena Efimovna Kuzmina], edited by V.I. Molodin and A.V. Epimakhov, 124–136. Barnaul: Izdatel’stvo Altaiskogo gosudarstvennogo universiteta.
- Kozintsev, A.G. 1977. Antropologicheskii sostav i proiskhozhdenie naseleniia tagarskoi kul’tury [Anthropological Composition and Origin of the Tagar Population]. Leningrad: Nauka.
- Kozintsev, A.G. 1988. Etnicheskaia kranioskopiia [Ethnic Epigenetics]. Leningrad: Nauka.
- Kozintsev, A.G. 2007. Scythians of the North Pontic Region: Between-group Cranial Variation, Affinities, and Origins. Archaeology, Ethnology and Anthropology of Eurasia 4: 143–157.
- Kozintsev, A.G. 2021. Patterns in the Population History of Northern Eurasia from the Neolithic to the Early Bronze Age, Based on Craniometry and Genetics. Archaeology, Ethnology and Anthropology of Eurasia 49 (4): 121–132.
- Kozintsev, A.G. 2023. Na kogo byli pohozhi karasuktsy? [Whom Did the Karasuk People Resemble?]. Etnograficheskoe obozrenie 3: 150–164.
- Kozintsev, A.G. 2023. Origin of the Andronovans: A Statistical Approach. Archaeology, Ethnology and Anthropology of Eurasia 51 (4): 142–151.
- Kozintsev, A.G. 2024. The Origin of the Karasuk People: Craniometric Evidence. Archaeology, Ethnology and Anthropology of Eurasia 52 (2): 143–153.
- Kozintsev, A.G., and V.I. Selezneva. 2011. Kraniometricheskie osobennosti naseleniia Tuvy epokhi zheleza: cherepa iz mogil’nika Sagly [Craniometric Features of the Population of Tuva in the Iron Age: Crania from the Sagly Cemetery]. In Radlovskii sbornik. Nauchnye issledovaniia i muzeinye proekty Muzeia antropologii i etnografii RAN v 2010 g. [Radlov Collection: Studies and Museum Projects of the Museum of Anthropology and Ethnography in 2010], 217–222. St. Petersburg: Muzei antropologii i etnografii RAN.
- Kruts, S.I. 2017. Skify stepei Ukrainy po antropologicheskim dannym [Scythians of the Ukrainian Steppes: The Evidence of Physical Anthropology]. Kiev; Berlin: Vidavets Oleg Filiuk.
- Krzewińska, M., et al. 2018. Ancient Genomes Suggest the Eastern Pontic-Caspian Steppe as the Source of Western Iron Age Nomads. Science Advances 4. Art. eaat4457. https://doi.org/10.1126/sciadv.aat4457
- Lazaretova, N.I. 2006. Kraniologicheskie materialy iz bidzhinskikh kurganov v kontekste mezhgruppovoi izmenchivosti naseleniia tagarskoi kul’tury [Cranial Material from the Bidzha Kurgans in the Context of Between-Group Variation of the Tagar Samples]. In Nekotorye aktual’nye problemy sovremennoi antropologii [Topical Issues in Modern Physical Anthropology], edited by I.I. Gokhman and A.V. Gromov, 66–75. St. Petersburg: MAE RAN.
- Mamonova, N.N. 1980. Antropologicheskii tip drevnego naseleniia Zapadnoi Mongolii po dannym paleoantropologii [Anthropological Type of the Ancient Population of Western Mongolia, Based on Anthropological Data]. In Issledovaniia po paleoantropologii i kraniologii SSSR [Studies in the Paleoanthropology and Craniology of the USSR], edited by I.I. Gokhman, 60–74. Leningrad: Nauka.
- Poliakov, A.V. 2022. Khronologiia i kul’turogenez pamiatnikov epokhi paleometalla Minusinskikh kotlovin [Chronology and Cultural Origins in the Bronze Age of the Minusinsk Basins]. St. Petersburg: Institut istorii material’noi kul’tury RAN.
- Poliakov, A.V., and S.V. Sviatko. 2009. Radiouglerodnoe datirovanie arkheologicheskikh pamiatnikov neolita – nachala zheleznogo veka Srednego Eniseia: obzor rezul’tatov i novye dannye [Radiocarbon Chronology of Archaeological Sites from the Neolithic to the Early Iron Age on the Middle Yenisei]. Teoriia i praktika arkheologicheskikh issledovanii 5: 20–56.
- Pozdniakov, D.V., and S.A. Komissarov. 2007. Antropologicheskie materialy iz mogil’nikov gruppy Chaukhu (Xinjiang, KNR) [Anthropological Materials from the Chawuhu Group of Cemeteries, Xinjiang, China]. In Altae-Saianskaia gornaia strana i sosednie territorii v drevnosti [Altai-Sayan Highland and Adjacent Regions in Prehistory], edited by V.E. Larichev, 84–90. Novosibirsk: Izdatel’stvo Instituta arkheologii i etnografii SO RAN.
- Rykushina, G.V. 2007. Paleoantropologiia karasukskoi kul’tury [Paleoanthropology of the Karasuk Culture]. Moscow: Staryi Sad.
- Savinov, D.G. 2004. Naselenie Srednego Eniseia v epokhu slozheniia skotovodcheskikh obshchestv [Population of the Middle Yenisei During the Formation of the Early Pastoral Societies]. Journal of Turkic Civilization Studies 1: 107–134.
- Savinov, D.G. 2011. Problema khronologii i periodizatsii tagarskoi kul’tury v istoricheskom kontekste [Problems in the Chronology and Periodization of the Tagar Culture]. In “Terra Scythica”. Materialy mezhdunaronogo simpoziuma “Terra Scythica” (17–23 avgusta 2011 g., Denisova peshchera, Gornyi Altai) [“Terra Scythica”: Papers from the International Symposium “Terra Scythica” (August 17–23, 2011, Denisova Cave, Gornyi Altai], edited by V.I. Molodin and S. Hansen, 208–217. Novosibirsk: Izdatel’stvo Instituta arkheologii i etnografii SO RAN.
- Solodovnikov, K.N. 2005. Kraniologicheskie materialy iz mogil’nika andronovskoi kul’tury Firsovo XIV v svete problem formirovaniia naseleniia Verhnego Priob’ia v epokhu bronzy [Cranial Materials from the Andronovo Cemetery Firsovo XIV, With Reference to the Origin of People of the Upper Ob’ in the Bronze Age]. In Izuchenie istoriko-kul’turnogo naslediia narodov Yuzhnoi Sibiri [Studies in the Historical and Cultural Legacy of the Peoples of Southern Siberia], 1: 35–47. Gorno-Altaisk: AKIN.
- Solodovnikov, K.N., D. Tumen, and M. Erdene. 2019. Kraniologiia chemurchekskoi kul’tury Zapadnoi Mongolii [Craniology of the Chemurchek Culture of Western Mongolia]. In Drevnosti Vostochnoi Evropy, Tsentral’noi Azii i Yuzhnoi Sibiri v kontekste sviazei i vzaimodeistvii v evraziiskom kul’turnom prostranstve (novye dannye i kontsepcii) [Antiquities of Eastern Europe, Central Asia and Southern Siberia in the Context of Ties and Interactions in the Eurasian Cultural Space: New Facts and Theories], edited by A.V. Poliakov and E.S. Tkach, 2: 79–81. St. Petersburg: Institut istorii material’noi kul’tury RAN.
- Solodovnikov, K.N., and S.S. Tur. 2003. Kraniologicheskie materialy yeluninskoi kul’tury epokhi rannei bronzy Verkhnego Priob’ia [Cranial Materials of the Yelunino Culture of the Early Iron Age on the Upper Ob’]. In Pogrebal’nyi obriad naseleniia epokhi rannei bronzy Verkhnego Priob’ia (po materialam gruntovogo mogil’nika Teleutskii Vzvoz-1) [Funerary Rite of the Upper Ob’ Population of the Early Bronze Age, Based on Materials from the Flat Grave Burial Ground Teleutskii Vzvoz-1], by Y.F. Kiriushin, S.P. Grushin, and A.A. Tishkin, 142–176. Barnaul: Izdatel’stvo Altaiskogo gosudarstvennogo universiteta.
- Tur, S.S. 1997. Kraniologicheskie materialy iz ranneskifskikh mogil’nikov Altaia [Cranial Materials from the Early Scythian Cemeteries in the Altai]. In Skifskaia epokha Gornogo Altaia [Scythian Age of Gornyi Altai], by Y.F. Kiriushin and A.A. Tishkin, 1: 136–147. Barnaul: Izdatel’stvo Altaiskogo gosudarstvennogo universiteta.
- Tur, S.S. 2003. Antropologicheskii sostav naseleniia Srednei Katuni skifskogo vremeni (vnutrigruppovoi analiz) [The Anthropological Composition of the Population of the Middle Katun’ of the Scythian Era: A Within-Group Analysis]. In Skifskaia epokha Gornogo Altaia [Scythian Age of Gornyi Altai], by Y.F. Kiriushin, N.F. Stepanova, and A.A. Tishkin, 2: 137–169. Barnaul: Izdatel’stvo Altaiskogo gosudarstvennogo universiteta.
- Tur, S.S. 2004. Kraniologicheskie materialy iz mogil’nikov severnykh predgorii Altaia skifskogo vremeni [Cranial Materials of the Scythian Era Cemeteries in the Northern Piedmont of the Altai]. In Kompleksnye issledovaniia drevnikh i traditsionnykh obshchestv Evrazii [Multidisciplinary Studies of Prehistoric and Traditional Societies of Eurasia], edited by Y.F. Kiriushin and A.A. Tishkin, 253–257. Barnaul: Izdatel’stvo Altaiskogo gosudarstvennogo universiteta.
- Tur, S.S., and M.P. Rykun. 2004. Kraniologicheskie materialy pazyrykskoi kul’tury iz mogil’nikov v urochishche Kyzyl-Dzhar [Cranial Materials from Pazyryk Cemeteries at Kyzyl-Dzhar]. Drevnosti Altaia 12: 32–49.
- Uchaneva, E.N., A.A. Kazarnitskii, A.V. Gromov, and N.I. Lazaretova. 2017. Naselenie Minusinskoi kotloviny v rannem zheleznom veke: k voprosu o vnutrigruppovoi i mezhgruppovoi izmenchivosti [Population of the Minusinsk Basin in the Early Iron Age, with Reference to the Within-Group and Between-Group Variation]. Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii 1: 78–87.
- Unterländer, M., et al. 2017. Ancestry and Demography and Descendants of Iron Age Nomads of the Eurasian Steppe. Nature Communications 8: 14615. https://doi.org/10.1038/ncomms14615
- Yablonskii, L.T. 1996. Saki Yuzhnogo Priaral’ia. Arkheologiia i antropologiia mogil’nikov [The Saka of the Southern Aral Area: Archaeology and Anthropology of Cemeteries]. Moscow: Institut arkheologii RAN.
Arquivos suplementares
