Semantic field SEARCH in Amguema Chukchi: From morphosyntax to semantics and back

Толық мәтін

1. Введение

Настоящее исследование посвящено семантическому полю поиска в чукотском языке (< чукотско-камчатская языковая семья). Под поиском мы понимаем последовательность действий для обнаружения объекта с целью присвоить его или вступить с ним во взаимодействие.

Работа опирается на фреймовый подход [Рахилина, Резникова 2013], предполагающий выделение внутри семантического поля ситуаций-фреймов, каждой из которых соответствует набор контекстов. Составленная на их основе анкета позволяет определить, каким образом фреймы поля распределены между лексемами исследуемого языка.

Статья проводит основное разделение между макрофреймами поиска объекта ( искать) и обследования пространства ( обыскивать) на основании того, что для каждой из этих зон поля в чукотском языке оказываются релевантными отдельные наборы параметров, и подробно рассматривает семантические противопоставления внутри этих макрофреймов.

Большинство единиц поля поиска в чукотском языке нетривиальны с точки зрения морфосинтаксических свойств — ​относительно других лексических единиц чукотского языка или единиц поля поиска в других языках.

Прежде всего, только две из четырех лексических единиц макрофрейма поиска объекта являются глаголами: qərirək ‘искать’ и enarerək ‘искать, обыскать’. Две другие единицы: ‑rerək ‘искать’ и ‑ɣiɬik ‘искать, собирать, охотиться’ — ​не могут выступать как самостоятельные слова, а присоединяются к именному корню, то есть являются лексическими аффиксами.

Кроме того, глагол enarerək обладает уникальным с точки зрения выражения зависимых для чукотского языка набором свойств: он может употребляться безобъектно, инкорпорировать пациентивного участника (далее P-участника; то, что ищут), и присоединять в роли прямого объекта место поиска, покрывая практически все поле.

Две (enarerək и ‑rerək) или даже три (enarerək, ‑rerək и qərirək) из четырех основных единиц поля исторически родственны друг другу [Fortescue 2005: 79; Старченко 2021]. На синхронном уровне все три, однако, демонстрируют нерегулярные соотношения, не позволяющие анализировать их как содержащие одну и ту же основу.

Наконец, чукотский язык имеет ряд специализированных глаголов со значением обследования пространства: ojpətkok ‘обыскивать’ (от ojpək ‘вдевать, всовывать’), rəritɬʔewək ‘раскидывать, обыскивать’, — ​которые возникают в результате переноса из других семантических полей и позволяют проследить влияние исходной семантики лексических единиц на их употребление в поле поиска.

Таким образом, чукотский язык предоставляет ряд возможностей для исследования взаимодействия морфологических свойств и значения единиц одного семантического поля. На материале чукотского можно наблюдать различия в семантическом поведении самостоятельных глаголов и лексических аффиксов, проследить судьбу нескольких исторически родственных, но синхронно нерегулярно соотносящихся единиц, а также рассмотреть эффекты, возникающие при переносе из одного семантического поля в другое.

Цель настоящей статьи — ​описать семантическое поле поиска в чукотском языке и охарактеризовать взаимодействие семантики единиц этого поля с их морфосинтаксическими свойствами.

Исследование в первую очередь опирается на метод элицитации. Используемые данные отражают вариант чукотского языка, на котором говорят в селе Амгуэма Чукотского автономного округа, и собраны в ходе экспедиций в это село в 2019–2022 гг. Каждый приводимый пример был переведен или оценен по крайней мере тремя носителями, в случае вариативности в оценках — ​бо́льшим количеством информантов. Кроме того, в качестве источника используется Мультимедийный корпус амгуэмского диалекта чукотского языка¹ (далее Мультимедийный корпус). Он содержит 65 устных текстов (общая продолжительность составляет около четырех часов), записанных в экспедициях в село Амгуэма в 2016–2018 гг., расшифрованных и аннотированных глоссами.

В исследуемом семантическом поле амгуэмские данные демонстрируют вариативность. Это, с одной стороны, может быть результатом языковой ситуации в идиоме, где естественный процесс передачи языка детям прекращен и информанты редко используют чукотский язык в повседневном общении. С другой стороны, вариативность может указывать на переходное состояние между разными системами, а значит, и на вероятные различия между диалектами. Информация об известных нам диалектных различиях будет приведена далее в работе. Тем не менее, часть полученных данных, описывающая общую картину (набор лексем и релевантные для системы параметры), может быть распространена на чукотский язык в целом и подтверждается другими источниками — ​в первую очередь словарем Ш. Венстена [2018], который основывается в том числе на богатом материале литературных текстов и содержит множество примеров.

Статья устроена следующим образом. Раздел 2 дает базовые сведения о чукотском языке, необходимые для обсуждения приводимых далее примеров. Раздел 3 подробнее описывает фреймовый подход к лексической типологии и обосновывает его выбор в настоящей работе, а раздел 4 кратко характеризует основные типологически релевантные противопоставления в поле поиска. Раздел 5 вводит противопоставление макрофреймов поиска объекта и обследования пространства в чукотском языке и предлагает диахроническую мотивацию широкого значения глагола enarerək. Раздел 6 рассматривает семантические противопоставления внутри макрофрейма поиска объекта в их взаимодействии с морфосинтаксическими особенностями и историей использующихся в нем единиц. Раздел 7 характеризует лексемы макрофрейма обследования пространства. Последний раздел представляет собой заключение.

2. Базовые сведения о чукотском языке

Чукотский язык распространен на крайнем северо-востоке России. Он относится к чукотско-камчатской языковой семье: вместе с близкородственными корякским, керекским и алюторским входит в чукотско-корякскую ветвь и достаточно далеко отстоит от ительменских языков [Fortescue 2005].

Чукотский язык демонстрирует множество фонетических чередований, в том числе сингармонизм по подъему, а также ряд контактных ассимиляций и диссимиляций согласных. Так, в слове tor-waɬə ‘новый нож’ гласный основы tur- ‘новый’ под влиянием waɬə ‘нож’ сдвигается вниз по подъему, подвергаясь чередованию u > o. В форме nə-ket-rer-qen [st-керкер-искать2-st.3sg] ‘ищет керкер’, кроме сингармонизма, наблюдается диссимиляция rr > tr на границе морфем ker- ‘керкер, женский меховой комбинезон’ и -rer ‘искать’.

Падежное маркирование в чукотской клаузе последовательно следует эргативной схеме:

(1)     а.  ətɬa               pənnek-wʔ-i

мать.abs.sg    [2/3.s/a]расстроиться-th-2/3sg.s

‘Мама расстроилась’.

1. b. ətɬʔa-ta         əpan-ne-n                                ənneen

мать-erg        [2/3.s/a]варить-3sg.a.3.o-3sg.o   рыба red.abs.sg

‘Мама сварила рыбу’.

Финитные глаголы демонстрируют субъектное согласование по лицу и числу в непереходной (1а) и обязательное субъектно-объектное согласование в переходной клаузе (1b).

Чукотский язык активно использует механизм инкорпорации. Ей могут подвергаться различные именные зависимые (например, tor-waɬə ‘новый нож’, образованное инкорпорацией основы прилагательного nə-tur-qin [st-новый-st.3sg] ‘новый’ в имя waɬə ‘нож’) и некоторые валентности глагола, в том числе P-участник, в обычной диатезе выражающийся как прямой объект:

(2)     epeqej                 ənn-əpat-ɣʔ-e

бабушка[abs.sg]    рыба-варить-th-2/3sg.s

‘Бабушка сварила рыбу’. [Vinyar 2021: 59]

Инкорпорация прямого объекта приводит к понижению переходности клаузы. В примере (2) на это указывает абсолютивное, а не эргативное маркирование агентивного участника (далее А-участника) и субъектное согласование глагола, что совпадает с оформлением непереходной клаузы (1а).

Глаголы с инкорпорированным P-участником допускают продвижение участников с ролью Бенефицианта, Места, Посессора и некоторыми другими ролями в позицию прямого дополнения (3). В таком случае клауза становится переходной, что видно по эргативному маркированию А-участника и по согласованию глагола (ср. (1b)).

(3)     ətɬʔa-ta     ekək            ənn-əpan-ne-n

мать-erg    сын.abs.sg    [2/3.s/a]рыба-варить-3sg.a.3.o-3sg.o

‘Мама варит рыбу для сына’.

3. Краткая характеристика фреймового подхода

Как уже было сказано, настоящее исследование опирается на фреймовый подход к лексической типологии. Он отталкивается от понятия «фрейм», введенного в работах Ч. Филлмора [Fillmore 1976; 2006], и расширяет его, рассматривая не только набор и морфосинтаксическое выражение валентностей лексемы, но и их семантические свойства (ср. подобное расширение на семантические противопоставления при обсуждении полисемии в работе [Fillmore, Atkins 2000]). Этот подход активно разрабатывается Московской лексико-типологической школой и уже был успешно использован для описания множества семантических полей, в том числе движения в воде [Майсак, Рахилина (ред.) 2007], боли [Брицын и др. (ред.) 2009], падения [Рахилина и др. (ред.) 2020], признаковых значений [Rakhilina et al. (eds.) 2022] и ряда других.

Фрейм — ​основная единица описания семантики в рамках данного подхода. При описании глагольного поля фрейм понимается как ситуация, которая каким-то образом отличается от других сходных ситуаций, соответствует набору языковых контекстов и хотя бы в каком-то языке может иметь особое лексическое выражение (или по крайней мере может колексифицироваться с различными фреймами в разных языках). Основанием для выделения фреймов могут служить различные параметры: наличие и свойства аргументов лексемы, особенности самой ситуации и т. д. Более подробную характеристику подхода и его сравнение с другими подходами к лексической типологии можно найти в работе [Рахилина, Резникова 2013].

Использование фреймового подхода для описания поля поиска имеет ряд преимуществ. Основным преимуществом является тот факт, что это поле уже какое-то время исследуется в рамках подхода — ​начиная со сборника [ЕВРика] — ​в том числе разработана типологическая анкета, примененная на материале множества языков. Ее использование позволяет сопоставить данные чукотского языка с уже имеющимися и бесшовно встроить их в типологическое описание поля. Кроме того, другие распространенные лексико-типологические подходы встречают проблемы при применении их к полю поиска в чукотском языке. Так как многообразие типов поиска и находок достаточно сложно передать в виде изображения или видео, проблематично использование подхода, предполагающего элицитацию реакции носителей на внеязыковые стимулы, см. [Berlin, Kay 1969] и последующие работы школы института им. Макса Планка в Неймегене. Мы не предпринимаем попыток построения семантических представлений в духе А. Вежбицкой [Wierzbicka 1972; 1996], так как этот подход встречает ряд теоретических проблем (см. подробнее обсуждение [Рахилина, Плунгян 2007: 15–17] и ссылки в нем), а также затруднено для чукотского языка вследствие невозможности использования автором интроспекции. Проблематично и применение статистических методов, опирающихся на параллельные корпуса [Wälchli, Cysouw 2012], из-за отсутствия параллельных текстов для чукотского в достаточно большом объеме. Фреймовый подход, предполагающий анкетирование, перечисленных проблем не встречает.

4. Основные противопоставления в поле поиска

В этом разделе мы переходим непосредственно к полю поиска и с опорой на исследование [Rakhilina et al. 2020] перечисляем параметры, типологически релевантные для противопоставления лексем в семантическом поле поиска. Так как эта работа не претендует на полный охват типологии поиска, мы не будем для обоснования выделения параметров привлекать широкий языковой материал, а только укажем для каждого из них пример языка, в котором соответствующий параметр различает лексические единицы. Где это возможно, для простоты изложения выбирается русский язык, даже если в нем рассматриваемое противопоставление периферийно.

Прежде чем перечислить параметры рассматриваемого семантического поля, необходимо сделать комментарий терминологического характера. В статье нам будет нужно отсылать к тому, что ищут, — ​объекту поиска. Это словоупотребление не имеет никаких синтаксических импликаций: объект поиска может быть выражен как прямой или косвенный объект, но также может быть инкорпорирован, выражен как адъюнкт или вовсе отсутствовать в структуре предложения. В тех случаях, когда слово «объект» используется в терминологическом значении, это каждый раз уточняется: или собственно с помощью отсылки к синтаксической позиции, или с помощью определений «прямой» и «косвенный».

Параметры, противопоставляющие лексемы в поле поиска, в первую очередь связаны со свойствами и синтаксическим выражением валентностей предиката:

1. Заполнение синтаксической позиции объекта: глагол может профилировать поискобъекта или обследование пространства (русск. искать ключи и перерыть карманы, обыскать комнату соответственно).
2. Способность и необходимость выразить объект поиска (ср. русск. глагол искать, допускающий опущение объекта только в контексте эллипсиса, перерыть, опционально присоединяющий его с помощью конструкции в поисках, например перерыть рюкзак в поисках паспорта, и обыскать, при котором объект поиска не может быть выражен).
3. Референциальный статус объекта поиска: референтный или нереферентный. В агульском языке (< нахско-дагестанские) это противопоставление выражается лексически с помощью глаголов arucas и ǯik’arq’as соответственно [Резникова, Мерданова 2018: 111], а в русском языке — ​синтаксически с помощью различных конструкций, например искать свою жену и искать себе жену.
4. Таксономическийитопологический класс участников ситуации поиска. Кпримеру, вкачествесубъектапоискачеловекможетпротивопоставлятьсяживотному. Так, русск. искатьнеохарактеризовансточкизренияданногопараметра, арыскатьпредполагаетвпервуюочередьсубъект-животное, напримерволки рыщут по лесу.
5. Кроме того, может лексифицироваться особый способ поиска, в частности, отдельная лексема может выражать поиск наощупь (русск. шарить).

Параметры могут соотноситься друг с другом различным образом. Они могут не сочетаться: отсутствие возможности выразить объект поиска при глаголе нейтрализует противопоставления, связанные со свойствами объекта. Другие параметры совместимы друг с другом, и в некоторых случаях именно сочетание их значений формирует фрейм. В частности, русский глагол обшарить соответствует сочетанию профилирования обследования пространства и поиска наощупь.

С другой стороны, не все принципиально возможные сочетания параметров лексикализуются в качестве фреймов в языках мира. Например, в сборнике [ЕВРика], обсуждающем поле поиска на материале 13 языков, референциальный статус объекта поиска (параметр 3) упоминается в контексте глаголов обследования пространства (параметр 1) только один раз — ​причем в описании не основных лексем семантической зоны, а идиоматического выражения. Напротив, для глаголов поиска объекта референциальный статус объекта регулярно оказывается релевантным. Из-за описанной неоднородности сочетаний параметров и большого числа возможных комбинаций при отсутствии конкуренции лексем в соответствующем фрагменте поля в этой работе рассматриваются не все возможные сочетания параметров, а параметры в отдельности.

5. Первый водораздел чукотской системы зоны поиска: поиск объекта, обследование пространства и безобъектный поиск

5.1. Три группы глаголов

Лексемы, употребляемые в поле поиска в амгуэмском диалекте чукотского языка, можно разделить на три группы относительного того, какая семантическая валентность ситуации отображается в синтаксическую позицию объекта: объект поиска, место поиска или же ничего из этого (сочетание параметров 1 и 2, описанных в предыдущем разделе). Эти три перечисленных возможности мы будем называть макрофреймами и условно обозначим как ‘поиск объекта’, ‘обследование пространства’ и ‘безобъектный поиск’ соответственно.

Первые две группы включают единицы, которые маркируют как ядерного участника только объект поиска: qərirək (4), -rerək и -ɣiɬik, — ​и единицы, которые выделяют место поиска: ojpətkok (5) и rəriɬʔewək.

(4)     ajwe    əmʔəɬoŋet    sinit-kin    waɬə   n-ine-ɬqərir-iɣəm

вчера     весь.день        свой-rel       нож      st-inv-искать1-np.1sg²

‘Я вчера весь день искал свой нож’.

(5)     əməɬʔ-etə    tejusɣə-n       t-ojpə-tko-ɣʔa-n,                       nə-saj-rer-eɣəm

весь-dat        сумка-abs.sg    1sg.s/a-всовывать-iter-th-3sg.o    st-чай-искать2-st.3sg

‘Я перерыл всю сумку — ​чай искал’.

Эти две группы лексических единиц удобно выделить по той причине, что семантические противопоставления внутри каждой из них оказываются обусловленными разными независимыми параметрами: референциальным статусом объекта поиска для первой группы и топологическим классом места поиска для второй.

Это различие указывает на то, что противопоставление между конструкциями типа (4) и (5) не сводится к морфосинтаксису и аргументной структуре, а релевантно с точки зрения семантики. Помимо того, что ядерный участник (или объект, или место поиска) вне контекста эллипсиса должен быть выражен при предикате, именно его свойства определяют другие семантические ограничения. Мы, однако, оставляем в стороне более детальную семантическую характеристику различий между макрофреймами, которая могла бы быть дана, например, в терминах профилирования в рамках когнитивной грамматики, см. [Langacker 1987; 2015] и другие работы, и полагаемся в первую очередь на ряд морфосинтаксических свойств для разделения макрофреймов.

В третью группу с точки зрения выражения участников ситуации поиска следует выделить глагол enarerək, который допускает конструкции с ядерным участником — ​объектом (6) и ядерным участником — ​местом поиска (7), а также может быть употреблен в конструкции безобъектного поиска (8).

(6)     nə-qaa-mk-ena.rer-qen

st-олень-coll-anti.искать2-st.3sg

‘Он ищет часть стада оленей’.

(7)     əməɬʔ-etə    jara-ŋə            t-ena.rer-ɣʔa-n

весь-dat        яранга-abs.sg    1sg.s/a-anti.искать2-th-3sg.o

‘Я обыскал всю ярангу³’.

(8)     opopə    torɣə-nan   sinit    q-ena.rerə-rkəne-tək                      jəqqej

лучше      вы-erg         сам       2.s/a.subj-anti.искать2-ipfv-2pl.s/o    разве

          ra-ɬmaɬ-aw-ŋə-tək                             ɣəm-nan   reqə-n        iwə-k

[2/3.s/a]fut-слушаться-cs-fut-2pl.s/o    я-erg          что-abs.sg    говорить-loc

‘Лучше уж тогда сами ищите, раз вы не слушаете, что я говорю’.

  [Мультимедийный корпус]

Следует заметить, что отсутствие объекта в примере (8) выражается в том числе морфологически: глагол согласуется как непереходный. При сохранении переходности глагола и заполнении синтаксической позиции объекта синтаксическим нулем наблюдалось бы субъектно-объектное согласование глагола (при сочетании субъекта второго лица множественного числа и объекта в третьем лице императива — ​циркумфикс q-…-rkəne-tkə [2.s/a.subj-…-irr-2pl.a.3.o]).

Рассматривая разделение на макрофреймы внутри поля поиска в чукотском языке, важно подробнее обсудить следующие два вопроса.

Во-первых, важно определить сам принцип разделения на макрофреймы. Единицы поля поиска устроены нетривиальным образом с точки зрения отображения семантических валентностей в синтаксические, поэтому невозможно указать единственную морфосинтаксическую рамку, которая соответствует каждому из фреймов. Раздел 5.2 дает описание того, как наблюдаемые в чукотском языке способы выражения синтаксической структуры распределяются по макрофреймам поиска объекта и обследования пространства.

Во-вторых, требует обсуждения широкая семантика глагола enarerək, который оказывается доступным в рамках каждого из макрофреймов, в том числе типологически редкого безобъектного поиска (так, в сборнике [ЕВРика] особая лексема для этого макрофрейма отмечается только в русском, ср. периферийный глагол рыскать). В разделе 5.3 мы показываем, что особые свойства этой лексической единицы могут получить диахроническое объяснение, опирающееся на присутствие в ее составе лексикализованного показателя антипассива ine-/ena-.

5.2. Понятие ядерного выражения участников для поля поиска в чукотском языке

Принцип выделения макрофрейма обследования пространства можно сформулировать достаточно строго: мы относим к этому макрофрейму глаголы, которые допускают⁴ выражение Места как ядерного аргумента (в абсолютиве) без инкорпорации объекта поиска. Выражение объекта поиска как ядерного аргумента при подобных глаголах невозможно:

(9)     kuke-ŋə              t-ojpə-tko-ɣʔa-n

котелок-abs.sg    1sg.s/a-всовывать-iter-th-3sg.o

‘Я поискал в котелке’. / ​#‘Я ищу котелок’.

Основной фактор, затрудняющий унификацию отображения семантических валентностей в синтаксические для выделенных макрофреймов, состоит в том, что часть единиц макрофрейма поиска объекта представляет собой лексические аффиксы («аффиксальные предикаты» в терминах работы [Виняр 2019б]). Под лексическими аффиксами мы понимаем единицы, обладающие двумя свойствами:

     — это связанные морфемы, то есть неспособные употребляться в качестве самостоятельных слов и требующие обязательной «инкорпорации» своего «семантического аргумента»;

     — это морфемы с достаточно конкретным значением: таким, которое скорее можно отнести к области лексики, чем грамматики или словообразования.

Подобными свойствами обладают сразу две единицы из поля поиска: -rer(ək) (10) и -ɣiɬi(k)⁵ (11).

(10)   а.  ətri              nə-saat-rer-qena-t

они.abs.sg     st-аркан-искать2-st.3sg-pl

1. *ərɣə-nan    na-rerə-rkən            saat⁶

они-erg         low.a-искать2-ipfv     аркан[abs.sg]

Ожид. зн.: ‘Они ищут аркан’.

(11)   а.  uunʔə-ɣiɬi-ɣʔ-i

[2/3.s/a]ягода-search-th-2/3sg.s

1. *uunʔə-t       ɣiɬi-ni-ne-t

ягода-abs.pl    [2/3.s/a]search-3sg.a.3.o-3sg.o-pl

Ожид. зн.: ‘Она собирала ягоды’. [Виняр 2019б: 10]

Если -ɣiɬi является «типичным представителем» лексических аффиксов, то статус единицы -rer зависит от того, выделять ли ее синхронно в составе глагола enarerək. Настоящая работа на основании отсутствия антипассива на ine-/ena- в амгуэмском диалекте чукотского языка считает их разными единицами и, соответственно, относит -rer к классу лексических аффиксов. В обратном случае следовало бы говорить о -rer как об основе, имеющей уникальную дистрибуцию — ​требующей или инкорпорации, или наличия показателя ine-/ena-. Статус антипассива на ine-/ena- в амгуэмском диалекте и его морфосинтаксические особенности подробно рассматриваются в следующем разделе.

Описанное поведение лексических аффиксов отличается от поведения обычных переходных глаголов, которые присоединяют пациентивного участника в абсолютиве — ​падеже ядерного аргумента — ​или инкорпорируют его (см. примеры в разделе 2). Тем не менее, лексические аффиксы выражают объект поиска — ​и, более того, обязательно требуют его выражения. Кроме того, свойства чукотской конструкции с лексическими аффиксами во многом сходны со свойствами конструкции с инкопрорацией прямого объекта [Виняр 2023: 51–54]. Это позволяет нам рассматривать вместе переходный глагол qərirək и лексические аффиксы.

Следует заметить, что формы с лексическими аффиксами могут употребляться в конструкции, в которой место поиска маркируется ядерным падежом:

(12)   wasʲa-na        jara-ŋə            waɬa-rer-ne-n

Вася-an.erg    яранга-abs.sg   [2/3.s/a]нож-искать2-3sg.a.3.o-3sg.o

‘Вася поискал нож в доме’.

Это, однако, не позволяет отнести соответствующие лексические единицы к макрофрейму обследования пространства. Аналогичная конструкция с продвижением Места, Бенефицианта или Реципиента в позицию прямого объекта доступна для инкорпоративных комплексов (ср. пример (3)) с переходными глаголами и может быть проанализирована в терминах затронутости и профилирования участников ситуации [Виняр 2023]. Таким образом, конструкция в (12) не отражает лексические особенности лексемы, а является примером регулярного синтаксического процесса.

Как уже было сказано, глагол enarerək не попадает ни в один из выделенных классов, так как при нем возможно выражение инкорпорированного прямого объекта (6), а также вне инкорпоративного комплекса — ​участника с ролью Места в абсолютиве (7). Эти валентности могут выражаться совместно:

(13)   maša-na          tejusɣə-n       saj-ena.rerə-rkə-ne-n

Маша-an.erg    сумка-abs.sg    [2/3.s/a]чай-anti.искать2-ipfv-3sg.a.3.o-3sg.o

‘Маша ищет чай в сумке’.

Учитывая возможность безобъектного употребления (8), можно говорить о том, что и объект, и место поиска могут, но не должны быть ядерными участниками при этом глаголе.

Описанный набор валентностей, позволяющий enarerək покрывать все макрофреймы поля поиска, является необычным для чукотского глагола. Еще более нестандартным делает поведение этой основы недопустимость выражения объекта поиска в абсолютиве (14)⁷. Он может быть только инкорпорирован или опущен (последняя возможность отличает enarerək от лексических аффиксов).

(14)   #ənʔeqej-ne                ena.rerə-rkə-ne-n                                     waɬə⁸

старший.брат-an.erg    [2/3.s/a]anti.искать2-ipfv-3sg.a.3.o-3sg.o   нож.abs.sg

Ожид. зн.: ‘Старший брат ищет нож’.

В следующем разделе мы показываем, что подобная широкая семантика вместе с уникальным выражением аргументов может быть объяснена диахронически: тем, что в составе этой лексемы исторически содержится префикс антипассива.

5.3. enarerək: морфосинтаксис как следствие истории

Лексема enarerək формально представляет собой дериват -rerək с префиксом антипассива — ​залогового преобразования, которое понижает синтаксический статус P-участника, то есть удаляет его или смещает в позицию косвенного. Антипассив, образуемый префиксом ine-/ena-, описывается как продуктивный в ряде исследований, посвященных различным вариантам чукотского языка, см. [Скорик 1977: 113–117; Недялков 1979; Kozinsky et al. 1988] среди прочих, что дает возможность выделить соответствующий показатель в лексеме enarerək.

Следует сказать, что более поздние по сравнению с перечисленными выше работы фиксируют снижение продуктивности антипассива на ine-/ena-. М. Данн [Dunn 1999: 216–217] указывает на то, что в исследуемом им варианте чукотского эта залоговая альтернация регулярно используется только в отглагольных деривациях, в том числе в причастиях, где понижение переходности обязательно для релятивизации ряда участников [Comrie 1979]. Недавнее исследование [Kantarovich 2020] указывает на ограниченное использование антипассива у носителей, подверженных языковой аттриции, которое также сопровождается ограниченным использованием инкорпорации как другого механизма, понижающего переходность.

Следует заметить, что полноценное обобщение приведенных сведений затруднено тем, что цитируемые работы были выполнены не только в разное время, но и на основе различных диалектов. Работа П. Я. Скорика [1977] содержит упоминания ряда говоров и скорее характеризует некоторый наддиалектный вариант чукотского. Для ряда исследований В. П. Недялкова и его соавторов, в том числе работы [Kozinsky et al. 1988], точной информации о происхождении информантов, с которыми работали авторы, нет⁹. М. Данн [Dunn 1999] в первую очередь опирается на говор телькепских чукчей, Дж. Кантарович [Kantarovich 2020] — ​на вариант чукотского, распространенный в Якутии. Насколько нам известно, ни одна из перечисленных работ не рассматривает амгуэмский диалект (более подробно о соотношении этого варианта чукотского с другими диалектами см. [Стенин 2019]). Так или иначе, в рассматриваемом аспекте вариант чукотского языка, используемый в селе Амгуэма, отличается от материала всех перечисленных работ, доводя тенденцию к потере антипассивной деривации до предела.

Для амгуэмского диалекта характерна полная утрата антипассива на ine-/ena- как словоизменительной категории финитного глагола [Старченко 2021: 349–352]. Более того, антипассивная деривация недоступна и для причастий, в которых она, при отсутствии или редкости его в формах финитного глагола, имеет тенденцию сохраняться [Dunn 1999; Kantarovich 2020]. При этом утрату этой залоговой альтернации невозможно объяснить аттрицией. Во-первых, данные амгуэмского диалекта получены от полностью компетентных носителей старшего поколения. Во-вторых, другой механизм понижения переходности — ​инкорпорация — ​в Амгуэме полностью сохранен и регулярно используется в естественных текстах, что расходится с ситуацией, описанной в [Kantarovich 2020].

Таким образом, enarerək — ​единственный известный автору глагол, который сохраняет показатель антипассива на ine-/ena- в амгуэмском диалекте. В результате на синхронном уровне антипассивный префикс в составе этой лексемы выделен быть не может.

Наличие префикса ine-/ena- в составе enarerək объясняет ряд его нетривиальных синтаксических свойств. Прежде всего, это его способность к безобъектному употреблению (15)¹⁰, следующая из основной функции антипассива — ​понижение синтаксического статуса исходного прямого объекта.

(15)   opopə    torɣə-nan   sinit    q-ena.rerə-rkəne-tək                      jəqqej

лучше      вы-erg         сам       2.s/a.subj-anti.искать2-ipfv-2pl.s/o    разве

          ra-ɬmaɬ-aw-ŋə-tək                             ɣəm-nan   reqə-n        iwə-k

[2/3.s/a]fut-слушаться-cs-fut-2pl.s/o    я-erg          что-abs.sg    говорить-loc

‘Лучше уж тогда сами ищите, раз вы не слушаете, что я говорю’. (=(8))

  [Мультимедийный корпус]

Другая особенность префикса ine-/ena-, которая важна для обсуждения глаголов поиска, состоит в наличии у него пермутативных употреблений. При таких употреблениях Реципиент, Бенефициант или Место продвигается в синтаксическую позицию прямого объекта, а пациентивный участник выражается как косвенный объект («пермутатив 2/3», то есть манипулирующий вторым и третьим синтаксическими актантами трехвалентного глагола, в терминологии [Мельчук 2004]). Эта залоговая альтернация может анализироваться как двухступенчатая, скрыто включающая антипассивизацию и продвижение косвенного объекта, или же рассматриваться отдельно от антипассива. Пример этой залоговой альтернации в варианте чукотского, описанном в работе [Kozinsky et al. 1988], представлен в (16). Предложение (16а) демонстрирует прямую диатезу, в которой Пациенс маркируется абсолютивом, а Место — ​локативом; в (16b) Пациенс понижен до косвенного объекта в инструменталисе, а позицию прямого объекта занимает Место.

(16)   а.  ətlәg-e       təkečʔә-n             utkucʔə-k          pela-ne-n

отец-erg     приманка-abs.sg    ловушка-loc        [2/3.s/a]оставлять-3sg.a.3.o-3sg.o

1. ətlәg-e       təkečʔ-a              utkucʔə-n          ena-pela-ne-n

отец-erg     приманка-ins          ловушка-abs.sg    [2/3.s/a]anti-оставлять-3sg.a.3.o-3sg.o

‘Отец оставил приманку в ловушке’. [Kozinsky et al. 1988: 667]¹¹

Конструкция с продвижением Места, аналогичная (16), объясняет допустимость использования амгуэмского глагола enarerək в макрофрейме обследования пространства:

(17)   əməɬʔ-etə    jara-ŋə            t-ena.rer-ɣʔa-n

весь-dat        яранга-abs.sg    1sg.s/a-anti.искать2-th-3sg.o

‘Я обыскал весь дом’. (=(7))

Следует заметить, что ine-/ena- в функции пермутатива — ​но не, как уже было сказано, антипассива — ​фиксируются и в амгуэмском диалекте чукотского языка (что косвенно говорит против анализа пермутатива как антипассивизации с продвижением) [Стенин (рук.): 4–5; Старченко 2021: 352–353]. Эта функция показателя, однако, не позволяет объяснить безобъектные употребления (15), а также не может быть синхронно применена к примерам макрофрейма обследования пространства (17), так как в современном амгуэмском диалекте, как было показано выше, недоступна «прямая диатеза» с выраженным объектом для основы -rer (см. пример (10)).

С другой стороны, enarerək в амгуэмском диалекте развивает черты, не отмечаемые для продуктивного чукотского антипассива, в частности, получает способность инкорпорировать объект поиска (18). В диалектах с продуктивным антипассивом Пациенс не может быть инкорпорирован в антипассивизованный глагол: обе эти операции служат для понижения статуса P-участника и не сочетаются друг с другом [Kozinsky et al. 1988].

(18)   nə-qaa-mk-ena.rer-qen

st-олень-coll-anti.искать2-st.3sg

‘Он ищет часть стада оленей’. (=(6))

Следует заметить, что примеры с инкорпорацией, подобные (18), информанты иногда оценивают как менее естественные, чем аналогичные примеры с -rer без префикса. Это различие возникает спорадически, чаще в более длинных и синтаксически сложных примерах, и далее при обсуждении семантики этих единиц не рассматривается, соответствующие примеры помечаются знаком вопроса. По крайней мере некоторые примеры, подобные (18), были признаны грамматичными всеми опрошенными носителями.

Подводя итоги обсуждения морфосинтаксического поведения глагола enarerək, можно сделать вывод, что оно отличается и от поведения других чукотских глаголов, и от поведения антипассивной деривации в диалекте с продуктивным антипассивом. Тем не менее, предположения о наличии маркера ine-/ena- на более раннем диахроническом этапе с последовавшим размытием свойств в отсутствие продуктивного антипассива позволяет описать нетривиальные свойства этой лексемы. Более подробно синтаксические особенности enarerək как сохранившейся после утраты антипассива единицы обсуждаются в работе [Старченко 2021].

При этом важно, что широкое значение enarerək — ​это именно лексическое, а не грамматическое свойство этого глагола, пусть и возникшее в результате взаимодействия с грамматической категорией антипассива. В современном амгуэмском диалекте нет (и в более раннем варианте чукотского не было) альтернации, которая, не изменяя глагол, позволила бы получить все наблюдаемые у enarerək преобразования диатезы.

5.4. Глоссы для лексических единиц поля поиска

При глоссировании лексических единиц макрофрейма поиска объекта мы используем следующие обозначения:

(19)   qərir-       —    искать1

          -rer          —    искать2

          ena.rer-   —    anti.искать2

          -ɣiɬi          —    search

Выбор численного индекса для различения первых двух единиц обусловлен тем, что их значения достаточно схожи и не позволяют подобрать интуитивные и обоснованные отличающиеся ярлыки. Номера выбраны произвольно, в первую очередь по той причине, что qərir- в чукотском языке является обычной глагольной основой, а (ena)rer- демонстрирует своеобразные морфосинтаксические свойства.

Глосса для enarer- выбрана таким образом, чтобы отражать исторический состав этой единицы, но, так как синхронно выделить префикс невозможно, мы используем в качестве разделителя точку, а не дефис. Лексический аффикс -ɣiɬi получает глоссу на латинице как аффикс (search; в качестве глоссы выбран наиболее близкий к значению суффикса английский перевод), в соответствии с глоссами экспедиционного проекта в село Амгуэма¹². При этом для -rer принято решение не вводить аналогичную словообразовательную глоссу, так как в таком случае будет сложнее отразить ее историческую связь с основой enarer-.

6. Макрофрейм поиска объекта

В следующих разделах мы переходим к семантическим противопоставлениям внутри макрофреймов. Настоящий раздел посвящен макрофрейму поиска объекта и последовательно рассматривает релевантные для него семантические противопоставления (раздел 6.1), а также связанные с ними морфосинтаксические (раздел 6.2) и этимологические (раздел 6.3) особенности входящих в него глаголов.

6.1. Семантические противопоставления внутри макрофрейма

Центральным параметром, различающим чукотские глаголы макрофрейма поиска объекта, является противопоставление по референтности / ​нереферентности объекта. При этом предположения о типичных контекстах, которые неодинаковы для этих глаголов, можно сформулировать исходя из данных Мультимедийного корпуса, содержащего, несмотря на небольшой размер, ряд примеров с рассматриваемыми единицами.

Глагол qərirək встречается в разнородных примерах с различным референциальным статусом объекта, ср., например, данный референтный объект в примере (20) и новый нереферентный в примере (21).

(20)   {Думаю: где же они [муж и сыновья] !}

          tə-ɬqərerə-ŋŋo-na-t                qeɬuq꞊ʔəm

1sg.s/a-искать1-inch-3sg.o-pl   конечно꞊emph

‘Начала искать их, конечно’. [Мультимедийный корпус]

(21)   ну    и     ətɬon꞊ʔəm     eqəɬpe    ŋeweq꞊e    jep     ajwe    tite      ʔəttʔəjoɬ꞊e                               ənqen

               он.abs꞊emph   быстро     же꞊ptcl      еще    вчера     когда    перед꞊ptcl                               det

          rajowənwəɬ…    rajowə-nwə-ɬqəɬ-te꞊ŋe                                   ənpənasɣ-a꞊ŋe

fst                       становиться.стойбищем-nmn-deb-abs.pl꞊ptcl    старик-erg꞊ptcl

          nenajopat…    n-ine-ɬqərir-qine-t꞊ʔəm

fst                      st-inv-искать1-st.3sg-pl꞊ptcl

‘Ну и он [старик] же еще раньше, на днях, быстро разведал (букв. «поискал») места для будущей стоянки’. [Мультимедийный корпус]

Лексический аффикс -ɣiɬik в первую очередь встречается в контексте поиска природных объектов с целью сбора:

(22)   təɬa-ma     nə-nwiɬ-murʔim                           nə-pʔoŋ-ɣeɬe-more

идти-sim       st-останавливаться-np.1pl.emph     st-гриб-search-np.1pl

‘Когда ехали, останавливались, собирали грибы’. [Мультимедийный корпус]

Глагол enarerək имеет в Мультимедийном корпусе два вхождения, оба в значении безобъектного поиска (8), (23); одиночная основа -rer в корпусе не встречается.

(23)   ʔejŋewə-tku-muri    ena.rerə-k¹³

звать-iter-np.1pl       anti.искать-inf

‘Позвали нас искать’. [Мультимедийный корпус]

Элицитация выявила более широкое употребление рассматриваемых лексических единиц. Все три единицы qərirək, enarerək и -rerək могут сочетаться как с референтными (24), так и с нереферентными (25) объектами поиска. Знак % в примере (25а) и далее указывает на то, что часть носителей признает подобные примеры грамматически корректными (причем вполне, а не периферийно грамматичными), а другая часть оценивает их как недопустимые.

(24)   а.  ətɬəɣ-e          n-ine-ɬqərir-qin          ekək            ŋarɣən

отец-erg        st-inv-искать1-st.3sg    сын.abs.sg    снаружи

1. b. ətɬəɣə-n        akka-rerə-rkən                   ŋarɣən

отец-abs.sg    [2/3.s/a]сын-искать2-ipfv      снаружи

1. c. ətɬəɣə-n        akka-ena.rerə-rkən                 ŋarɣən

отец-abs.sg    [2/3.s/a] сын-anti.искать2-ipfv    снаружи

‘Папа ищет сына на улице’.

(25)   а.  %qɬawəɬ-a         n-ine-ɬqərir-qin          ŋewʔenə-ɬqəɬ

парень-erg          st-inv-искать1-st.3sg    жена-deb[abs.sg]

1. b. qɬawəɬ               nə-ŋawʔanə-ɬqət-rer-qen

парень[abs.sg]    st-жена-deb-искать2-st.3sg

1. c. qɬawəɬ               nə-ŋawʔanə-ɬqəɬ-ena.rer-qen

парень[abs.sg]    st-жена-deb-anti.искать2-st.3sg

‘Парень ищет себе невесту’.

Важно подчеркнуть, что, хотя часть носителей допускает употребление qərirək с нереферентным объектом при элицитации и такие примеры встречаются в спонтанных текстах (21), другие носители оценивают подобные примеры как неприемлемые. Для -rerək и enarerək соответствующие примеры в (25) допустимы для всех опрошенных носителей.

Лексический аффикс -ɣiɬi демонстрирует другое поведение и сочетается только с нереферентными объектами поиска (26); знак % в (26b) будет подробнее прокомментирован ниже.

(26)   а.  *ətɬəɣə-n           n-ekke-ɣiɬi-qin        ŋarɣən

отец-abs.sg         st-сын-search-ipfv    снаружи

Ожид. зн.: ‘Папа ищет сына на улице’.

1. b. %qɬawəɬ              nə-ŋewʔenə-ɬqəɬ-ɣiɬi-qin

парень[abs.sg]    st-жена-deb-search-st.3sg

‘Парень ищет себе невесту’.

Указанные различия между единицами сохраняются для объектов других семантических классов, в частности, предметов:

(27)   а.  ajwe       əmʔəɬoŋet    sinit-kin    waɬə            n-ine-ɬqərir-iɣəm¹⁴

вчера         весь.день        свой-rel       нож.abs.sg    st-inv-искать1-np.1sg

1. b. ajwe       əmʔəɬoŋet    nə-senet-wala-rer-eɣəm

вчера         весь.день        st-свой-нож-искать2-st.3sg

1. c. ajwe       əmʔəɬoŋet    nə-senet-wala-ena.rer-eɣəm

вчера         весь.день        st-свой-нож-anti.искать2-st.3sg

1. d. *ajwe     əmʔəɬoŋet    nə-senet-wala-ɣeɬe-jɣəm

вчера         весь.день        st-свой-нож-search-st.3sg

‘Я вчера весь день искал свой нож’.

Аналогичные противопоставления сохраняются в случае перебора элементов в поисках референтного объекта¹⁵:

(28)   n-iw-qine-t                  murəɣ-nəmnəmə-k     nə-nəmətwa-qen     qaa-ramkə-ɬʔə-n

st-говорить-st.3sg-pl    мы.inc-поселок-loc      st-жить-st.3sg          олень-народ-attr-abs.sg

‘Говорят, в поселке живет эвен’.

          а.  ɣəm-nan   n-ine-ɬqərir-iɣəm       qaa-ramkə-ɬʔə-n            keɬi-nənnə-mkə-k¹⁶

я-erg          st-inv-искать1-np.1sg    олень-народ-attr-abs.sg    письмо-имя-coll-loc

               murəɣ-nəm-kin

мы.inc-поселок-rel

1. b. ɣəm-nan     nə-qaa-ramkə-rer-eɣəm          keɬi-nənnə-mkə-k                                 murəɣ-nəm-kin

я-erg           st-олень-народ-искать2-np.1sg     письмо-имя-coll-loc                             мы.inc-поселок-rel

1. c. *ɣəm-nan   nə-qaa-ramkə-ɣeɬe-jɣəm        keɬi-nənnə-mkə-k                                 murəɣ-nəm-kin

я-erg           st-олень-народ-search-np.1sg    письмо-имя-coll-loc                             мы.inc-поселок-rel

Ожид. зн.: ‘Я ищу эвена в списке жителей поселка’.

При этом в особую группу выделяются контексты, в которых производится поиск природных объектов: растений, грибов, яиц и др. — ​с целью сбора (29) или животных на охоте (30).

Именно этот контекст является основным для -ɣiɬik: контексты с этим лексическим аффиксом были первой реакцией информантов при переводе подобных примеров на чукотский. Более того, для некоторых информантов использование аффикса -ɣiɬi только этими контекстами и ограничено, что отражает знак % при примере (26b). С другой стороны, употребление глагола qərirək в этом контексте доступно для еще меньшего числа информантов, чем в других контекстах с нереферентным объектом поиска: примеры с глаголом qərirək, аналогичные (29)–(30), оценивает как грамматичные подгруппа информантов, признающих приемлемым (25а).

(29)   nə-pʔoŋ-ɣeɬe-jɣəm

st-гриб-search-np.1sg

‘Я собираю грибы’.

(30)   ɣənniŋ-ŋəttə-ɬʔə-n         nə-miɬut-ɣiɬi-qin

зверь-catch-attr-abs.sg   st-заяц-search-st.3sg

‘Охотник ищет / ​охотится на зайца’.

В примерах наподобие (29)–(30) информанты обычно переводят -ɣiɬik не как ‘искать’, а как ‘собирать’ или ‘охотиться’. Важно подчеркнуть, что даже в этих контекстах речь идет именно о поиске, который может не увенчаться успехом (31), а не о сборе как о серии операций, производимых для присвоения объекта.

(31)   uunʔə-ɣiɬi-ɣʔ-i                              ətrʔes     ujŋe    ɣa-twa-ɬen

[2/3.s/a]ягода-search-th-2/3sg.s       только       нет       pf-быть-pf.3sg

‘Он собирал ягоды, но ни одной не собрал’ (букв. «но был без ничего»).

  [Виняр 2019а: 12]

В этом -ɣiɬi противопоставлен чукотской основе ɣisi- ‘собирать’, которая не является связанной и описывает собственно процедуру сбора (32).

(32)   uunʔə-ɣisi-ɣʔ-i                              ətrʔes     ujŋe    ɣa-twa-ɬen

[2/3.s/a]ягода-собирать-th-2/3sg.s    только       нет       pf-быть-pf.3sg

#‘Он собирал ягоды, но ничего не собрал (букв. «но был без ничего»)’.

‘Собрал ягоды и все растерял’. [Виняр 2019а: 13]

Поиск природных объектов, выраженный комплексом с суффиксом -ɣiɬi, не обязательно производится с целью употребления их в пищу — ​они могут быть использованы для выполнения другой функции:

(33)   ɣatɬe                 n-uttə-ɣiɬi-qin                  qətsəɣjoɬɣə-n    em-re-tejkə-ŋ-e

птица[abs.sg]   st-дерево-search-st.3sg    гнездо-abs.sg     restr-des-изготовлять-des-ins

‘Птица собирает ветки, чтобы сделать гнездо’.

Однако, если природные объекты и вовсе не предполагается собирать, подобные примеры сближаются с другими нереферентными употреблениями и получают неоднородные оценки. Так, в (34) речь идет о растении пушица влагалищная (Eriophorum vaginatum), которое растет во влажных местах, в том числе часто окружает небольшие открытые водоемы в тундре. Поиск этого растения в ситуации, описываемой предложением (34), не предполагает его сбор — ​оно только выступает ориентиром, указывающим на местоположение воды.

(34)   %qɬawəɬ              n-qʔosap-ɣeɬe-qen          miməɬ           em-re-ɬʔu-ŋ-e

парень[abs.sg]    st-пушица-search-st.3sg    вода[abs.sg]   restr-des-найти-des-ins

‘Парень ищет пушицу, чтобы найти воду’.

Насколько нам известно, другие параметры для противопоставления чукотских глаголов, профилирующих объект поиска, нерелевантны.

В том числе нерелевантен таксономический класс субъекта, в частности, с названиями животных в позиции субъекта рассматриваемые единицы используются так же, как с субъектами-людьми, с учетом ограничений, связанных с референциальным статусом объекта поиска.

(35)   а.  kora-ta          n-ine-ɬqərir-qin          pʔom pʔoŋ          rarat-jo

олень-erg        st-inv-искать1-np.3sg    гриб red[abs.sg]    падать-ptcp.pass

          б.  kora-ŋə          nə-pʔoŋ-rer-qen           /    nə-pʔoŋ-ena.rer-qen                                                /

олень-abs.sg     st-гриб-искать2-np.3sg         st-гриб-anti.искать2-np.3sg

               *nə-pʔoŋ-ɣeɬe-qen     rarat-jo

st-гриб-search-np.3sg    падать-ptcp.pass

‘Олень ищет упавший гриб’.

(36)   а.  %kora-ta        n-ine-ɬqərir-qine-t          pʔom pʔoŋə-t

олень-erg        st-inv-искать1-np.3sg-pl    гриб red-pl

          б.  kora-ŋə          nə-pʔoŋ-rer-qen           /    nə-pʔoŋ-ena.rer-qen                                                /

олень-abs.sg     st-гриб-искать2-np.3sg         st-гриб-anti.искать2-np.3sg

               nə-pʔoŋ-ɣeɬe-qen

st-гриб-search-np.3sg

‘Олень ищет грибы [по тундре]’.

Информация о различиях в употреблении чукотских единиц поля поиска макрофрейма собственно поиска объекта суммирована на рисунке:

Рис. Различия единиц с профилированным объектом поиска

Схема показывает распределение единиц между тремя фреймами: поиск референтного объекта, поиск нереферентного объекта и поиск природных объектов с учетом вариативности между информантами. Сплошные красные линии очерчивают допустимые фреймы для глагола qərirək, пунктирные линии — ​для лексического аффикса -ɣiɬi; линии одного типа показывают вариативность в употреблении этих лексем между разными группами информантов. Зеленый фон соответствует употреблению -rerək, а голубой — ​enarerək. Как можно видеть, и та, и другая единицы покрывают все три фрейма, однако enarerək также допускает ряд других: в том числе безобъектный поиск и обследование пространства, — ​что показано отсутствием нижней границы у голубого фона.

6.2. Взаимоотношение семантики и морфосинтаксиса

На чукотском материале можно наблюдать различия в поведении лексемы qərirək как обыкновенного глагола, способного присоединять выраженный отдельным словом прямой объект, и -rerək и -ɣiɬik как лексических аффиксов.

Базовые характеристики чукотской конструкции с лексическими аффиксами во многом сходны с характеристиками инкорпорации имени в глагол [Виняр 2023: 51–54]. Это неудивительно, учитывая, что инкорпоративная конструкция и является источником для ряда лексических аффиксов: для некоторых из них существуют фонетически близкие, хотя и не тождественные глагольные основы со сходным значением (-ɣiɬi [search] ‘искать’ и ɣisik ‘собирать’, -u [eat] ‘употреблять, добывать охотой’ и ru- ‘есть’) и т. д.

Известно, что некоторые языки допускают инкорпорацию в глагол только неопределенных или нереферентных имен [Mithun 1984; Hopper, Thompson 1984]. Для чукотского это, однако, не так. Инкорпорированные существительные в амгуэмском диалекте служат для передачи фоновой информации (background) [Vinyar 2021: 86] (ср. также сходные рассуждения об антипассивизации и инкорпорации в другом диалекте в работе [Kozinsky et al. 1988]), однако строгих ограничений на референциальный статус инкорпорированного имени в чукотском языке нет [Vinyar 2021: 86–87].

Не обязательно есть ограничения на референциальный статус и у имен, к которым присоединяется лексический аффикс. В частности, лексические аффиксы могут присоединяться к именам собственным: в примере (37) аффикс -ŋəta [go.do] присоединяется к лексеме iɬɣəqenjew ‘белое ущелье’, которая является одним из названий поселка Эгвекинот, близкого к селу Амгуэма (обсуждение примера приводится вслед за [Виняр 2019а: 10–11]).

(37)   pətq-ajwe            muri       qajkawraɣərɣə-n           eɬɣə-qanjaw-ŋəta-more¹⁷

повторно-вчера     мы.abs    Кайкаврагыргин-abs.sg    белый-ущелье-go.do-np.1pl

          em-r-iɬɣətew-ŋ-e

restr-des-мыться-des-ins

‘Позавчера мы с [Татьяной] Кайкаврагыргиной ездили на Первый [в Эгвекинот], чтобы помыться’. [Мультимедийный корпус]

Тем не менее в рамках рассматриваемого поля прослеживается корреляция между степенью связанности лексической единицы и референциальным статусом объекта поиска.

1. -ɣiɬi в полной мере обладает свойствами связанной морфемы. Не только он, но и его когнаты в керекском, алюторском и, возможно, некоторых диалектах корякского (см. словарь [Fortescue 2005: 84] и процитированные в нем источники) могут быть охарактеризованы как имеющие аналогичные свойства. При этом сочетаемость данного аффикса ограничена только нереферентными именными основами.
2. Отнесениеединицы-rerкклассулексическихаффиксовнеоднозначнои, какобсуждалось, зависитоттрактовкиегосинхронногосоотношениясглаголомenarerək. Егостатуссвязаннойморфемывамгуэмскомдиалектеявляетсярезультатомотносительнонедавнихисторическихпреобразований, впервуюочередьпроцессаутратыантипассива. Этаединицанеимеетограниченийнареферентностьименнойосновы, скоторойонасочетается.
3. Толькоглаголqərirəkможетупотреблятьсяснеинкорпорированнымпрямымобъектомидажеимееттенденциюктакомуупотреблению. Вотличиеотлексическихаффиксов, видиолектахнекоторыхносителейондопускаетсятолькоприреферентныхобъектах.

Свойства рассматриваемых единиц и их ограничения на референциальный статус объекта поиска суммированы в таблице. Как можно видеть, расположение конкурирующих лексем одного семантического поля от наиболее связанной морфемы к наиболее самостоятельной соотносится с их способностью присоединять имена разного референциального статуса — ​от нереферентных к референтным.

Таблица

Свойства единиц поля поиска и референциальный статус объекта поиска

Важно подчеркнуть, что наблюдаемые различия не следуют прямым образом из морфосинтаксиса: ни самостоятельные глаголы не требуют референтности объекта, ни лексические аффиксы, как было показано, не предполагают обязательной нереферентности имени, к которому присоединяются. Возможным источником наблюдаемых различий в референциальном статусе может быть именно их конкуренция внутри одного семантического поля, для которого этот параметр типологически важен. При этом выбор направления специализации лексических единиц (в сторону референтности для свободной морфемы и нереферентности для связанной) определяется свойствами конструкций с лексическими аффиксами, которые задают в первую очередь фоновое событие и противопоставлены в этом сочетаниям, состоящим из глагола и неинкорпорированного дополнения.

6.3. Этимология единиц макрофрейма поиска объекта

Диахрония чукотско-камчатских языков достаточно хорошо изучена, в частности, для этой семьи существуют подробные этимологические словари [Мудрак 2000; Fortescue 2005]. Это позволяет проследить происхождение лексических единиц поля поиска и его взаимодействие с их семантикой.

Лексический аффикс -ɣiɬi является когнатом уже упоминавшейся чукотской основы ɣisi- ‘собирать’. Предок обеих основ восстанавливается со значением поиска по крайней мере до прачукотско-корякского уровня с исходным согласным ɬ [Fortescue 2005: 84]. Чередование ɬ > s описывается как палатализация и наблюдается во множестве чукотских основ и аффиксов, часто с сохранением вариантов как с ɬ, так и с s с близкими значениями [Муравьева 1979: 167–171]. Таким образом, -ɣiɬi сохраняет свое исходное значение, однако граматикализуется в суффикс, тогда как ɣisi- сохраняет статус самостоятельной основы, но сужает значение до результата, типичного при поиске природных объектов.

Для трех остальных основ макрофрейма поиска объекта был выдвинут ряд свидетельств в пользу их родства, помимо близкого значения и сходства формы. При этом если основы enarer- и -rer с точки зрения формы соотносятся друг с другом тривиальным образом (с точностью до антипассивного префикса), то соотношение их с qərir- требует более подробного обсуждения. Так как ena- — ​приставка антипассива, далее мы будем говорить в первую очередь о соотношении единиц -rer и qərir-.

Прежде всего, последнюю основу будет точнее обозначить как (ɬ)qərir: -ɬqərir- с начальным звуком ɬ — ​срединный вариант основы, который выбирается во всех случаях, когда она выступает не в начале слова. Это морфонологическое чередование, которое свойственно этой и еще некоторым чукотским основам и которое возникло в результате упрощения групп согласных в начале слова.

Несмотря на сходство -rer и (ɬ)qərir-, ни синхронные, ни исторические регулярные фонетические процессы не способны произвести из одной основы другую. Существуют различные трактовки соотношения этих единиц.

Работа [Kozinsky et al. 1988] рассматривает их как супплетивные варианты одной и той же основы: qərir- — ​как начальный, -rer — ​как срединный. Для амгуэмского такой анализ, однако, явным образом неверен: как было сказано выше, основа (ɬ)qərir- имеет собственный срединный вариант -ɬqərir- (38) — ​именно такой вид основы выбирается во всех случаях, когда она выступает не в начале слова:

(38)   ate-qajə-na        neɬqərisəqi…    ne-ɬqərir-səqik-wət

папа-dim-an.erg    fst                       low.a-искать1-mcp-2sg.o

‘Папочка пошел искать тебя’. [Мультимедийный корпус]

Можно было бы предположить, что соотношение qərir- и -rer представляет собой особый случай супплетивизма, при котором отдельная основа используется при инкорпорации в глагол, но не после словоизменительных аффиксов. Т. Куребито [Kurebito 2001] утверждает, что глагольные основы в чукотском языке, имеющие (квази)синонимичные лексические аффиксы, в целом не допускают инкорпорацию, хотя и не приводит соответствующего отрицательного языкового материала с глаголом qərirək. Для амгуэмского диалекта такое утверждение, однако, неверно: хотя в спонтанно порожденных примерах qərir- обычно выступает с неинкорпорированным прямым объектом, примеры наподобие (39) носители признают при элицитации грамматически корректными.

(39)   ətɬəɣə-n        ekke-ɬqərirə-rkən            ŋarɣən

отец-abs.sg    [2/3.s/a]сын-искать1-ipfv    снаружи

‘Папа ищет сына на улице’.

Итак, с синхронной точки зрения -rer и qərir- — ​морфологически разные единицы. Как показано в разделе 6.1, по крайней мере для некоторых носителей амгуэмского диалекта различна и их семантика.

Перейдем к обсуждению диахронической связи между этими основами. О. А. Мудрак [2000] восстанавливает на прачукотско-корякском уровне лексему enarerək, а (ɬ)qərirək упоминает только для чукотского. М. Фортескью находит параллели последнего и в других чукотско-корякских языках, а именно, в керекском и алюторском [Fortescue 2005: 246]. Исследователь также указывает на возможное родство двух лексем, обращая внимание на проблематичность того, что их основы относятся к разным ступеням гармонии гласных (при отсутствии контекста для изменения ступени гармонии).

При этом антипассивный показатель ine-/ena- в когнатах лексемы enarerək в других чукотско-корякских языках на синхронном уровне не выделяется. Словарь Т. А. Молла [1960] не приводит для корякского языка соответствующую основу без антипассивного префикса, а для алюторского языка можно найти примеры, где когнат ineritək употребляется как переходный глагол [Кибрик и др. 2000: 314]. Подобное соотношение с близкородственными языками (а также внутри чукотского для различных его вариантов, см. сноску 6) ставит вопрос о том, содержит ли исторически лексема enarerək показатель антипассива, или же сегмент ena исходно входит в основу, а свойства антипассивной деривации у этой лексемы в современном чукотском языке получены в результате переразложения. В последнем случае сближение enarerək и qərirək проблематично, и установить, действительно ли рассматриваемые основы родственны, или их сходство вызвано совпадением — ​нетривиальная задача.

Исследование [Старченко 2021] берет за исходную основу (ɬ)qərir- и предлагает цепочку фонетических преобразований, которая приводит к ее изменению в (ena)rer-. Каждое из этих изменений или является регулярным фонетическим чукотским преобразованием, или подтверждается материалами более старых чукотских текстов (в первую очередь [Bogoras 1910]), или находит аналогии среди изменений, наблюдаемых для других основ. Достоинством этого сценария является то, что он объясняет одновременно нетривиальные морфосинтаксические свойства enarer- с префиксальной частью и невозможность употребления -rer как самостоятельного отдельного глагола. Проблематичен для сценария, однако, тот факт, что он обязательно предполагает как промежуточный шаг чередование q > ʔ. Этот переход фиксируется только для чукотского языка, но не для других чукотско-корякских, притом что «итоговая» основа enarer- наблюдается не только в чукотском, но и в других языках (с точностью до регулярных фонетических соответствий).

Сценарий, при котором основа (ɬ)qərir- происходит из enarer- маловероятен, в первую очередь из-за того, что основы принадлежат к разным ступеням гармонии гласных. Основа (ɬ)qərir- имеет слабую ступень, тогда как enarer- — ​сильную. Оказавшись в одной словоформе с любой морфемой сильной ступени, морфемы со слабой ступенью подвергаются чередованию (i > e, u > o, e > a). Соответственно, если для преобразования -rir- в -rer- достаточно любого гипотетического контекста с сильной ступенью гармонии, то обратное преобразование ни по каким регулярным фонетическим законам произойти не может.

Наконец, возможен сценарий, при котором исходная связь между (ɬ)qərir- и enarer- отсутствует. Он предполагает переосмысление изначально переходного глагола enarerək как содержащего антипассив только в чукотском языке, но не в других чукотско-камчатских, с дальнейшим переразложением и выделением основы -rer. Однако такой подход, в отличие от варианта с переходом (ɬ)qərir- в enarer-, не способен объяснить, почему -rer осталось лексическим аффиксом, а не было переанализировано (для большинства носителей) как полноценная основа переходного глагола, а также предполагает независимое существование двух фонетически близких единиц со сходными значениями.

7. Макрофрейм обследования пространства

В этом разделе мы обращаемся к лексическим единицам макрофрейма обследования пространства. Раздел 7.1 характеризует семантические противопоставления внутри макрофрейма. Раздел 7.2 кратко рассматривает их этимологические и морфосинтаксические особенности, в том числе поясняя глоссы, которые показывают внутреннюю форму глаголов макрофрейма.

7.1. Семантические противопоставления внутри макрофрейма

Чукотский язык имеет специализированные лексемы для макрофрейма обследования пространства: ojpətkok, rəritɬʔewək, — ​а также использует для выражения соответствующего значения глагол enarerək.

(40)   а.  əməɬʔ-etə    tejusɣə-n       t-ena.rer-ɣʔa-n

весь-dat        сумка-abs.sg    1sg.s/a-anti.искать2-3sg.o

1. b. əməɬʔ-ətə    tejusɣə-n       tə-n-riɬʔ-ewə-n

весь-dat        сумка-abs.sg    1sg.s/a-tr-распространяться-cs-3sg.o

1. c. əməɬʔ-etə    tejusɣə-n       t-ojpə-tko-ɣʔa-n

весь-dat        сумка-abs.sg    1sg.s/a-всовывать-iter-th-3sg.o

‘Я перерыл всю сумку [чай искал]’.

Ключевым параметром внутри макрофрейма обследования пространства является топологический класс места поиска. Глаголы ojpətkok и rəritɬʔewək доступны при обыске небольших замкнутых контейнеров: сумки, ящика, котелка и т. д. В том числе они используются для описания поиска внутри множества подобных объектов:

(41)   а.  maša-na          senɬe-t          ena.ren-ne-na-t

Маша-an.erg    ящик-abs.pl    [2/3.s/a]anti.искать2-3sg.a.3.o-3sg.o

1. maša-na          senɬe-t          rə-riɬʔ-ew-ni-ne-t

Маша-an.erg    ящик-abs.pl    [2/3.s/a]tr-распространяться-cs-3sg.a.3.o-3sg.o

1. maša-na          senɬe-t          ojpə-tko-ne-na-t

Маша-an.erg    ящик-abs.pl    [2/3.s/a]всовывать-iter-3sg.a.3.o-3sg.o

‘Маша все ящики обыскала [хотела найти сгущенку]’.

Для пространств — ​жилых помещений, например чукотского дома, оказывается полностью недоступной лексема ojpətkok, а лексема rəritɬʔewək приемлема не для всех носителей:

(42)   а.  əməɬʔ-etə     jara-ŋə            t-ena.rer-ɣʔa-n¹⁸

весь-dat          яранга-abs.sg   1sg.s/a-anti.искать2-th-3sg.o

1. b. əməɬʔ-etə   jara-ŋə            tə-n-riɬʔ-ewə-n

весь-dat          яранга-abs.sg   1sg.s/a-tr-распространяться-cs-3sg.o

1. c. #əməɬʔ-etə    jara-ŋə            t-ojpə-tko-ɣʔa-n

весь-dat          яранга-abs.sg   1sg.s/a-всовывать-iter-th-3sg.o

‘Я обыскал всю ярангу’.

При обыскивании природного пространства доступна только лексема enarerək.

(43)   а.  weem-surmə-n       t-ena.rer-ɣʔa-n

река-side-abs.sg       1sg.s/a-anti.искать2-th-3sg.o

1. #weem-surmə-n     tə-n-riɬʔ-ewə-n

река-side-abs.sg       1sg.s/a-tr-распространяться-cs-3sg.o

1. #weem-surmə-n     t-ojpə-tko-ɣʔa-n

река-side-abs.sg       1sg.s/a-всовывать-iter-th-3sg.o

 ‘Я обыскал берег реки [где оставил кружку]’.

Другое различие между enarerək и специализированными глаголами поля состоит в большей интенсивности действия: ojpətkok и особенно rəritɬʔewək описываются как более интенсивные.

Как можно видеть, глагол enarerək покрывает наибольшее количество фреймов обследования пространства. Единственный известный нам контекст этого макрофрейма, в котором эта лексема маргинальна, — ​обыскивание человека.

В этом случае используется глагол tejəɬiŋək ‘трогать, щупать’ (44), и можно говорить о том, что для лекcификации фрейма обыска человека, который может не концептуализироваться как поиск, используется глагол из другого поля.

(44)   ən-an     ɣəm     ine-tejəɬiŋ-ɣʔ-i

он-erg    я.abs    inv-трогать-th-2/3sg.s

‘Он меня обыскал’.

7.2. Этимология и морфосинтаксис единиц макрофрейма

Помимо глагола enarerək, основа которого выражает исключительно значения, связанные с поиском, лексемы макрофрейма обследования пространства являются дериватами глаголов из других семантических полей с достаточно прозрачной композициональной семантикой.

Глагол ojpətkok представляет собой итеративно-антипассивный дериват от глагола ojpək ‘вдевать, всовывать’.

Хотя в словаре [Венстен 2018] ‘обыскать’ указано как одно из значений глагола ojpək без деривационных показателей, в амгуэмском диалекте такое его использование невозможно — ​этот глагол описывает именно вдевание или засовывание одного объекта в другой:

(45)   rətsiirʔə-n    titi-k             ojpə-ne-n

нить-abs.sg     иголка-loc     [2/3.s/a]всовывать-3sg.a.3.o-3sg.o

‘Он вдел нитку в иголку’.

Как можно видеть, диатеза ojpək и ojpətkok различаются: у первого прямым объектом является всовываемый предмет, а место, куда его всовывают, выражается формой косвенного падежа; второй присоединяет в позицию объекта место. Исходной для развития значения поиска у ojpətkok, по всей видимости, является ситуация, в которой человек активно шарит рукой внутри какого-то другого предмета, что предполагает, например, действия, описанные в (40b) и (41b). Изменение диатезы по сравнению с (45) обусловлено антипассивной функцией показателя -tku/-tko, а повторяемость и интенсивность действия — ​его семантикой из зоны глагольной множественности.

Глагол ojpətkok, как и глагол enarerək, также могут (ограниченно) употребляться непереходно, с местом поиска с пространственной деривацией (иногда в косвенном падеже):

(46)   maša    senɬe-səku    ena.rer-ɣʔ-e

Маша     ящик-in          [2/3.s/a]anti.искать2-th-2/3sg.s

‘Маша поискала в ящиках’.

Это ожидаемо для деривации с антипассивно-итеративным -tku или (исторически) с антипассивным ine-/ena-. Подобные случаи можно также рассматривать как смежные между макрофреймом обследования пространства и безобъектным поиском, так как объект поиска в таких случаях вовсе не выражен, а место поиска выражается не ядерным участником.

Глагол rəritɬʔewək в наших данных встречается также в варианте rəriɬʔəɬʔewək — ​с не вполне понятными различиями, а словарь [Венстен 2018] объединяет сразу четыре варианта этого глагола в одной словарной статье. Сам по себе этот глагол значит ‘разбрасывать’, содержит транзитивизирующий префикс r- и, вероятно, соотносится с непереходным глаголом ritɬək ‘распространяться’ (один из вариантов, который приводит Ш. Венстен: rə-ritɬ-ewə-k [tr-распространяться-cs-inf] — ​прямой каузатив от основы ritɬ-).

Описанное происхождение специализированных лексем макрофрейма можно связать с их значением. Глагол rəritɬʔewək доступен при обследовании тех областей пространства, которые (или вещи из которых) можно разбросать: сумка, ящики, дом, но не природное пространство. Глагол ojpətkok сочетается с объектами, в которые можно просунуть руку: сумка и ящики, но не дом или природное пространство. Таким образом, мы наблюдаем перенос ограничений в сочетаемости при переносе из исходного семантического поля в поле поиска. При этом действие, от которого произошел перенос на поиск — ​разбрасывание или итеративное всовывание — ​также обусловливает интенсивность процесса. Глагол enarerək, у которого значение поиска не мотивировано в доступном историческом отрезке времени, напротив, ограничений практически не демонстрирует.

8. Заключение

В этой работе мы описали семантическое поле поиска в чукотском языке, в том числе рассмотрели морфосинтаксические особенности и этимологию входящих в него единиц.

Как было показано, в амгуэмском диалекте поле поиска содержит глагол enarerək, который покрывает все или практически все поле; три единицы, выражающие собственно поиск объекта: qərirək, ‑rerək, ‑ɣiɬik — ​и ряд специализированных лексем макрофрейма обследования пространства: ojpətkok, rəritɬʔewək.

Для макрофрейма собственно поиска объекта ключевым параметром является референтность: различается поиск референтного и нереферентного объекта, причем внутри последнего в качестве значимой вычленяется ситуация поиска природных объектов для сбора или на охоте. Глагол qərirək по крайней мере для части носителей более приемлем при референтности объекта, -ɣiɬik возможен только при нереферентности объектов, причем в первую очередь он употребляется для описания поиска природных объектов, -rerək и enarerək покрывают все три фрейма. Для глаголов обследования пространства важными параметрами оказывается тип пространства, интенсивность и способ поиска.

Подробно охарактеризованы особенности синтаксического выражения валентностей лексемы enarerək, которые и позволяют этому глаголу покрывать все макрофреймы поля. Этим особенностям дано диахроническое объяснение: присутствие в этой единице префикса антипассива ine-/ena- (или исходно, или в результате переразложения на определенном этапе исторического развития лексемы) и утрата антипассивной деривации в амгуэмском диалекте для остальных глаголов. Сочетание этих факторов позволило лексеме, с одной стороны, сохранить ряд свойств антипассивной деривации, с другой стороны, обрести способность к инкорпорации объекта поиска, которой в диалекте с продуктивным антипассивом у подобной деривации от лексемы со значением ‘искать’ не ожидалось бы.

Кроме enarerək, механизм антипассивизации (точнее употребление этого показателя в функции пермутатива) оказывается важным для еще одной лексемы из макрофрейма обследования пространства — ​глагола ojpətkok, образованного с помощью показателя итератива-антипассива -tku/-tko от ojpək ‘всовывать’.

Другой аспект, в котором наблюдается взаимодействие семантики и морфосинтаксиса, — ​соотношение референциального статуса объекта поиска и степени связанности морфемы, семантически соответствующей предикату. Было показано, что степень связанности коррелирует с референциальным статусом, причем чем меньше самостоятельность морфемы, тем более та склонна к нереферентным употреблениям, и наоборот. Тогда как сама тенденция к употреблению конструкций с лексическими аффиксами (сходных с инкорпоративными комплексами) с нереферентными объектами не является неожиданной, важным оказывается тот факт, что грамматика чукотского языка подобные конструкции с точки зрения референциального статуса участников не ограничивает. Источником описанной специализации по референтности / ​нереферентности мы предлагаем считать наличие нескольких сходных единиц внутри одного семантического поля. При этом направление специализации (к референтности или нереферентности) задается морфосинтаксическими свойствами единиц.

В завершение работы необходимо рассмотреть полученные результаты в контексте более широкой типологической картины глаголов поиска.

Противопоставления, релевантные для чукотского в зоне поиска, регулярно воспроизводятся и в других языках (в частности, представленных в сборнике [ЕВРика]). Отдельно интересно рассмотреть референтность / ​нереферентность объекта поиска, которая, кроме чукотского, так или иначе релевантна для систем русского [Рыжова, Станкович 2018], агульского (< нахско-дагестанские) [Резникова, Мерданова 2018], китайского [Холкина и др. 2018], японского [Панина 2018], нанайского и ульчского (< тунгусо-маньчжурские) языков [Стойнова 2018].

При этом перечисленные языки кодируют это противопоставление различными способами: лексически (агульский), синтаксически (русский, где конструкция с внешним посессором предполагает нереферентный объект поиска), морфологически (наличие показателя рефактива в нанайском и ульчском) и даже графически (японский).

Чукотский язык представляет еще один способ кодирования этого противопоставления — ​степень связанности морфемы: конструкция с лексическим аффиксом (-ɣiɬik) противопоставлена глаголу (qərirək). Противопоставление, однако, не жесткое: и лексический аффикс -rer, и (в отдельных идиолектах) глагол qərirək способен сочетаться как с референтными, так и с нереферентными объектами поиска. Таким образом, выражение этого противопоставления в чукотском языке оказывается на границе лексического и морфосинтаксического. С одной стороны, оно выражается разными предикативными единицами, с другой стороны, наблюдается корреляция со способом выражения объекта поиска.

Еще один вклад чукотского материала в типологию поля состоит в том, что чукотский позволяет высветить как отдельный фрейм поиск природных объектов для сбора или охоты, регулярно выражающийся единицей -ɣiɬik. Насколько нам известно, этот фрейм поля поиска не был последовательно описан с типологической точки зрения. Тем не менее его учет необходим для полноценного описания поля. Помимо чукотского (некоторых идиолектов), отдельная лексическая единица для этого фрейма существует в японском, где глагол asaru используется в ситуациях, когда животные ищут пищу, а человек ловит рыбу или ищет морепродукты и водоросли [Панина 2018]. Выделение этого фрейма релевантно и для языков, где специализированной лексемы для него нет: в частности в русском языке основная лексема поля — ​искать — ​в этом фрейме неестественна ( искать ягоды в лесу, искать медведя на охоте), тогда как в нганасанском он регулярно лексифицируется основой huur- ‘искать’ [Гусев 2018].

Очерченный фрейм устроен внутри неоднородно. В приведенном выше примере из японского языка он оказывается более строго ограниченным, чем в чукотском, с точки зрения возможных сочетаний субъекта и объекта поиска. В китайском языке у лексем sōu и liè значение ‘искать’ в определенные исторические периоды совмещается только с ‘охотиться, искать зверя’, но не с ‘собирать, искать неподвижные природные объекты’ [Холкина и др. 2018]. При этом во всех перечисленных языках, если глагол объединяет поиск природных объектов с другими фреймами поиска с профилированием объекта, в их числе обязательно есть поиск нереферентного объекта, и предварительно можно говорить о том, что в ситуации поиска природные объекты осмысляются как правая граница шкалы референтности.

Фрейм поиска природных объектов должен быть включен в типологическую анкету при изучении поля поиска в дальнейших исследованиях.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

1, 2, 3 — ​1, 2, 3 лицо

a — ​агентивный участник

abs — ​абсолютив

an — ​личное склонение

anti — ​антипассив

attr — ​атрибутивизатор

catch — ​лексический аффикс со значением ‘добыть, поймать’

coll — ​собирательная множественность

cs — ​вербализатор

dat — ​датив

deb — ​дебитив

des — ​дезидератив

det — ​указательное местоимение ближнего дейксиса

dim — ​диминутив

eat — ​лексический аффикс со значением ‘есть, поглощать; ловить’

emph — ​эмфатическая частица

erg — ​эргатив

fst — ​фальстарт

fut — ​будущее время

go.do — ​движение с целью, присоединяется к именной основе

in — ​пространственная деривация со значением ‘внутри X-а’

inc — ​инкорпорированная основа

inch — ​инхоатив

inf — ​инфинитив

ins — ​инструменталис

inv — ​инверсив

ipfv — ​имперфектив

iter — ​итератив

loc — ​локатив

low — ​низкий статус участника с точки зрения лично-числовой иерархии

mcp — ​движение с целью (что-то сделать)

nmn — ​номинализация, обычно со значением места

np — ​именная группа (используется при глоссировании лично-числовых показателей имен и стативных и перфектных форм глагола)

o — ​пациентивный участник

pass — ​пассив

pf — ​перфектив

pl — ​множественное число

ptcl — ​частица с неясной семантикой, возможно, выступающая в роле заполнителя паузы хезитации

ptcp — ​причастие

red — ​редупликация

rel — ​относительное прилагательное

restr — ​рестриктив

s — ​подлежащее непереходной клаузы

sg — ​единственное число

search — ​лексический аффикс со значением поиска

side — ​пространственная деривация со значением ‘сторона X-а, берег X-а’

sim — ​конверб одновременности

st — ​статив

subj — ​субъюнктив

th — ​тематический элемент

tr — ​транзитивизатор

vb — ​вербализатор

^[1]    Доступен по ссылке: https://chuklang.ru/corpus.

^[2]    Принципы глоссирования основ макрофрейма поиска объекта подробно описаны в разделе 5.4 — ​после обсуждения морфосинтаксических особенностей соответствующих единиц, которые используемые глоссы призваны отразить.

^[3]    Яранга — ​чукотский национальный дом.

^[4]    Хотя и не обязательно требуют — ​см. раздел 7.2.

^[5]    Сегмент -(ə)k в составе -rerək и -ɣiɬik является показателем инфинитива. При обсуждении этих единиц как морфологических (лексических аффиксов) мы приводим их без формообразующих показателей (-rer и -ɣiɬi), а обсуждая лексические особенности, сохраняем этот маркер для единообразия с другими лексическими единицами поля.

^[6]    Следует заметить, что для очень небольшого количества носителей амгуэмского диалекта чукотского такие примеры оказываются возможными. Можно говорить о том, что их идиолекты отражают переосмысление сегмента -rer как основы обычного переходного глагола.

^[7]    Следует заметить, что неграмматичность примеров типа (14), а также примеров типа (10b) с абсолютивным объектом поиска при enarerək и -rerək свойственны не всем диалектам чукотского языка. В частности, пример с объектом поиска в абсолютиве при -rerək можно найти в словаре Ш. Венстена [2018], для enarerək — ​в картотеке словаря П. И. Инэнликэя (доступна по адресу www.chukdict.com). Поведение этих глаголов, таким образом, может быть рассмотрено как дальнейшее поле для поиска диалектных различий между вариантами чукотского языка. Я благодарен анонимному рецензенту за это наблюдение.

^[8]    Этот пример отмечен знаком #, а не * из-за того, что он грамматически корректен, однако прямой объект в нем может соответствовать только месту поиска. Так как обыск ножа — ​странная ситуация, информанты закономерно признают пример неприемлемым.

^[9]    Известно, что один из двух основных информантов, с которыми работали авторы, — ​П. И. Инэнликэй — ​родился в Чаунской тундре.

^[10]   Ниже дублируются примеры (6)–(8), принципиально важные для обсуждения свойств этого глагола.

^[11]   Фонетическая запись приводится вслед за цитируемой работой, глоссы приведены к системе, используемой в настоящей статье.

^[12]   Глоссы доступны по ссылке: https://chuklang.ru/static/chukchi_glosses_20171020.pdf.

^[13]   В примере использована нерегулярная глагольная форма без префиксальной части, где можно было бы ожидать перфектный маркер ɣ(e)-.

^[14]   Повторенный пример (4).

^[15]   Пример на enarerək не приводится, так как достаточно четкую оценку для этого сложного примера получить не удалось.

^[16]   Для значения ‘список’, используемого в примерах, в амгуэмском чукотском отсутствует слово, известное всем носителям, — ​чаще всего информат составлял подходящее слово в процессе перевода. В примере (28) приводится один из предложенных вариантов.

^[17]   В примере используется нестандартная форма без префикса, предположительно, стативного n-.

^[18]   Повторенный пример (7).

Авторлар туралы

Aleksey Starchenko

Хат алмасуға жауапты Автор.
Email: aleksey-starchenko@mail.ru
Ресей, Moscow

Әдебиет тізімі