Взаимосвязь социального восприятия и удовлетворенности интерперсональными отношениями у лиц с обсессивно-компульсивным расстройством

Полный текст

Введение

Исследование когнитивного потенциала лиц с ОКР, соотносимого с кодом F42 по МКБ-10, является приоритетом научного поиска на современном этапе, поскольку аргументирует низкие социальные позиции больных и процесс их инвалидизации. Государственная политика ставит задачи психопрофилактики трудоспособного населения и повышения эффективности мероприятий в области реабилитации инвалидов. Особое значение приобретает выявление нозоспецифических характеристик социального познания, аффилированных с низким уровнем качества жизни в сфере отношений с людьми.

Способность понимать собственные эмоциональные паттерны и состояния другого человека, анализировать их и выстраивать на этой основе соответствующую программу поведения обозначается этимологически родственными терминами «эмоциональный интеллект» и «социальный интеллект» [7, 17], а также конструктом «модель психического» [10, 19]. В настоящей работе используется термин «социальное восприятие», под которым следует понимать процесс непосредственной перцепции, понимания и оценки социальных объектов (людей, социальных групп) в ходе непосредственного взаимодействия с ними на основе сигнализирующих об испытываемых эмоциях вербальных и невербальных паттернов.

Сегодня активно разрабатываются вопросы социальной перцепции контингента с невротическими связанными со стрессом и соматоформными расстройствами, классифицированными в списках F40–F48. Показаны артефакты, препятствующие пониманию партнеров по общению. Среди основных – патологическая аутофиксация с застреванием на негативных аспектах прошлого опыта [4, 6, 11]. Бесконтрольное проецирование невыраженных переживаний, связанных с внутриличностными конфликтами, объясняет преобладание агрессивности в основе каузальной атрибуции [16, 17, 18].

Сведения, касающиеся характера социального восприятия непосредственно лиц с ОКР, не обладают достаточной доказательностью и в значительной мере гипотетичны. В источниках и литературе подчеркивается, что на фоне высокого когнитивного потенциала способность к пониманию социальных отношений снижена. Авторы связывают данный дефицит с мотивационным фактором [1, 2, 5, 12, 15] Больные эгоцентрически ориентированы, у них отсутствует направленность на оппонента. Проявляется дистанцированность, склонность к избеганию социальных контактов. Они неспособны получать удовольствие от общения с людьми [3, 8, 9, 10, 13, 14].

В связи с увеличением распространенности шизотипического расстройства (F21), расстройств вследствие повреждения головного мозга либо физической болезни (F06) с преобладанием неврозоподобных симптомов ощутимый вес приобретает часто фиксируемый «ложный» патоморфоз при невротических расстройствах. Сложности дифференциальной диагностики и закономерное увеличение частоты приобретения инвалидности среди данного контингента определяют актуальность исследования.

Гипотеза: лицам с ОКР свойственно значительное снижение социального восприятия, взаимосвязанное с низким уровнем удовлетворенности интерперсональными отношениями.

Цель исследования: обнаружение взаимосвязи социального восприятия и удовлетворенности интерперсональными отношениями у лиц с ОКР.

Задачи исследования:

1. проанализировать состояние обследуемых из основной группы на момент тестирования;
2. выявить особенности социальной перцепции и интеллекта больных;
3. определить уровень социальной ангедонии лиц с ОКР;
4. изучить качество жизни обследуемых в области отношений с посторонними людьми, родственниками, друзьями и медицинским персоналом;
5. показать взаимосвязь социального восприятия и удовлетворенности интерперсональными отношениями у лиц с ОКР.

Материал и методы

В исследовании участвовали 240 человек. В состав основной группы вошли 120 лиц с ОКР, имевших преимущественно навязчивые мысли или размышления (F42.0), в возрасте от 25 до 50 лет (37,5 ± 1,57 года), в равном соотношении по параметру пола (60 мужчин и 60 женщин), проходивших медико-социальную экспертизу в бюро № 5 г. Белгорода. Все больные принимали антидепрессанты с выраженным ингибированием механизма реаптейка серотонина (пароксетин, флуоксетин, эсциталопрам) и эпизодически посещали поддерживающие сессии когнитивно-поведенческой терапии. 120 здоровых людей были привлечены к психодиагностике для сравнения данных и не имели значимых отличий по параметрам пола и возраста. Тестирование группы контраста проведено на базе центра психологической поддержки населения г. Белгорода. Совместно с клиницистами статус больных проверялся на соответствие критериям изучаемой нозологии.

Квазиэкспериментальный характер исследования потребовал применения аналитико-синтезирующего и сравнительного методов, теоретического моделирования, реализации «поперечного среза» для констатации профиля экс-постфактум, количественного и качественного анализа, а также структурной интерпретации полученных данных.

Первоначально требовалось определить состояние лиц с ОКР на момент тестирования. Для выявления эксцессов клинического профиля использован «Опросник невротических состояний» (К.К. Яхин, Д.М. Менделевич). Основным этапом выступило изучение социального восприятия. Особенности социальной перцепции рассмотрены с помощью теста идентификации мимики «Распознавание эмоций» (Н.Г. Гаранян) и теста прочтения паттернов пластики тела «Поза и жест» (Н.С. Курек). Способность к анализу сложных социальных ситуаций определена посредством теста «Социальный интеллект» (J.P. Guilford, M.O. Sullivan – Е.С. Михайлова). Выявление гедонистического аспекта общения включало «Шкалу социальной ангедонии» (M.I. Ekcbled, L.G. Chepmen, M. Mishlove – О.В. Рычкова, А.Б. Холмогорова), фиксирующую уровень напряжения, связанного с взаимодействием в социуме, а также анкету «Удовольствие от общения» (М.А. Приймак, О.В. Рычкова), позволяющую получить дифференцированное представление о способности наслаждаться контактами с различными группами людей. Применена методика оценки качества жизни «ВОЗ КЖ-100» (ВОЗ – СПб НИПНИ им. В.М. Бехтерева) – блок «Социальные отношения», включающий вопросы личных отношений и практической социальной поддержки.

Обработка полученных данных произведена в SPSS Statistics 17.0.1. Применены процедуры вычисления среднего, стандартного отклонения, значимости различий (F-критерий Фишера). Реализованы корреляционный и кластерный анализы.

Результаты и их анализ

Психический статус лиц с ОКР характеризуется значительно выраженными нарушениями идеаторного и эмоционального аспектов психической деятельности. Неконтролируемые насильственные мысли и страхи (–8,29 ± 0,42) сопровождаются острыми состояниями в виде вегетативных сенсаций (–13,28 ± 0,55). Фиксируется высокий уровень тревоги (–6,71 ± 0,24), связанный с ощущением неопределенности, ожиданием нежелательных, угрожающих событий, а также трудноопределимых предчувствий, не имеющих рациональной основы. Отчетливо проявляется депрессия (–5,31 ± 0,3). Классические симптомы в виде снижения настроения, моторной заторможенности и замедленности мышления, значительны. Облигатным фоном выступает астения (–3,26 ± 0,27). Наименьшие значения получены по параметру конверсионных расстройств (1,34 ± 0,12). Группа контраста не имеет очерченных невротических признаков. Различия между результатами обследуемых основной и контрольной групп статистически значимы (р ≤ 0,05).

Прицельный анализ социального восприятия лиц с ОКР, показал существенное снижение социальной перцепции – первого этапа социального восприятия. Отмечаются выраженные трудности прочтения состояний по мимике (7,79 ± 0,28). Показатель здоровых обследуемых соответствует норме (17,06 ± 0,33). Различия статистически значимы (р = 0,04).

Результаты распознавания мимической экспрессии отражены на рисунке 1.

Рис. 1. Распределение средних взвешенных оценок основной и контрольной групп обследуемых по параметрам методики «Распознавание эмоций»

Проявляется значительный дефицит способности идентифицировать различные вариации презрения (0,11 ± 0,02) и состояния гнева (0,21 ± 0,03). Происходит смешение эмоций страдания (1,44 ± 0,04), страха (1,47 ± 0,07) и удивления (1,62 ± 0,03). С высокой точностью больные определяют исключительно радость (2,94 ± 0,09). Здоровые обследуемые легко расшифровывают мимические коды.

Аналогично данным теста определения лицевой выразительности, среди больных выявлены существенные трудности декодирования эмоций по характеру поз и жестов (9,18 ± 0,76). Обследуемые без патологии верно расшифровывают эмоции (18,19 ± 0,97). Различия статистически значимы (р = 0,04). Распределение оценок по основным эмоциям идентично наблюдаемому в предыдущем тесте. Больные допускают большое количество ошибок в определении презрения (0,13 ± 0,04) и гнева (0,32 ± 0,05). Не разбираются в деталях состояний страдания (1,56 ± 0,16), страха (1,55 ± 0,13) и удивления (1,71 ± 0,09). Распознавание радости в норме (3,91 ± 0,29). Здоровые обследуемые верно трактуют эмоции по позе и жестам.

Тенденция дефицитарности социального восприятия сохраняется при переходе от перцептивного к интеллектуальному этапу данного процесса. Результаты изучения социального интеллекта приведены на рисунке 2. Показатель способности предвидения результатов поведения (2,01 ± 0,04) на основе логики развития ситуации (2,04 ± 0,03) и в зависимости от контекста (2,06 ± 0,05), а также способности к выделению общих признаков в разнообразных невербальных проявлениях человека (2,09 ± 0,07) ниже среднего. Группа здоровых людей имеет высокие возможности в области социального интеллекта. Показатели познания преобразований поведения (4,56 ± 0,12), систем (4,59 ± 0,08), результатов поведения (4,63 ± 0,17), классов (4,78 ± 0,21) выше нормы. Различия между результатами обследуемых обеих групп значимы (р = 0,03).

Рис. 2. Распределение средних взвешенных оценок основной и контрольной групп обследуемых по субтестам теста «Социальный интеллект»

Больные имеют высокие показатели по шкале социальной ангедонии (31,25 ± 0,25). Они испытывают тотальное напряжение, неспособны получать удовольствие от пребывания как наедине с собой (1,53 ± 0,57), так и с другими людьми (1,72 ± 0,16). Отмечается неудовлетворенность общением с друзьями (2,94 ± 0,45). Представителям данной когорты комфортнее контактировать с врачами (3,61 ± 0,33) и родственниками (3,82 ± 0,19).

Контингент сравнения испытывает потребность в общении и готов к социальному взаимодействию. Обследуемые группы нормы способны наслаждаться контактами с людьми (5,32 ± 0,28). Данный результат подтверждается числовыми показателями по каждому выделенному параметру. Здоровые респонденты в меньшей степени удовлетворены характером общения с медицинским персоналом (4,11 ± 0,15) и пребыванием наедине с собой (4,4 ± 0,04), в большей – общением с другими людьми (4,65 ± 0,28), друзьями (4,72 ± 0,18) и родственниками (4,83 ± 0,07). Различия между результатами групп значимы (р ≤ 0,05).

Качество жизни лиц с ОКР в области личных отношений (8,32 ± 0,28), в том числе сексуального характера (7,34 ± 0,18), является достаточно низким. Отмечается потребность в расширении объема практической социальной поддержки (11,29 ± 0,11). Здоровые люди удовлетворены характером социальных связей (15 ± 0,19) и своей сексуальной активностью (14,98 ± 0,18). Отмечают достаточность и полноту социальной поддержки (14,99 ± 0,27).

Обнаружена прямая связь социального восприятия с уровнем качества жизни в области интерперсональных отношений (р < 0,05). Чем точнее прочтение эмоций по мимике (0,96, r = 0,01), пантомимике (0,85, r = 0,02), чем яснее контекст социальных ситуаций (0,97, r = 0,01), тем в большей степени лица с ОКР удовлетворены отношениями с людьми.

Кластерный анализ результатов психодиагностики больных представлен в виде дерева кластеризации на рисунке 3.

Рис. 3. Дендрограмма показателей социального восприятия лиц с обсессивно-компульсивным расстройством

Графически показаны две группы больных, числовой состав групп полностью соответствует результатам методики качества жизни. В первую когорту вошел 81 обследуемый (67,5 %) с отчетливым дефицитом социального восприятия и выраженной неудовлетворенностью интерперсональными отношениями. Вторую группу составили 39 обследуемых (32,5 %) с незначительным нарушением социального восприятия и достаточно высоким уровнем удовлетворенности межличностными отношениями.

Таким образом, клинико-психологическая характеристика лиц с ОКР приобретает специфическую выразительность преимущественно за счет навязчивых мыслей. Охранительные действия в форме ритуалов отмечаются реже и выражены в меньшей степени. Обсессии провоцируют тревогу, способную усиливаться до панических состояний с психовегетативными пароксизмами, что всегда вызывает страдания и дестабилизирует.

Обследуемые ощущают свое состояние как эго-дистонное, но не могут назвать и описать то, что испытывают. Отмечается общее сопротивление симптомам идеаторного и эмоционального плана, что исключает диагностические ошибки при дифференциации ОКР с неврозоподобными картинами эндогенной этиологии и является параметром сравнения с людьми, не страдающим от невротического напряжения.

Выявлено значительное снижение социального восприятия как на собственно перцептивном, так и интеллектуальном этапе. Больные, в сравнении со здоровыми людьми, нечувствительны к идентификации презрения и гнева. Зафиксированы ошибки распознавания страдания, страха и удивления. Данная особенность может быть истолкована как результат запрета на выражение часто испытываемых нежелательных состояний или адаптивный способ существования в эмоциональном вакууме, ограждающем от соприкосновения с ядерным внутриличностным конфликтом и вторичными следствиями жизни в ситуации «болезнь». Исключение составляет прочтение радости, качество которого существенно выше в связи с ее простотой и положительной модальностью. Больные, в отличие от обследуемых из группы нормы, с трудом ориентируются в сложных ситуациях социального взаимодействия, не понимают смысла речевых конструкций в контексте разнообразных невербальных паттернов и поэтому избегают социальной активности. Уход от общения с окружающими людьми, включая категорию друзей, компенсирован стремлением к сокращению дистанции с группой медицинских работников, заинтересованных в выздоровлении и благополучии пациентов, а также общением с родственниками, лояльными к симптомам.

Больные убеждены в отсутствии понимания и принятия со стороны социума, отмечают дефицит любви и невозможность поделиться своими переживаниями. Они стремительно утрачивают дружеские связи из-за чувства стигматизированности в личных отношениях. В аспекте сексуальных отношений установлено, что когорта лиц с ОКР испытывает побуждение к сексу, но направленная активность блокирована. Больные не могут выражать свои желания и удовлетворять их, поскольку фиксированы на своей коммуникативной несостоятельности и убеждены в злонамеренности партнеров. Тревожные ожидания предстоящей неудачи исключают удовлетворенность интимными отношениями.

Обследуемые в незначительной степени удовлетворены оказываемой практической помощью окружающих людей, поскольку истолковывают их отношение к себе как пренебрежительное. Больные чувствительнее к инструментальной и эмоциональной (одобрение и воодушевление) поддержке родственников.

Удерживая в фокусе только субъективно значимые проблемы, больные сталкиваются с трудностями концентрации внимания на перцептивных элементах. Выявлено отсутствие социального интереса, побуждающего к анализу информации о партнере по общению. Непродолжительная и поверхностная ориентация на другого человека приводит к недоучету контекста социальных ситуаций, неэффективности в общении, формированию устойчивой социальной ангедонии. Спутниками социального функционирования оказываются тревога и депрессия, рождающие пассивность и отгороженность. Закономерным и предсказуемым результатом становится трудно корригируемое снижение качества жизни в области межличностных отношений. Следовательно, гипотеза подтвердилась: лицам с ОКР свойственно значительное снижение социального восприятия, взаимосвязанное с низким уровнем удовлетворенности межличностными отношениями.

Заключение (выводы)

Лица с ОКР имеют четко очерченные симптомы с превалированием эго-дистонных навязчивых состояний в идеаторной сфере, которые контрастируют с феноменологией эндогенных неврозоподобных аномалий в аспекте внутреннего сопротивления.

Обследуемые демонстрируют значительное снижение социального восприятия, проявляющееся в ходе собственно перцепции и интеллектуальной переработки социальной информации. Объяснительными механизмами выступают дефицит концентрации внимания на нюансах мимики и пантомимики, отсутствие устойчивой ориентации на партнера по общению в связи с патологической аутофиксацией, охранительным механизмом репрессии часто испытываемых эмоций и попыткой скрыть свою стигматизированность. Отсутствие удовольствия от общения с людьми и тревога побуждают к уходу от общения с отдаленным социумом и утрате дружеских связей. Опорой выступают отношения с родственниками и участие медицинского персонала.

Представители основной группы имеют низкий уровень качества жизни в области интерперсональных отношений. Они не удовлетворены личным общением, сексуальной сферой и в целом социальной поддержкой, что приводит к стабильно высокому эмоциональному напряжению. Нарушение социального восприятия в значительной мере взаимосвязано с дефицитом удовлетворенности отношениями с людьми.

Полученные результаты могут быть реализованы в практической деятельности психологов и психиатров в ходе психодиагностики, немедицинской психотерапии, составления и реализации индивидуальных программ реабилитации инвалидов; также они могут использоваться в процессе обучения профильных специалистов.

Об авторах

Светлана Львовна Руденко

Автор, ответственный за переписку.
Email: rudenkosl.r1@mail.ru

канд. психол. наук, доц. каф. общей и клинич. психологии

Список литературы

Дополнительные файлы

Доп. файлы

Действие

1. JATS XML

Скачать

2. Рис. 1. Распределение средних взвешенных оценок основной и контрольной групп обследуемых по параметрам методики «Распознавание эмоций»

Скачать (19KB)

Метаданные

3. Рис. 2. Распределение средних взвешенных оценок основной и контрольной групп обследуемых по субтестам теста «Социальный интеллект»

Скачать (17KB)

Метаданные

4. Рис. 3. Дендрограмма показателей социального восприятия лиц с обсессивно-компульсивным расстройством

Скачать (20KB)

Метаданные