Copper(II) succinate: electrochemical synthesis, characterization and application as a precursor for micron-sized copper(II) oxide fibers

Cover Page

Cite item

Full Text

Abstract

A coordination compound of copper(II) with succinic acid was obtained by electrochemical synthesis in media of various compositions. The samples were characterized by methods of quantitative analysis, ESR and IR spectroscopy, synchronous thermal analysis. The vibrational frequencies of copper(II) succinate were calculated by using DFT and the experimental IR spectra were interpreted on the basis of the results. Micro-sized copper(II) oxide fibers were obtained by thermal decomposition of synthesized samples. It was shown that the use of the water–dimethyl sulfoxide system with a volume ratio 1:1 is optimal to achieve the formation of moderately aggregated particles with a distinct filamentous morphology.

Full Text

ВВЕДЕНИЕ

Микро- и наночастицы оксида меди(II) – материал, обладающий рядом ценных свойств и находящий всё более широкое применение: особенно активно в последние годы ведутся исследования, нацеленные на выявление способности оксида меди к интеркаляции ионов лития с целью создания литий-ионных батарей высокой эффективности [1–5]. Морфология микро-/наночастиц во многом определяет их свойства, при этом на размер и форму частиц оказывает влияние множество различных факторов [4–9].

Термолиз карбоксилатов меди – простой и эффективный способ синтеза микро-/наноразмерного оксида меди(II), при этом частицы CuO по форме и размеру мало отличаются от частиц предшественника. Одним из наиболее широко используемых прекурсоров является оксалат меди(II), что обусловлено его доступностью, достаточно низкой температурой разложения и морфологическим многообразием, достигаемым путем варьирования условий синтеза [2, 3, 9]. Однако замена оксалат-иона на другие, даже близкие по строению лиганды, позволяет добиться принципиально иных результатов. Так, частицы сукцината меди(II), образующиеся в условиях, благоприятствующих анизотропному росту, в большинстве случаев имеют волокнистую, стержнеобразную или нитевидную форму, труднодостижимую в случае оксалата [10–12]. Высокие значения отношения средней длины частиц к их диаметру (а/b) обеспечивают большую удельную площадь поверхности, что, в свою очередь, улучшает кинетические показатели процессов диффузии носителей заряда в материале, а значит, и его общие электрохимические характеристики [3].

Метод электрохимического синтеза предоставляет возможность тонкой настройки параметров процесса [9, 13–15] и поэтому перспективен для получения прекурсоров нано- и микроразмерных материалов с заданной морфологией. При электрохимическом синтезе нано-/микрочастиц используются, как правило, водные растворы, в то время как варьирование состава растворителя и использование неводных или смешанных водно-органических сред может служить эффективным инструментом контроля морфологии образующихся частиц.

Применение органического растворителя, обладающего высоким донорным числом, в условиях электрохимического синтеза оксалата меди(II) – прекурсора CuO – позволило нам получить интересные результаты: образующиеся микрочастицы оксида меди по форме резко отличаются от частиц, полученных с использованием водного раствора [9].

По этой причине в настоящей работе нами было рассмотрено влияние растворителей с высокими донорными числами – диметилформамида (ДМФА) и диметилсульфоксида (ДМСО) – на процесс электрохимического синтеза другого возможного предшественника CuO – сукцината меди(II), проведено исследование полученного прекурсора методами химического и физико-химического анализа, установлен характер влияния растворителя на морфологию конечного продукта (CuO) и выявлены оптимальные условия получения оксида меди(II) с выраженной нитевидной микроструктурой и развитой поверхностью.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Осуществленный процесс электрохимического синтеза сукцината меди(II) может быть описан уравнениями (1)–(3) (в уравнениях возможные процессы сольватации не учитываются).

Анод(+): Cu – 2ē → Cu2+, (1)

Катод(–): Н2Suc + 2ē → Suc2– + Н2,

где Suc2– = C4H4O42–, (2)

Суммарное уравнение:

Cu2+ + Suc2– → [CuSuc]. (3)

Значение плотности тока 6 мА/см2, оптимальное для медных электродов, позволяет достичь максимального выхода продукта, избежав эрозии электродов, наблюдаемой при слишком высоких значениях плотности тока. Для предотвращения солевой поляризации электрохимический синтез осуществлялся с применением импульсного тока переменной полярности.

Растворы с высоким содержанием ДМФА или ДМСО (более 50%) обладают сравнительно низкой электропроводностью, что требует использования высоких напряжений для достижения оптимальной плотности тока, а это, в свою очередь, может привести к интенсификации побочных процессов и загрязнению осадка сукцината меди(II).

Данные количественного анализа свидетельствуют о том, что образцы, полученные в водном растворе (CuSuc–1) и двухкомпонентных водно-органических растворителях состава вода–ДМФА (1:1, об.) (CuSuc–2) и вода–ДМСО (1:1, об.) (CuSuc–3), идентичны по составу и соответствуют формуле [CuC4H4O4].

Для сукцинат-аниона описаны бис-монодентатный [16–19] и бис-бидентатно-мостиковый [18–22] типы координации. В рамках второго типа возможна реализация нескольких альтернативных структур сукцината меди(II) [21–25], среди которых только две описаны на основе данных рентгеноструктурного анализа.

Так, гидратированный сукцинат меди(II), полученный в результате обменных реакций в растворе [21, 26], представляет собой металлополимер, где каждый сукцинат-анион связан с четырьмя ионами меди, а каждый ион меди – с четырьмя остатками янтарной кислоты, образуя структуру типа «китайский фонарик». Тот же структурный паттерн был описан недавно [27] для дигидрата сукцината меди(II), кристаллизация которого осуществлялась методом ионной диффузии в матрице гидросиликагеля.

Согласно данным РСА, моногидрат сукцината меди, полученный в результате обработки природного азурита средством, содержащим янтарную кислоту, также представляет собой металлополимер, однако один сукцинат-ион в этом случае связан с тремя катионами металла, причем два О-атома (по одному от каждой карбоксилатной группы) образуют хелатный цикл с одним ионом меди, а два других участвуют в построении соседних узлов. Для этого способа координации характерно тетрагонально-пирамидальное окружение комплексообразователя, где основание пирамиды составляют атомы кислорода карбоксилатных групп, а молекула воды занимает апикальное положение [22]. Следует отметить, что сукцинат меди с описанной структурой удалось получить только в результате гетерогенного синтеза на поверхности азурита, кристаллическое строение которого несомненно является определяющим фактором при построении решетки конечного продукта. Получение же подобной структуры в гомогенных системах представляется гораздо менее вероятным, чем формирование биядерного координационного узла типа «китайский фонарик», что относится и к случаю безводного сукцината меди(II): взаимодействие между полимерными цепочками в отсутствие молекул воды должно осуществляться не за счет водородных связей, а напрямую, посредством ионов меди и O-атомов карбоксилатных групп соседних цепей [28].

Для подтверждения данного предположения был зарегистрирован спектр ЭПР полученного сукцината меди в поликристаллической форме при комнатной температуре.

Теоретически, спектры соединений меди(II), построенных из биядерных структурных единиц типа «китайский фонарик» с S = 1, должны содержать шесть сигналов (Hx1, Hx2, Hy1, Hy2, Hz1, Hz2), однако в экспериментальных спектрах обычно проявляются лишь три (Hz1, H⊥2(x2, y2), Hz2). Кроме того, для металлополимерных структур, которые содержат биядерные строительные блоки, напрямую взаимодействующие друг с другом вследствие отсутствия лигандов в апикальных положениях, характерно возникновение дополнительных сигналов в области 100–450 мТл, достигающих высокой интенсивности при комнатной температуре. Согласно литературным данным, присутствие этих линий может быть объяснено вкладом высших спиновых состояний, заселенных при комнатной температуре, а также наличием межмолекулярных обменных взаимодействий между триплетными состояниями соседних биядерных единиц, что также объясняет большую ширину сигналов и отсутствие сверхтонкой структуры в спектрах полимерных комплексов [28].

Вид спектра ЭПР образца CuSuc–3 (рис. 1), зарегистрированного при комнатной температуре, полностью соответствует описанным признакам. Сигналы Hz1, H⊥2(x2, y2) и Hz2 наблюдаются около 10, 460 и 570 мТл соответственно. Широкая резонансная линия H*, характерная для полимерных структур описанного типа, расположена в области 170–440 мТл.

 

Рис. 1. Спектр ЭПР поликристаллического образца CuSuc–3 при 298 K.

 

Приближенные значения g⊥ и g|| (gz) рассчитаны из приведенных данных с использованием стандартных уравнений [29] и составили 2.03 и 2.34 соответственно. Соотношение найденных величин (g|| > g⊥ > ge, где ge – g-фактор свободного электрона) свидетельствует о том, что ионы меди имеют конфигурацию {dx2–y2}1, стандартную для координационного узла типа «китайский фонарик». Локализация неспаренных электронов на орбиталях, лежащих в плоскости экваториального окружения меди CuO4, позволяет двум центральным атомам биядерного узла осуществлять антиферромагнитное обменное взаимодействие [27, 28], но химические связи Cu–Cu в подобных системах достаточно слабы, что подтверждается результатами квантово-химического расчета порядка связи по Левдину, величина которого для триплетного состояния (S = 1) составила всего 0.08, а для непарамагнитного синглетного (S = 0) – 0.30, что согласуется с результатами, полученными для гидрата ацетата меди(II), имеющего аналогичную структуру [30].

В рамках исследования, нацеленного на определение способа координации сукцинат-иона, были также записаны ИК спектры синтезированных образцов. Набор полос поглощения, наблюдаемых во всех трех случаях, практически идентичен, что свидетельствует об одинаковом строении координационного узла продуктов независимо от состава реакционной среды.

Интерпретация данных ИК спектров на основе литературных данных представляется затруднительной. Точное отнесение максимумов поглощения в спектрах координационных соединений меди(II) с янтарной кислотой в литературных источниках не приводится: в большинстве случаев авторы ограничиваются рассмотрением отдельных полос в высокочастотной области. Классический критерий – разность волновых чисел асимметричных и симметричных колебаний карбоксилатной группы – не всегда надежен в случае координационных соединений, содержащих остаток янтарной кислоты. Так, для тетрагидрата сукцината меди(II) авторами [16] приводятся значения 1623 и 1436 см–1 (разность составляет 187 см–1), что соответствует доказанному в работе монодентатному типу координации. В то же время авторы [31], рассматривая ряд координационных соединений меди с дикарбоксилатными анионами, выступающими в качестве бис-бидентатных лигандов, относят к валентным асимметричным колебаниям полосу около 1585 см–1, к валентным симметричным – около 1410 см–1. Максимумы поглощения, таким образом, несколько смещены в низкочастотную область, но разность волновых чисел (около 175 см–1) лишь незначительно отличается от заявленной в случае монодентатного типа координации.

Авторами [18] описан ряд гетеролигандных соединений меди, в которых сукцинат-ион проявляет разную дентатность, однако прямой корреляции между способом координации и разностью волновых чисел не наблюдается: 172 (1556–1384 см–1) и 166 см–1 (1549–1383 см–1) в случае монодентатной координации, 176 (1601–1425 см–1) и 124 см–1 (1552–1428 см–1) в случае бидентатно-мостиковой.

С целью точной интерпретации полос в экспериментальных ИК спектрах исследуемых соединений был осуществлен DFT квантово-химический расчет колебательных частот с предварительной оптимизацией геометрии на уровне B3LYP-D3BJ/6-311G(d,p). В основу расчета положено предположение о том, что синтезированные вещества имеют структуру, аналогичную структуре сукцината меди(II), полученного методом обмена лигандов и описанного в работе [27]. Оптимизированная структура фрагмента полимерной цепочки представлена на рис 2.

 

Рис. 2. Оптимизированная структура фрагмента полимерной цепочки сукцината меди(II), расчет на уровне B3LYP-D3BJ/6-311G(d,p).

 

В целом, результаты квантово-химического расчета согласуются с опубликованными данными рентгеноструктурного анализа [27]. Рассчитанные геометрические параметры оптимизированной структуры приведены в табл. 1.

 

Таблица 1. Геометрические параметры координационного узла сукцината меди по результатам квантово-химического расчета на уровне B3LYP-D3BJ/6-311G(d,p).

Связь

Длина, Å

Угол

ω, град

O1a–Cu1

1.963

O1aCu1O5a

90.2

O2a–Cu2

1.968

O1aCu1O1

90.0

O5a–Cu1

1.960

O1aCu1O5

174.8

O6a–Cu2

1.977

O2aCu2O6a

90.8

Cu1–O1

1.975

O2aCu2O2

90.1

Cu1–O5

1.981

O2aCu2O6

172.8

Cu2–O2

1.983

O1Cu1O5

89.5

Cu2–O6

1.985

O2Cu2O6

88.2

  

O5aCu1O1

173.9

  

O5aCu1O5

89.8

  

O6aCu2O2

173.6

  

O6aCu2O6

90.1

 

В результате проведенных расчетов колебательных частот сукцината меди (табл. 2) было установлено, что использование поправочных коэффициентов несколько увеличивает погрешность в определении волновых чисел валентных колебаний карбоксилатных групп, однако в целом улучшает сходимость расчетных значений с экспериментом. Так, средняя абсолютная ошибка (MAPE) в определении колебательных частот составляет 2.79% (без использования поправочных коэффициентов) и 2.49% (с их использованием).

 

Таблица 2. Экспериментальные (CuSuc–3) и расчетные колебательные частоты в ИК спектре сукцината меди(II).

Отнесение

ν, см–1

Эксперимент

Расчет

B3LYP-D3BJ

с поправочными коэффициентамиа

νas(CH2)

3001

3136

3017

νs(CH2)

2918

3038

2922

νs(CH2)

2893

3026

2911

νas(COO–)

1616

1579

1519

νs(COO–)

1427

1415

1361

δs(CH2)

1385

1418

1364

ω(CH2)

1321

1357

1305

ω(CH2)

1296

1329

1278

τ(CH2)

1171

1209

1163

νskel(C–C)

1103

1007

969

νskel(C–C)

997

991

1001

δskel(C–C), δ(COO–)

974

911

920

δskel(C–C), δ(COO–)

878

883

892

δskel(C–C), δ(COO–)

727

728

735

δskel(C–C), δ(COO–)

675

687

694

δskel(C–C)

644

650

657

δskel(C–C)

613

603

609

δskel(C–C)

577

596

602

δskel(C–C)

490

479

484

δskel(C–C)

424

415

419

MAPE, %

–

2.79

2.49

а 0.9619 для высокочастотных (>1000 см−1) и 1.0100 для низкочастотных колебаний (<1000 см−1) [32].

 

Используемые расчетные схемы приводят к достаточно хорошему согласию между вычисленными и экспериментальными частотами. Таким образом, данные ИК спектроскопии свидетельствуют в пользу геометрии, полученной с использованием квантово-химических расчетов. Это, в свою очередь, подтверждает, что строение координационного узла синтезированного сукцината меди(II) согласуется с литературными данными, положенными в основу расчета.

В результате предварительного дериватографического исследования было установлено, что разложение сукцината меди в атмосфере воздуха протекает в температурном интервале 310–385°С и сопровождается экзотермическим эффектом, обусловленным термоокислительной деструкцией остатка янтарной кислоты (рис. 3). Так как основным продуктом, образующимся на этой стадии, является оксид меди(I), прирост массы, наблюдаемый преимущественно в диапазоне 385–400°С, объясняется дальнейшим окислением Cu2O до CuO [33].

 

Рис. 3. ТГ–ДСК кривые для образца CuSuc–3.

 

Оптимальная температура, необходимая для разложения прекурсора, составляет, таким образом, 400°C. В течение 4 ч происходит полное превращение сукцината в оксид меди(II), что подтверждается результатами трилонометрического титрования. Образующийся при этом продукт имеет более развитую пористую поверхность, чем в случае термолиза при повышенной температуре, приводящей к спеканию и нарушению вторичной структуры (рис. 4).

 

Рис. 4. Электронно-микроскопические изображения волокон образца CuSuc–1 (а) и оксида меди, полученного путем его термолиза при 400 (б) и 500°С (в).

 

Частицы CuO, полученные путем термического разложения синтезированных образцов сукцината меди(II) при 400°С (CuO–1, CuO–2 и CuO–3 соответственно), во всех случаях имеют нитевидную форму, однако геометрические параметры волокон заметно различаются в зависимости от состава растворителя, использованного при электрохимическом синтезе прекурсора (рис. 5).

 

Рис. 5. Электронно-микроскопические изображения и гистограммы распределения по размерам микроволокон оксида меди(II): CuO–1 (а), CuO–2 (б), CuO–3 (в).

 

В случае систем, содержащих ДМФА и ДМСО, происходит образование более длинных и тонких нитей, чем при использовании водного раствора. Волокна CuO–2 и CuO–3 имеют сопоставимые геометрические параметры, однако использование ДМСО позволяет добиться несколько более узкого размерного распределения и, кроме того, заметно снизить агрегацию частиц.

ВЫВОДЫ

Таким образом, метод электрохимического синтеза может быть успешно применен для получения координационного соединения меди с янтарной кислотой. На основе данных ЭПР и ИК спектроскопии показано, что образцы сукцината меди(II), полученные в разных средах, имеют идентичное полимерное строение, где сукцинат-ионы координированы по бис-бидентатно-мостиковому типу. Синтезированное таким образом комплексное соединение может быть использовано в качестве прекурсора микроразмерных волокон оксида меди(II). Состав растворителя оказывает значительное влияние на морфологию конечного продукта синтеза: так, присутствие растворителя с высоким донорным числом (ДМФА или ДМСО) способствует образованию частиц с выраженной нитевидной микроструктурой, в то время как применение водного раствора не позволяет добиться подобного результата.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

В работе использовали коммерческие реактивы C4H6O4 и KCl квалификации ЧДА, безводные ДМФА, ДМСО (Merck) и электроды, изготовленные из меди марки М00.

Спектры ЭПР поликристаллических образцов регистрировали на приборе JEOL JES-FA300 ESR (Х-диапазон) при комнатной температуре, рабочая частота – 9.15 ГГц. ИК спектры записывали на ИК Фурье-спектрометре Bruker Vertex 70, оснащенном приставкой НПВО, в области 400–4000 см–1. Процесс термического разложения сукцината меди(II) исследовали с помощью прибора синхронного ТГ-ДТА/ДСК анализа Netzsch STA 409 PC Luxx при нагреве образца со скоростью 10 град/мин в атмосфере воздуха в интервале температур от 20 до 900°С. Микрофотографии получали с помощью растрового электронного микроскопа JEOL JSM-7500F. Содержание меди в синтезированных образцах определяли методом трилонометрического титрования с мурексидом, содержание сукцинат-ионов – методом кислотно-основного титрования после проведения реакции ионного обмена между соединением и катионитом КУ-2-8 в H-форме, подготовленным по стандартной методике [34].

Квантово-химические расчеты методом DFT проводили в программном пакете ORCA [35, 36] с использованием гибридного функционала B3LYP [37, 38] с дисперсионной поправкой D3BJ [39] и валентно-расщепленного базисного набора 6-311G(d,p). Расчеты порядка связи Cu–Cu по Левдину и колебательных частот сукцината меди(II) осуществлялись после предварительной оптимизации геометрии координационного узла. Сравнение рассчитанных частот с экспериментальными осуществляли с учетом поправочных коэффициентов (0.9619 для высокочастотных (>1000 см−1) и 1.0100 для низкочастотных колебаний (<1000 см−1) [32]). Для генерации Input-файлов применяли программу Gabedit [40]. Для визуализации молекулярной геометрии и колебательных частот использовали программу ChemCraft.

Сукцинат меди(II) (CuSuc–1). В бездиафрагменную ячейку с двумя медными электродами помещали 80 мл водного раствора 1.65 г (14 ммоль) янтарной кислоты и 0.4 г (5.4 ммоль) хлорида калия. Через раствор в течение 5 ч пропускали импульсный электрический ток переменной полярности (плотность тока – 6 мА/см2, длительность импульса – 10 с, скважность – 2). Образовавшийся осадок отделяли фильтрованием, промывали 3 раза водой, 3 раза этанолом и сушили при 50°С на воздухе в течение 12 ч. Выход 62%. Найдено, %: Сu2+ 35.86; C4H4O42– 63.92. [CuC4H4O4]. Вычислено, %: Сu2+ 35.38; C4H4O42– 64.62.

CuSuc–2. Синтез проводили аналогично, но для приготовления раствора вместо воды использовали смесь растворителей вода–ДМФА (1:1, об.). Выход 86%. Найдено, %: Сu2+ 36.15; C4H4O42– 63.78. [CuC4H4O4]. Вычислено, %: Сu2+ 35.38; C4H4O42– 64.62.

CuSuc–3. Образец получали аналогично, но для приготовления раствора использовали смесь растворителей вода–ДМСО (1:1, об.). Выход 81%. Найдено, %: Сu2+ 34.93; C4H4O42– 65.12. [CuC4H4O4]. Вычислено, %: Сu2+ 35.38; C4H4O42– 64.62.

Результаты количественного анализа, а также данные ИК спектроскопии позволяют сделать вывод об идентичности образцов CuSuc–1, CuSuc–2 и CuSuc–3.

Оксид меди(II). 0.5 г образца сукцината меди CuSuc–1–3 помещали в фарфоровый тигель, нагревали в муфельной печи до 400°С (программируемый нагрев со скоростью 10 град/мин) и выдерживали при этой температуре 4 ч.

БЛАГОДАРНОСТИ

Работа выполнена с использованием оборудования Центра коллективного пользования «Эколого-аналитический центр системных исследований, математического моделирования и экологической безопасности Юга России» Кубанского государственного университета и Научного образовательного центра «Диагностика структуры и свойств наноматериалов» – Центра коллективного пользования Кубанского государственного университета.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Дополнительные материалы для этой статьи доступны по doi 10.31857/S0044460X24050119 для авторизованных пользователей.

КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

×

About the authors

E. O. Andriychenko

Kuban State University

Author for correspondence.
Email: leka91@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-2324-8987
Russian Federation, Krasnodar

V. I. Zelenov

Kuban State University

Email: leka91@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-3031-3844
Russian Federation, Krasnodar

A. V. Bespalov

Kuban State University

Email: leka91@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-9829-9674
Russian Federation, Krasnodar

V. E. Bovyka

Kuban State University

Email: leka91@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-9419-0818
Russian Federation, Krasnodar

Е. К. Panina

Kuban State University

Email: leka91@mail.ru
Russian Federation, Krasnodar

V. A. Volynkin

Kuban State University

Email: leka91@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-3352-9862
Russian Federation, Krasnodar

N. N. Bukov

Kuban State University

Email: leka91@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-8559-110X
Russian Federation, Krasnodar

References

  1. Jia S., Wang Y., Liu X., Zhao S., Zhao W., Huang Y., Li Z., Lin Z. // Nano Energy. 2019. Vol. 59. P. 229. doi: 10.1016/j.nanoen.2019.01.081
  2. Wan M., Jin D., Feng R., Si L., Gao M., Yue L. // Inorg. Chem. Commun. 2011. Vol. 14. P. 38. doi 10.1016/ j.inoche.2010.09.025
  3. Yeoh J.S., Armer C.F., Lowe A. // Mater. Today Energy. 2018. Vol. 9. P. 198. doi: 10.1016/J.MTENER.2018.05.010
  4. Hameed M.U., Khan Y., Ali S., Wu Z., Dar S.U., Song H., Ahmad A., Chen Y. // Ceram. Int. 2017. Vol. 43. N 1(A). P. 741. doi: 10.1016/j.ceramint.2016.10.003
  5. Feng L., Xuan Zh., Bai Y., Zhao H., Li L., Chen Y., Yang X., Su Ch., Guo J., Chen X. // J. Alloys Compd. 2014. Vol. 600. P. 162. doi: 10.1016/j.jallcom.2014.02.132
  6. Anu Prathap M.U., Kaur B., Srivastava R. // J. Colloid Interface Sci. 2012. Vol. 370. P. 144. doi 10.1016/ j.jcis.2011.12.074
  7. Siddiqui H., Qureshi M.S., Haque F.Z. // Optik. 2016. Vol. 127. P. 2740. doi: 10.1016/j.ijleo.2015.11.220
  8. Rao M.P., Ponnusamy V.K., Wu J.J., Asiri A.M., Anandan S. // J. Environ. Chem. Eng. 2018. Vol. 6. P. 6059. doi: 10.1016/j.jece.2018.09.041
  9. Андрийченко Е.О., Зеленов В.И., Бовыка В.Е., Буков Н.Н. // ЖОХ. 2021. Т. 91. № 4. С. 638. doi: 10.31857/S0044460X2104020X; Andriychenko E.O., Zelenov V.I., Bovyka V.E., Bukov N.N. // Russ. J. Gen. Chem. 2021. Vol. 91. N 4. P. 707. doi: 10.1134/S1070363221040204
  10. Bhosale M.A., Karekar S.C., Bhanage B.M. // ChemistrySelect. 2016. Vol. 1. N 19. P. 6297. doi: 10.1002/slct.201601484
  11. Ganguly A., Ahmad T., Ganguli A.K. // Dalton Trans. 2009. Vol. 18. P. 3536. doi: 10.1039/B820778J
  12. Das S., Srivastava V.Ch. // Mater. Lett. 2015. Vol. 150. P. 130. doi: 10.1016/j.matlet.2015.03.018
  13. Rodríguez A., García-Vázquez J.A. // Coord. Chem. Rev. 2015. Vol. 303. P. 42. doi: 10.1016/j.ccr.2015.05.006
  14. Андрийченко Е.О., Зеленов В.И., Беспалов А.В., Бовыка В.Е., Буков Н.Н. // ЖОХ. 2021. Т. 91. № 9. С. 1416. doi: 10.31857/S0044460X21090134; Andriychenko E.O., Zelenov V.I., Bespalov A.V., Bovyka V.E., Bukov N.N. // Russ. J. Gen. Chem. 2021. Vol. 91. N 9. P. 1697. doi: 10.1134/S1070363221090139
  15. Cаргисян С.А., Саргсян Т.С., Агаджанян И.Г., Хизанцян К.М., Саркисян А.С., Маргарян К.С. // ЖОХ. 2020. Т. 90. Вып. 6. С. 906; Sargsyan S.H., Sargsyan T.S., Agadjanyan I.G., Khizantsyan K.M., Sargsyan A.S., Margaryan K.S. // Russ. J. Gen. Chem. 2020. Vol. 90. N 6. P. 906. doi: 10.31857/S0044460X20060108
  16. Ghoshal D., Ghosh A.K., Mostafa G., Ribas J., Chaudhuri N.R. // Inorg. Chim. Acta. 2007. Vol. 360. P. 1771. doi: 10.1016/j.ica.2006.08.054
  17. Kawata S., Kitagawa S., Machida H., Nakamoto T., Kondo M., Katada M., Kikuchi K., Ikemoto I. // Inorg. Chim. Acta. 1995. Vol. 229. P. 211. doi: 10.1016/0020-1693(94)04247-S
  18. Ghoshal D., Maji T.K., Mostafa G., Sain S., Lu T.-H., Ribas J., Zangrando E., Chaudhuri N.R. // Dalton Trans. 2004. Vol. 11. P. 1687. doi: 10.1039/b401738b
  19. Kawata S., Kitagawa S., Enomoto M., Kumagai H., Katada M. // Inorg. Chim. Acta. 1998. P. 80. doi: 10.1016/S0020-1693(98)00223-0
  20. González Garmendia M.J., San Nacianceno V., Seco J.M., Zúñiga F.J. // Acta Crystallogr. (C). 2009. Vol. 65. P. m436. doi: 10.1107/S0108270109040566
  21. O’Connor B.H., Maslen E.N. // Acta Crystallogr. 1966. Vol. 20. P. 824. doi: 10.1107/S0365110X66001932
  22. Rastsvetaeva R.K., Pushcharovsky D.Yu., Furmanova N.G. // Z. Kristallogr. Cryst. Mater. 1996. Vol. 211. P. 808. doi: 10.1524/zkri.1996.211.11.808
  23. Asai O., Kishita M., Kubo M. // J. Phys. Chem. 1959. Vol. 63. N 1. P. 96. doi: 10.1021/j150571a024
  24. Jasien P.G., Dhar S.K. // J. Inorg. Nucl. Chem. 1980. Vol. 42. N 6. P. 924. doi: 10.1016/0022-1902(80)80471-4
  25. Ganguly A., Ahmad T., Ganguli A.K. // Dalton Trans. 2009. P. 3536. doi: 10.1039/b820778j
  26. Djeghri A., Balegroune F., Guehria-Laidoudi A., Roisnel T. // Z. Kristallogr. NCS. 2004. Vol. 219. P. 471. doi: 10.1524/ncrs.2004.219.14.503
  27. Binitha M.P., Pradyumnan P.P. // Bull. Mater. Sci. 2017. Vol. 40. N 5. P. 1007. doi: 10.1007/s12034-017-1459-0
  28. Kozlevčar B., Leban I., Petrič M., Petriček S., Roubeau O., Reedijk J., Šegedin P. // Inorg. Chim. Acta. 2004. Vol. 357. P. 4220. doi: 10.1016/j.ica.2004.06.012
  29. Harish S.P., Sobhanadri J. // Inorg. Chim. Acta. 1985. Vol. 108. P. 147. doi: 10.1016/S0020-1693(00)84533-8
  30. Shee N.K., Verma R., Kumar D., Datta D. // Comput. Theor. Chem. 2015. Vol. 1061. P. 1. doi 10.1016/ j.comptc.2015.03.003
  31. Sharrock P., Melnik M. // J. Coord. Chem. 1985. Vol. 14. P. 65. doi: 10.1080/00958978508080679
  32. Andersson M.P., Uvdal P. // J. Phys. Chem. (A). 2005. Vol. 109. P. 2937. doi: 10.1021/jp045733a
  33. Nikumbh A.K., Pardeshi S.K., Raste M.N. // Thermochim. Acta. 2001. Vol. 374. P. 115. doi: 10.1016/S0040-6031(01)00483-X
  34. ГОСТ 10896-78. Иониты. Подготовка к испытанию. М.: ИПК Изд. стандартов, 1998. 7 с.
  35. Neese F. // WIREs Comput. Mol. Sci. 2012. Vol. 2. P. 73. doi: 10.1002/wcms.81
  36. Neese F. // WIREs Comput. Mol. Sci. 2017. Vol. 8:e1327. P. 1. doi: 10.1002/wcms.1327
  37. Becke A. D. // Phys. Rev. (A). 1988. Vol. 38. P. 3098. doi: 10.1103/PhysRevA.38.3098
  38. Lee C., Yang W., Parr R. G. // Phys. Rev. (B). 1988. Vol. 37. P. 785. doi: 10.1103/PhysRevB.37.785
  39. Grimme S., Ehrlich S., Goerigk L. // J. Comput. Chem. 2011. Vol. 32. P. 1456. doi: 10.1002/jcc.21759
  40. Allouche A.-R. // J. Comput. Chem. 2011. Vol. 32. P. 174. doi: 10.1002/jcc.21600

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML
Download
2. Fig.1. EPR spectrum of a polycrystalline CuSuc–3 sample at 298 K.

Download (51KB)
Indexing metadata
3. Fig.2. Optimized structure of a fragment of the copper(II) succinate polymer chain, calculation at the B3LYP-D3BJ/6-311G(d,p) level.

Download (128KB)
Indexing metadata
4. Fig.3. TG–DSC curves for the CuSuc–3 sample.

Download (134KB)
Indexing metadata
5. Fig.4. Electron microscopic images of fibers of the CuSuc–1 sample (a) and copper oxide obtained by its thermolysis at 400 (b) and 500°C (c).

Download (213KB)
Indexing metadata
6. Fig.5. Electron microscopic images and histograms of the size distribution of copper(II) oxide microfibers: CuO–1 (a), CuO–2 (b), CuO–3 (c).

Download (449KB)
Indexing metadata

Copyright (c) 2024 Russian Academy of Sciences

Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».