The electrical properties of codoping LaInO3 perovskite
- Autores: Belova K.G.1,2, Egorova А.V.1,2, Pachina S.P.2, Tarasova N.А.1,2, Animitsa I.Е.1,2
-
Afiliações:
- Institute of High Temperature Electrochemistry, UB RAS
- Ural Federal University named after the first President of Russia, B. N. Yeltsin
- Edição: Volume 69, Nº 1 (2024)
- Páginas: 120-130
- Seção: НЕОРГАНИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ И НАНОМАТЕРИАЛЫ
- URL: https://ogarev-online.ru/0044-457X/article/view/257668
- DOI: https://doi.org/10.31857/S0044457X24010145
- EDN: https://elibrary.ru/ZYRFMQ
- ID: 257668
Citar
Texto integral
Resumo
This paper is devoted to the study of LaInO3 based co-doped materials. Solid solutions in which lanthanum is substituted for strontium have sufficiently high conductivity values, but a low level of oxygen deficiency is realized. Mg2+ and Ca2+ ions were chosen as co-dopants for the B sublattice. Both series of the investigated La0.9Sr0.1In1-xCaxO2.95–0.5x and La0.9Sr0.1In1-yMgyO2.95-0.5y solid solutions crystallize in orthorhombic symmetry with sp. gr. Pnma. The ionic conductivity in a dry atmosphere is determined by the oxygen ions transport. Oxygen-ion transfer in solid solutions is ~30–40% at high temperatures (T > 700°C) and increases to >80% as the temperature decreases to 400–300°C. The substitution Ca2+ with In3+ increases the electrical conductivity of the oxygen ions; the highest values are achieved for the compositions La0.9Sr0.1In0.95Ca0.05O2.925 and La0.9Sr0.1In0.9Ca0.1O2.9. The introduction of Mg2+ co-dopant at the In3+ positions leads to a decrease in ionic conductivity compared to La0.9Sr0.1InO2.95. The effects of changing oxygen mobility with changing geometric factors (cell volume, critical radius) are discussed.
Palavras-chave
Texto integral
Введение
Переход на более экологичные источники энергии — быстроразвивающаяся тенденция последних лет. Водородная энергетика как одна из наиболее высокоэффективных и безопасных технологий [1–3] находится в центре внимания. В рамках исследований в данной области создаются различные электрохимические устройства как для преобразования водорода непосредственно в электрическую энергию, так и для его производства. Соответственно, исследования в области разработки таких устройств, как твердооксидные топливные элементы и электролизеры, являются особенно актуальными [4—6]. Для успешной коммерциализации таких устройств необходим поиск новых материалов, сочетающих комплекс практически важных свойств. В качестве электролитов в твердооксидном топливном элементе (ТОТЭ) используют сложные оксиды с кислород-ионной или протонной проводимостью. Кроме высокого уровня проводимости, к ним также предъявляют ряд требований, таких как химическая устойчивость и возможность получения высокоплотной керамики. С этой точки зрения перспективным для исследований является класс перовскитов А3+В3+О3, поскольку материалы на их основе обладают высокими значениями ионной электропроводности, также в их составе нет щелочноземельных компонентов, приводящих к деградации керамики. Наиболее исследованными представителями данного класса являются материалы на основе галлата и скандата лантана [7–10], наибольшие значения ионной проводимости этих перовскитов были достигнуты при содопировании А- и В-подрешеток.
Индат лантана LaInO3 также характеризуется значительной величиной (~80%) ионной проводимости [11], кроме того, этот сложный оксид толерантен к различного рода замещениям благодаря способности индия легко адаптировать различное координационное окружение. Исследование транспортных свойств допированного LaInO3 является важным для понимания эффективности его использования в различных устройствах, таких как ТОТЭ, электролитические конденсаторы и электрохимические датчики. Установление закономерностей влияния природы и концентрации допанта на ионную проводимость является важным для оптимизации транспортных свойств и в итоге для улучшения таких свойств электрохимических устройств, как эффективность, стабильность и надежность работы.
В литературе представлены исследования по допированию как А-, так и В-подрешеток [12–16], а также по содопированию А- и В-подрешеток LaInO3 [17, 18]. Твердые растворы с замещением лантана на стронций проявляют достаточно высокие значения проводимости, однако они ограничены составом La0.9Sr0.1InO2.95, т. е. в данных составах реализуется невысокий уровень кислородного дефицита. Высокие значения электропроводности были получены при содопировании, когда в качестве допанта В-подрешетки были использованы щелочноземельные элементы [17]. Однако в работе не были представлены детальные исследования транспортных свойств. Кроме того, не были определены области гомогенности, введение содопанта было ограничено составом с 10 мол. % добавки.
Поскольку содопирование LaInO3 ионами стронция, кальция и магния позволяет оптимизировать транспортные свойства перовскита, в настоящей работе выполнены исследования электрических свойств твердых растворов La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x и La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y. Исследование транспортных свойств содопированного LaInO3 позволило установить влияние таких факторов, как природа и концентрация допанта на подвижность кислородных вакансий и, следовательно, на кислород-ионную и общую проводимости.
Экспериментальная часть
Объекты исследования. Образцы состава La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x и La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y, где 0 ≤ х, y ≤ 0.3 были получены методом твердофазного синтеза из исходных веществ La2O3, In2O3, SrCO3, CaO и MgO. Перед взвешиванием все вещества проходили термическую обработку: La2O3 прокаливали для разложения поверхностных карбонатов лантана LaOHCO3 и La2O2CO3 [19], остальные вещества прокаливали для удаления адсорбционной воды. Синтез осуществляли в интервале температур 700–1350°С при стадийном нагреве с шагом 200°С и изотермическими выдержками в течение 24 ч. После каждой стадии синтеза проводили промежуточное перетирание реакционной смеси в среде этилового спирта. Твердофазные реакции, проходящие в ходе синтеза, можно представить следующими уравнениями:
(1)
(2)
(3)
(4)
Методы. Рентгенофазовую аттестацию осуществляли с помощью метода порошковой рентгеновской дифракции. Съемку дифрактограмм выполняли на дифрактометре Bruker D8 Advance в СuKá-излучении в интервале углов 10°–80° с шагом 0.05° и временем экспозиции 1 с. Для уточнения параметров решетки использовали компьютерную программу FullProf и графический инструментарий к ней — WinPLOTR.
Исследование элементного состава проводили на компактированных образцах метoдом энергодисперсионного анализа на сканирующем электронном микроскопе Vega3 Tescan, оснащенном системой AztecLive Standard Ultim Max 40 (Oxford Instruments).
Для электрических измерений образцы спрессовывали в виде цилиндрических брикетов и отжигали в течение 24 ч при температуре 1400°С. После этого торцевые поверхности брикетированных образцов отшлифовывали и на них наносили Pt-электроды. Электроды вжигали при температуре 950°С 3 ч.
Электропроводность была аттестована двухконтактным методом на переменном токе в интервале частот 1–106 Гц с использованием измерителя-анализатора Z-1000P (Elins). Обработку полученных данных и расчет сопротивления образцов проводили с использованием программы Zview. Электрические измерения проводили при варьировании температуры (t = 300–900°С) и парциального давления кислорода (рО2 = 0.21–10–16 атм). Парциальное давление кислорода задавали и контролировали с использованием электрохимических насоса и датчика, изготовленных из стабилизированного оксида циркония ZrO2 (10 мол. % Y2O3). В ходе эксперимента в измерительной ячейке поддерживали низкое парциальное давление паров воды (рН2О = 3 × 10–5 атм) путем циркуляции воздуха, предварительно очищенного от СО2, через осушающий реагент — порошок Р2О5.
Результаты и обсуждение
Рентгеновские исследования
Результаты рентгенофазового анализа для фаз La0.9Sr0.1InO2.95 и содопированных составов на его основе La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x и La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y показали, что области гомогенности твердых растворов ограничены составами La0.9Sr0.1In0.8Ca0.2O2.85 и La0.9Sr0.1In0.9Mg0.1O2.9. Образцы с большим содержанием допантов имеют примеси индата стронция SrIn2O4 и оксида лантана La2O3. Образцы из области гомогенности характеризуются ромбической симметрией (пр. гр. Pnmа). В качестве примера обработки рентгенограмм на рис. 1 представлены результаты для La0.9Sr0.1In0.9Ca0.1O2.9.
Рис. 1. Дифрактограмма образца La0.9Sr0.1In0.9Ca0.1O2.9, уточненная методом Ле Бейла, и изменение объема ячейки в зависимости от содержания допанта (вставка).
Рассчитанные параметры решеток для всех твердых растворов приведены в табл. 1. При введении содопантов в В-подрешетку изменение объема ячейки хорошо коррелирует с размерными характеристиками замещающих ионов. При введении на место индия In3+ (r = 0.80 Å [20]) меньших по размеру ионов Mg2+ (r = 0.72 Å [20]) происходит сжатие кристаллической решетки, а при введении больших по размеру ионов Ca2+ (r = 1.00 Å [20]) — расширение.
Таблица 1. Параметры решетки полученных твердых растворов La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x и La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y
Формула | а, Å | b, Å | c, Å | V, Å3 |
La0.9Sr0.1InO2.95 | 5.933(5) | 8.233(9) | 5.734(7) | 280.17(5) |
La0.9Sr0.1In0.95Ca0.05O2.925 | 5.933(3) | 8.235(2) | 5.735(7) | 280.26(1) |
La0.9Sr0.1In0.9Ca0.1O2.9 | 5.935(7) | 8.235(8) | 5.735(4) | 280.38(3) |
La0.9Sr0.1In0.8Ca0.2O2.85 | 5.937(9) | 8.235(4) | 5.737(9) | 280.49(1) |
La0.9Sr0.1In0.95Mg0.05O2.925 | 5.928(7) | 8.230(5) | 5.736(6) | 279.84(6) |
La0.9Sr0.1In0.9Mg0.1O2.9 | 5.929(7) | 8.227(6) | 5.733(5) | 279.72(7) |
Для подтверждения сохранения стехиометрии для ряда полученных фаз был проведен энергодисперсионный микроанализ, полученные данные представлены в табл. 2. Установлено хорошее соответствие зашихтованным составам, т. е. в ходе синтеза не наблюдалось потерь оксидов.
Таблица 2. Элементный состав образцов La0.9Sr0.1InO2.95, La0.9Sr0.1In0.9Ca0.1O2.9 и La0.9Sr0.1In0.9Mg0.1O2.9 (теоретические значения указаны в скобках), ат. %
Формула | La | Sr | In | Ca/Mg |
La0.9Sr0.1InO2.95 | 44.6 (45.0) | 4.7 (5.0) | 50.7 (50.0) | – |
La0.9Sr0.1In0.9Ca0.1O2.9 | 45.8 (45.0) | 4.3 (5.0) | 45.8 (45.0) | 4.1 (5.0) |
La0.9Sr0.1In0.9Mg0.1O2.9 | 44.3 (45.0) | 5.9 (5.0) | 44.0 (45.0) | 5.8 (5.0) |
Исследования электропроводности
Электрические свойства твердых растворов La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x и La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y (x = 0.0–0.2, y = 0.0–0.1) были изучены в сухой атмосфере при температурах 300–900°С. В данных условиях концентрация протонных дефектов в структуре исследуемых сложнооксидных фаз пренебрежимо мала, следовательно, ионная составляющая проводимости определяется преимущественно кислород-ионным переносом.
На рис. 2 приведены типичные для изученных систем годографы импеданса. На спектрах можно выделить две полуокружности. Первая исходит из начала координат, рассчитанные емкостные характеристики составляют С ~ 10–11 Ф, что позволяет отнести ее к объемным свойствам образца, с ростом температуры происходит сокращение данной полуокружности. Вторая полуокружность с емкостными характеристиками С ~ 10–9 Ф относится к зернограничным свойствам образца. Поскольку годографы довольно хорошо разрешены, во всем исследуемом температурном интервале удалось выделить вклад объемной проводимости, и далее по тексту под общей (сумма ионной и электронной) проводимостью подразумевается значение объемных характеристик образцов.
Рис. 2. Годографы импеданса для твердого раствора La0.9Sr0.1InO2.95 при разных температурах и эквивалентная схема, использованная для обработки.
Температурные зависимости общей электропроводности твердых растворов La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x и La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y представлены на рис. 3. Введение содопантов по-разному влияет на свойства: для магнийсодержащих образцов наблюдается снижение электропроводности с ростом содержания допанта, в то время как для фаз, допированных кальцием, проводимость всех составов выше, чем для La0.9Sr0.1InO2.95.
Рис. 3. Температурные зависимости общей электропроводности для твердых растворов La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y (а) и La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5 (б).
Для установления природы доминирующего типа проводимости твердых растворов и разделения общей электропроводности на парциальные вклады (ионный и электронный) исследовали зависимость электропроводности от парциального давления кислорода в газовой фазе. В литературе недопированный LaInO3 описан как смешанный ионно-дырочный проводник, ионный вклад проводимости обусловлен переносом ионов кислорода [11, 21]. Полученные нами данные согласуются с описанными ранее для LaInO3.
Полученные данные для всех твердых растворов схожи по своему характеру, в качестве примера на рис. 4 приведены данные для состава La0.9Sr0.1In0.95Mg0.05O2.925.
Рис. 4. Зависимость общей электропроводности образца La0.9Sr0.1In0.95Mg0.05O2.925 от парциального давления кислорода при различных температурах (а) и температурные зависимости общей (1), кислород-ионной (2) и дырочной (3) проводимости для La0.9Sr0.1In0.95Mg0.05O2.925 (рО2 = 0.21 атм) (б).
В области высоких давлений кислорода полученные зависимости lg s–lg p O2 имеют положительный наклон. Учитывая, что в результате акцепторного допирования возникают заряженные вакансии кислорода в соответствии с уравнениями:
(5)
(6)
где Ca′In и Mg′In — атомы кальция или магния в позиции индия, Oo× — атом кислорода в регулярной позиции и Vo•• — двукратно ионизированная вакансия кислорода, можно полагать, что в данной области проявляется вклад электронной проводимости р-типа [22], которая возникает вследствие появления дырочных дефектов в структуре согласно уравнению:
(7)
где Vo•• — двукратно ионизированные вакансии кислорода, Oo× — атом кислорода на регулярной позиции, h• — дырочный электронный дефект. Поскольку в соединениях катионы присутствуют в устойчивых высших степенях окисления, локализация дырок возможна на кислороде [23, 24]. С уменьшением парциального давления кислорода концентрация дырочных носителей падает, следовательно, снижается и общая электропроводность образца. В интервале средних значений доминируют атомные дефекты — это область электролитической проводимости, на которую не влияет изменение парциального давления кислорода. Таким образом, в интервале высоких парциальных давлений кислорода общая проводимость (óобщ) образцов складывается из ионной (óион) и электронной (óэл) составляющих и описывается формулой:
(8)
Таким образом, можно провести аналитическую обработку экспериментальных данных в соответствии с этим уравнением, т. е. дифференциацию проводимости на вклады sион и sэд . Пример температурных зависимостей парциальной проводимости представлен на рис. 4б для р О2 = 0.21 атм. Все исследованные составы характеризуются ростом доли кислород-ионного вклада с уменьшением температуры, и при низких температурах все составы характеризуются доминирующим кислород-ионным переносом.
Из полученных данных были рассчитаны числа переноса по уравнению:
(9)
Рассчитанные данные представлены на рис. 5, который наглядно демонстрирует области доминирующего кислород-ионного транспорта для La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y и La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x. Можно отметить, что температура, при которой начинает доминировать ионный перенос, смещается в более высокотемпературную область только у составов с малым содержанием содопанта, а при добавках c 5 мол. % происходит ее смещение в сторону более низких температур.
Рис. 5. Температурные зависимости ионных чисел переноса для твердых растворов La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y (а) и La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x (б).
Также важно отметить, что 100%-ным ионным переносом характеризуются только твердые растворы La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y. Для La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x максимум кислород-ионного вклада составляет 90% и достигается для состава с 5 мол. %, а при дальнейшем введении кальция существенно снижается.
Кислород-ионные проводимости всех исследованных образцов представлены на рис. 6. Сравнивая с данными по общей проводимости (рис. 3), можно видеть те же тенденции изменения электропроводности при введении содопантов.
Рис. 6. Температурные зависимости кислород-ионной электропроводности для твердых растворов La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y (а) и La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x (б).
Для более детального анализа влияния содопирования на транспортные свойства были построены концентрационные зависимости проводимости (рис. 7 и 8).
Рис. 7. Концентрационные зависимости общей (а) и кислород-ионной (б) проводимости и их энергий активации при температуре 700°С для твердых растворов La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y.
Рис. 8. Концентрационные зависимости общей (а) и кислород-ионной (б) проводимости и их энергий активации при температуре 700°С для твердых растворов La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x.
Для твердых растворов La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y (y = 0.0–0.1) характерно существенное снижение как общей, так и кислород-ионной проводимости, что также сопровождается увеличением энергии активации. Очевидно, при введении содопанта — магния, несмотря на увеличение концентрации вакансий кислорода в соответствии с уравнением (6), снижается их подвижность. Это можно объяснить сжатием кристаллической решетки при введении на место индия меньшего по радиусу иона Mg2+ (рис. 1, вставка). Вероятно, появление более коротких и более прочных связей М–O является фактором, снижающим подвижность кислорода, и, соответственно, это приводит к снижению ионной проводимости. Для подтверждения этого была рассчитана подвижность ионов кислорода по уравнению:
(10)
где mi — подвижность носителей заряда (ионов кислорода), si — проводимость по данному типу носителей (кислород-ионная), Z · e — абсолютная величина заряда (2 × 1.602176634 × 10–19 Кл), Ci — концентрация носителей заряда (вакансий кислорода).
Полученные данные в сравнении с числами переноса, рассчитанными по формуле (9), представлены на рис. 9а. С увеличением содержания магния происходит как снижение подвижности ионов кислорода, так и уменьшение доли ионного транспорта.
Рис. 9. Концентрационные зависимости подвижности кислорода и ионных чисел переноса для твердых растворов La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y (а) и La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x (б) при температуре 700°С.
Для твердых растворов La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x концентрационная зависимость ионной проводимости проходит через максимум, причем максимум ионной проводимости соответствует составу La0.9Sr0.1In0.95Ca0.05O2.925. При этом минимум энергии активации наблюдается для состава х = 0.1.
Такое немонотонное поведение ионной проводимости, вероятно, связано с действием нескольких разнонаправленных факторов. Увеличение электропроводности, с одной стороны, связано с ростом количества вакансий кислорода, возникающих в результате акцепторного допирования кальцием в соответствии с уравнением (5), а также с ростом длины связи М–О, что приводит к увеличению подвижности кислорода. Однако кроме этих факторов можно рассмотреть влияние на подвижность другого геометрического фактора, т. е. наличие свободного места для движения иона. При описании процессов ионного транспорта в перовскитах часто используется такой параметр, как критический радиус — свободное место на возможном пути транспорта кислорода по ребру октаэдра [BO6], окруженное двумя катионами A-подрешетки и одним катионом B-подрешетки. На рис. 10 представлена концентрационная зависимость критического радиуса, рассчитанного по уравнению [25]:
(11)
где a0 — параметр псевдокубической решетки, rA — средний радиус иона А-подрешетки, rB — средний радиус иона В-подрешетки.
Рис. 10. Изменение критического радиуса в зависимости от содержания допанта.
По представленным данным видно, что с увеличением концентрации кальция происходит существенное уменьшение свободного пространства на пути движения иона кислорода, следовательно, снижается его подвижность, что приводит к снижению ионной электропроводности. Очевидно, что это также объясняет снижение доли ионного транспорта (рис. 5 и 9).
Если рассмотреть изменение критического радиуса для магний-замещенных твердых растворов, можно отметить очень небольшое увеличение данного параметра при росте содержания ионов магния, так как на место индия вводится меньший ион магния — 0.80 и 0.72 Å [20]. Но как упоминалось ранее, появление более прочных связей Мg–O является преобладающим фактором, влияющим на ионную проводимость. Это подтверждают и более высокие значения энергии активации кислородной проводимости Mg2+-замещенных образцов, по сравнению с Са2+-допированными фазами.
Вероятно, более существенное влияние критического радиуса на проводимость твердых растворов La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x связано с большей разницей в размерах между катионом-хозяином решетки и примесным ионом (0.80 и 1.0 Å [20] соответственно).
Как известно, энергетические характеристики химической связи определяются как радиусом (r), так и электроотрицательностью элементов (c), входящих в состав соединения. Поэтому, кроме геометрических факторов, влияющих на миграцию ионных носителей, следует также рассмотреть эффекты изменения природы химической связи при допировании элементами с иной электроотрицательностью [26]. Так, при допировании индата лантана кальцием появляются более ионные связи, а при допировании магнием — более ковалентные (∆cCa–O = 1.59, ∆cМg–O = 1.39 [27]), по сравнению с In–O (∆cIn–O = = 1.49 [27]), т. е. данный параметр (∆c) не позволяет объяснить полученные экспериментальные факты: увеличение кислород-ионной проводимости у Ca2+-допированных и ее уменьшение у Mg2+-допированных фаз, так как обычно увеличение ковалентности связи способствует увеличению подвижности [28]. Таким образом, изменение геометрических параметров при допировании является более значимым фактором, определяющим поведение кислород-ионной проводимости.
Заключение
При исследовании твердых растворов La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x и La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y установлены их области гомогенности и изучены электрические свойства.
Возможность введения соиона ограничена составами La0.9Sr0.1In0.8Ca0.2O2.85 и La0.9Sr0.1In0.9Mg0.1O2.9. Все твердые растворы характеризуются структурой LaInO3 (пр. гр. Pnmа). Объем ячейки изменяется соответственно разнице вводимого и исходного ионов: для La0.9Sr0.1In1–xCaxO2.95–0.5x характерно расширение ячейки, для La0.9Sr0.1In1–yMgyO2.95–0.5y — сжатие.
Наиболее кислородпроводящими являются кальций-содопированные твердые растворы, в частности, максимум проводимости демонстрирует состав La0.9Sr0.1In0.95Ca0.05O2.925. Изменение ионной электропроводности образцов обусловлено изменением как концентрации вакансий кислорода, так и их подвижности. Стратегия подбора оптимального допанта должна учитывать не только возможность образования вакансий кислорода, но и установление определяющей роли геометрического фактора.
Финансирование работы
Исследование выполнено при финансовой поддержке Министерства науки и высшего образования Российской Федерации в рамках Программы развития Уральского федерального университета имени первого Президента России Б.Н. Ельцина в соответствии с программой стратегического академического лидерства “Приоритет-2030”.
Конфликт интересов
Авторы заявляют, что у них нет конфликта интересов.
Sobre autores
K. Belova
Institute of High Temperature Electrochemistry, UB RAS; Ural Federal University named after the first President of Russia, B. N. Yeltsin
Email: OAV-hn@yandex.ru
Rússia, Yekaterinburg, 620002; Yekaterinburg, 620002
А. Egorova
Institute of High Temperature Electrochemistry, UB RAS; Ural Federal University named after the first President of Russia, B. N. Yeltsin
Autor responsável pela correspondência
Email: OAV-hn@yandex.ru
Rússia, Yekaterinburg, 620002; Yekaterinburg, 620002
S. Pachina
Ural Federal University named after the first President of Russia, B. N. Yeltsin
Email: OAV-hn@yandex.ru
Rússia, Yekaterinburg, 620002
N. Tarasova
Institute of High Temperature Electrochemistry, UB RAS; Ural Federal University named after the first President of Russia, B. N. Yeltsin
Email: OAV-hn@yandex.ru
Rússia, Yekaterinburg, 620002; Yekaterinburg, 620002
I. Animitsa
Institute of High Temperature Electrochemistry, UB RAS; Ural Federal University named after the first President of Russia, B. N. Yeltsin
Email: OAV-hn@yandex.ru
Rússia, Yekaterinburg, 620002; Yekaterinburg, 620002
Bibliografia
- Buonomano A., Barone G., Forzano C. // Energy Rep. 2022. V. 8. P. 4844. https://doi.org/10.1016/j.egyr.2022.03.171
- Kumar S.S., Lim H. // Energy Rep. 2022. V. 8. P. 13793. https://doi.org/10.1016/j.egyr.2022.10.127
- Scovell M.D. // Int. J. Hydrogen Energy. 2022. V. 47. P. 10441. https://doi.org/10.1016/j.ijhydene.2022.01.099
- Corigliano O., Pagnotta L., Fragiacomo P. // Sustainability. 2022. V. 14. P. 15276. https://doi.org/10.3390/su142215276
- Klyndyuk A.I., Zhuravleva Ya.Yu. // Russ. J. Inorg. Chem. 2022. V. 67. P. 2084. https://doi.org/10.1134/S0036023622601404
- Pişkin F. // Russ. J. Inorg. Chem. 2022. V. 67. P. 1239. https://doi.org/10.1134/S0036023622080216
- Filonova E., Medvedev D. // Nanomaterials. 2022. V. 12. P. 1991. https://doi.org/10.3390/nano12121991
- Chen Z., Jiang Q., Cheng F. et al. // J. Mater. Chem. A. 2019. V. 7. P. 6099. https://doi.org/10.1039/C8TA11957K
- Stroeva A.Y., Gorelov V.P., Balakireva V.B. // Russ. J. Electrochem. 2010. V. 46. P. 552. https://doi.org/ 10.1134/S1023193510070116
- Kuz’min A.V., Stroeva A.Yu., Gorelov V.P. // Russ. J. Electrochem. V. 54. P. 43. https://doi.org/10.1134/S1023193518010056
- Egorova A.V., Belova K.G., Animitsa I.E. // Int. J. Hydrogen Energy. 2023. V. 48. P. 22685. https://doi.org/10.1016/j.ijhydene.2023.03.263
- Gambino M., Tommaso S.D., Giannici F. et al. // J. Chem. Phys. 2017. V. 147. P. 144702. https://doi.org/ 10.1063/1.4993705
- Kim H.-L., Kim S., Lee K.-H. et al. // J. Power Sources. 2014. V. 267. P. 723. https://doi.org/https://doi.org/ 10.1016/j.jpowsour.2014.06.006
- Dhanasekaran P., Gupta N.M. // Mater. Res. Bull. 2012. V. 47. P. 1217. https://doi.org/10.1016/j.materresbull.2012.01.031
- Sood K., Singh K., Pandey O.P. // Physica B. 2015. V. 456. P. 250. https://doi.org/10.1016/j.physb. 2014.08.036
- Sood K., Singh K., Basu S. et al. // Ionics. 2015. V. 21. P. 2839. https://doi.org/10.1007/s11581-015-1461-8
- He H., Huang X., Chen L. // Solid State Ionics. 2000. V. 130. P. 183. https://doi.org/10.1016/S0167-2738 (00)00666-4
- He H., Huang X., Chen L. // Electrochim. Acta. 2001. V. 46. P. 2871. https://doi.org/10.1016/S0013-4686 (01)00508-4
- Bakiz B., Guinneton F., Arab M. et al. // Adv. Mater. Sci. Eng. 2010. V. 2010. P. 360597. https://doi.org/ 10.1155/2010/360597
- Shannon R.D. // Acta Crystallogr., Sect. A: Found. Crystallogr. 1976. V. 32. P. 751. https://doi.org/10.1107/S0567739476001551
- Nishiyama S., Kimura M., Hattori T. // Key Eng. Mater. 2001. V. 216. P. 65. https://doi.org/10.4028/www.scientific.net/KEM.216.65
- Smyth D.M. // Solid State Ionics. 2000. V. 129. P. 5. https://doi.org/10.1016/S0167-2738(99)00312-4
- Lany S., Zunger A. // Phys. Rev. B. 2009. V. 80. P. 085202. https://doi.org/10.1103/PhysRevB.80.085202
- Dong Ya., Huang Yi., Ding D. et al. // Acta Mater. 2021. V. 203. P. 116487. https://doi.org/10.1016/j.actamat.2020.116487
- Kilner J.A., Brook R.J. // Solid State Ionics. 1982. V. 6. P. 237. https://doi.org/10.1016/0167-2738(82)90045-5
- Sammells A.F., Cook R.L., White J.H. et al. // Solid State Ionics. 1992. V. 52. P. 111.
- Tantardini Chr., Oganov A.R. // Nature Commun. 2021. V. 12. P. 2087. https://doi.org/10.1038/s41467-021-22429-0
- Воронов В.Н. Ионная подвижность и свойства соединений ABX3 типа перовскита. Красноярск, 2006. 64 с.
Arquivos suplementares
