Реакция координации марганец(III)порфиринов с пиридином как модель для получения донорно-акцепторных диад с фуллереновыми акцепторами
- Авторы: Овченкова Е.Н.1, Елховикова А.А.2, Ломова Т.Н.1
-
Учреждения:
- Институт химии растворов им. Г.А. Крестова РАН
- Ивановский государственный химико-технологический университет
- Выпуск: Том 69, № 1 (2024)
- Страницы: 25-32
- Раздел: КООРДИНАЦИОННЫЕ СОЕДИНЕНИЯ
- URL: https://ogarev-online.ru/0044-457X/article/view/257560
- DOI: https://doi.org/10.31857/S0044457X24010032
- EDN: https://elibrary.ru/ZZWBDY
- ID: 257560
Цитировать
Полный текст
Аннотация
Исследован процесс координации молекул пиридина комплексами марганца(III) с тетрапиррольными макроциклическими лигандами, в зависимости от их строения. Во всех случаях координация в толуоле заканчивается образованием 1 : 1 комплексов, структура которых обоснована с использованием данных MALDI-TOF масс-спектроскопии и 1Н ЯМР-спектроскопии. Определены численные значения констант устойчивости координационных комплексов, изменяющиеся от 0.16 до 104 л/моль, в зависимости от природы аксиального аниона в составе комплекса марганца(III), строения тетрапиррольного макроцикла и функционального замещения в нем. Полученные данные облегчают выбор структур при создании гибридных материалов на основе металлопорфиринов методами иммобилизации и супрамолекулярной химии.
Полный текст
Введение
Среди большого разнообразия металлопорфиринов (МР) заметное место в химии макрогетероциклических соединений занимают комплексы марганца. Находясь преимущественно в высокоспиновом состоянии, марганец в структуре порфиринового комплекса может иметь несколько степеней окисления (+2, +3, +4 или +5), что находит отражение в спектральных, электрохимических и координационных свойствах. Интерес к изучению комплексов марганца с порфиринами (MnP) связан с возможностью их практического применения в качестве катализаторов реакций окисления различных органических субстратов [1–4]. Особое внимание уделяется использованию MnP в медицине в качестве миметических ферментов [5, 6], контрастных веществ для магнитно-резонансной томографии с высокой релаксацией [7], фотосенсибилизаторов в фотодинамической инактивации патогенных микроорганизмов [8, 9], а также в качестве радио- и хемосенсибилизаторов при лечении опухолевых заболеваний [10, 11].
Создание на основе МР донорно-акцепторных систем с N-гетероциклическими основаниями, биолигандами, фуллеренами и графеном является перспективным подходом к моделированию практически важных процессов. Большое количество работ посвящено изучению донорно-акцепторных систем на основе порфириновых комплексов цинка [12–19]. Однако все большее внимание исследователей привлекают комплексы порфиринов с ионами других металлов [20–24], в том числе и марганца [2, 3, 25–27]. Так, в работе [28] (хлоро)(5,10,15,20-тетрафенилпорфинато)марганец(III) был ковалентно присоединен к поверхности оксида графена (GO). Комплекс охарактеризован методами спектроскопии и сканирующей и просвечивающей электронной микроскопии. При облучении УФ-видимым светом он показал высокую стабильность, быстрый перенос электронов (photoinduced electron transfer, PET) от фотовозбужденного порфиринового фрагмента к слоям GO и высокие фотокаталитические характеристики в реакции восстановления воды с получением водорода [28].
В работе [29] представлен синтез, кристаллическая и молекулярная структура новых порфириновых комплексов марганца(III) с имидазолом, пиперидином, пиридином и 1,4-диазабицикло(2,2,2)октаном. Изучение аксиальной координации N-оснований с МР используется при моделировании in vivo процессов с участием металлосодержащих ферментов и каталитических свойств реакционных центров MP [30]. Метод донорно-акцепторной сборки через аксиальную координацию относительно прост в исполнении и позволяет создавать системы, близкие к природным.
В качестве объектов в настоящей работе исследованы аксиально связанные с ацетат-ионом комплексы марганца общей формулы MnP c 5,10,15,20-тетрафенилпорфирином (AcO)MnTPP, 5,10,15,20-(тетра-4-трет-бутилфенил)порфирином (AcO)MnTtВuPP и октакис(4-трет-бутилфенил)тетраазапорфирином (AcO)MnTAP(4-tBuPh)8 (рис. 1). Получены количественные параметры, и обоснован стехиометрический механизм их реакций с пиридином (Py), определены спектральные параметры и константы устойчивости (K), выявлены взаимосвязи между полученными количественными характеристиками пиридиновых комплексов и их химическим строением с привлечением имеющихся в литературе данных по аналогичным соединениям. В связи с использованием пиридильной группы в качестве мостика при координации металлопорфиринов с фуллереновыми акцепторами для создания донорно-акцепторных систем со свойством фотоиндуцированного разделения зарядов изучение координации с участием молекул незамещенного пиридина и установление химического строения, спектральных свойств и устойчивости образуемых комплексов являются актуальными.
Рис. 1. Структурные формулы и ЭСП в толуоле (AcO)MnTPP/(AcO)MnTtВuPP (1) и (AcO)MnTAP(4-tBuPh)8 (2).
Экспериментальная часть
(AcO)MnTPP и (AcO)MnTtВuPP получены по реакции Mn(AcO)2 · 4H2O с соответствующим порфирином в кипящем диметилформамиде [31]. (AcO)MnTAP(4-tBuPh)8 синтезирован темплатной циклотетрамеризацией бис(4-трет-бутилфенил)фумаронитрила с ацетатом марганца(II) в среде 2-диметиламиноэтанола при 150°C [32]. Идентификацию и контроль степени чистоты комплексов проводили по электронным, ИК- и MALDI-TOF масс-спектрам.
(AcO)MnTtВuPP. ЭСП в толуоле (ëmax, нм (lg e)): 375 (4.78), 399 (4.71), 478 (5.10), 589 (3.99), 627 (4.13). ИК-спектр (KBr), n, см–1: 2962, 2904 ías(CH3); 2867 ís(CH3); 1631 ías(O–C–O); 1535, 1499 í(C=C)Ph; 1462 í(C=N); 1396, 1364 ä(tBu); 1342 ís(O–C–O); 1267, 1204 ä(tBu); 1109, 1074, 1008 ä(C–H)Ph; 853, 814 ä(C–H)Pyr; 803, 744 ã(Câ–C); 716, 658, 640 ã(C–H)Ph. ИК-спектр (CsBr), n, см–1: 586, 567, 474, 449, 408 ã(C–H)Ph; 306 í(Mn–N). Масс-спектр (MALDI-TOF): m/z 892.33 [M–AcO]+ (вычислено для C60H60MnN4 892.11). 1Н ЯМР-спектр (CDCl3), ä, м. д.: 8.35 (уш. с, Ho,м), 1.62 (с, НtBu), 1.33 (с, HAcO), –22.58 (уш. с, Нâ).
(AcO)MnTPP. ЭСП в толуоле (ëmax, нм (lge)): 373 (4.62), 395 (4.55), 477 (4.94), 586 (3.86), 621 (3.90). ИК-спектр (KBr), n, см–1: 1625 ías(O–C–O); 1596, 1488 í(C=C)Ph; 1440 í(C=N); 1344 ís(O–C–O); 1298, 1232 í(C–H)Pyr; 1204, 1180, 1160, 1076 ä(C–H)Ph; 1012 ä(C–H)Pyr; 804, 744 ã(Câ–C); 716, 704, 664, 621 ã(C–H)Ph. ИК-спектр (CsBr), n, см–1: 566, 521, 454, 411, 367 ã(C–H)Ph; 295 í(Mn–N). Масс-спектр (MALDI-TOF): m/z 668.02 [M–AcO]+ (вычислено для C44H28MnN4 667.68). 1Н ЯМР-спектр (CDCl3), ä, м. д.: 8.28 (уш. с, Hо,м), 1.34 (с, HAcO), –22.78 (уш. с, Нâ).
(AcO)MnTAP(4-tBuPh)8. ЭСП в толуоле (ëmax, нм (lg e)): 421 (4.51), 494 (4.50), 619 (пл), 673 (4.74). ИК-спектр (KBr), n, см–1: 2962, 2905, 2868, 1717, 1609, 1477, 1463, 1384, 1364, 1299, 1269, 1197, 1147, 1109, 997, 891, 850, 839, 811, 751, 635, 599, 585, 563. ИК-спектр (CsBr), n, см–1: 508, 479, 406, 362, 299. Масс-спектр (MALDI-TOF): m/e 1425.47 [M–AcO]+ (вычислено для C96H104N8Mn 1424.87). 1H ЯМР-спектр представлен в работе [33].
Пиридин (ч. д. а.) и толуол осушали гидроксидом калия и перед использованием перегоняли (tкип = = 110.6 и 115.3°С для Py и толуола соответственно).
Реакцию MnP с Py исследовали спектрофотометрически в толуоле при 298 K методом молярных отношений при постоянных концентрациях MP 7.0 × 10–6 и 1.4 × 10–5 моль/л для (AcO)MnTtВuPP, (AcO)MnTPP и (AcO)MnTAP(4-tBuPh)8 соответственно и концентрациях Py, изменяющихся от 0 до 10 моль/л.
Константы равновесий (K) определяли по уравнению (1) с использованием метода наименьших квадратов:
(1)
где CРу0 , С 0MnP — начальные концентрации Py и MnP в толуоле соответственно; А0, Аi, А∞ – оптические плотности на рабочей длине волны для MnP равновесной смеси при определенной концентрации Py и продукта реакции. Относительная ошибка в определении K не превышала 15%. Стехиометрический коэффициент при Py (n) определяли как тангенс угла наклона прямой lg Ii = f (lg CPy), где Ii — “индикаторное” отношение, определяемое по уравнению Ii = = Ai – A0 /A∞ – Ai .
ЭСП, ИК-, 1Н ЯМР- и масс- (MALDI-TOF) спектры регистрировали на спектрофотометре UV-Vis Agilent 8453, спектрометре VERTEX 80v, Bruker Avance III-500 и масс-спектрометре Shimadzu Confidence соответственно.
Результаты и обсуждение
ЭСП синтезированных MnP относятся к гипертипу за счет проявления в них дополнительных по отношению к спектрам нормального типа [34] интенсивных полос поглощения. В ЭСП (AcO)MnTPP в толуоле наблюдается интенсивная полоса переноса заряда при 477 нм и две менее интенсивные полосы ð→p-переходов в видимой области при 586 и 621 нм (Q-полосы). Появление четырех электронодонорных трет-бутильных групп в структуре (AcO)MnTtВuPP практически не изменяет положение полосы переноса заряда, тогда как Q-полосы претерпевают заметный батохромный сдвиг. Батохромный сдвиг Q-полосы и резкий рост ее интенсивности в спектре (AcO)MnTAP(4-tBuPh)8 наблюдается благодаря снятию квазизапрета с электронных переходов, отвечающих полосам поглощения порфириновых комплексов в видимой области, при азазамещении в структуре макроцикла [35].
Связывание молекул Py комплексами марганца(III) во всех трех случаях сопровождается смещением и изменением интенсивности основных полос поглощения хромофора с сохранением изобестических точек. При добавлении возрастающих объемов Py к толуольному раствору (AcO)MnTtВuPP в его спектре наблюдается постепенное уменьшение интенсивности полос при 478 и 375 нм и батохромное смещение полосы при 399 до 408 нм (рис. 2а). Аналогичные спектральные изменения наблюдаются и для (AcO)MnTPP. В случае (AcO)MnTAP(4-tBuPh)8 связывание пиридина также сопровождается уменьшением интенсивности полос при 673 и 494 нм, но максимум при 421 нм (B-полоса) смещается гипсохромно до 403 нм (рис. 2б). Спектр продукта реакции для трех изученных комплексов по-прежнему принадлежит макроциклическому хромофору комплекса марганца(III). Экспериментально — разбавлением реакционных смесей по Py — установлена обратимость описанных спектральных изменений, что означает прохождение реакции до состояния равновесия.
Рис. 2. Изменение ЭСП в толуоле (AcO)MnTtВuPP (а) и (AcO)MnTAP(4-tBuPh)8 (б) с добавками Py от 0 до 10 моль/л.
Стехиометрический состав 1 : 1 комплексов MnP с Py определен по данным рис. 3 (экспериментальная часть). Медленные необратимые реакции вытеснения аксиального ацетат-иона в эксперименте не обнаружены, а представленная выше спектральная картина превращения (направление сдвигов полос) указывает на уменьшение выхода центрального атома Mn из плоскости порфирина [26]. Отсюда сделан вывод о транс-расположении молекулы Py и AcO– относительно плоскости экваториального макроциклического лиганда.
Рис. 3. Зависимости lg I от lg CPy для реакции (AcO)MnTPP (1, tgá = 1.03, R2 = 0.98), (AcO)MnTtВuPP (2, tgá = 1.03, R2 = 0.98) и (AcO)MnTAP(4-tBuPh)8 (3, tgá = 0.96, R2 = 0.99) c Py в толуоле при 298 K.
Образование координационных комплексов с Py было подтверждено данными MALDI-TOF масс-спектрометрии. Масс-спектры исследуемых MnP представлены одной интенсивной линией, соответствующей комплексному иону [M–AcO]+ без ацетатного лиганда (экспериментальная часть). Масс-спектрометрический анализ донорно-акцепторных комплексов с Py, проведенный с использованием матрицы 2,5-дигидроксибензойной кислоты (DHB), показал наличие их сигналов небольшой интенсивности наряду с сигналами свободных MnP. На рис. 4 представлен MALDI-TOF масс-спектр (AcO)(Py)MnTPP, на котором наблюдаются пики, соответствующие молекулярным ионам [M–AcO]+ (m/z 668.03) и [M–AcO + Py + DHB]+ (m/z 900.37). В случае (AcO)MnTtВuPP и (AcO)MnTAP(4-tBuPh)8 присутствуют сигналы [M–AcO]+ и [M–AcO + Py + DHB]+ со значениями m/z 892.35/1425.47 и 1124.21/1657.82 соответственно.
Рис. 4. MALDI-TOF масс-спектр (AcO)(Py)MnTPP.
Марганец(III)порфирины, в которых центральный атом металла находится в конфигурации 3d 4, проявляют парамагнетизм, так что их 1Н ЯМР-спектры характеризуются наличием сдвинутых уширенных сигналов, по сравнению со спектрами диамагнитных комплексов [36–38]. Сигналы протонов пиррольных групп (Hâ) и мета- и орто-протонов фенильных групп (Hм,о) в спектре (AcO)MnTPP в CDCl3 проявляются в виде уширенных синглетов при –22.78 и 8.28 м.д. соответственно. Сигналы пара-протонов фенильных групп в спектре не обнаруживаются. Согласно [36], они находятся в области 7.3 м.д. (в СD2Cl2) и в нашем случае перекрываются сигналом CDCl3. Введение трет-бутильных групп на периферию макроцикла способствует сдвигу сигналов Hâ и Hм,о (AcO)MnTtВuPP в слабое поле на 0.2 и 0.07 м.д. соответственно (рис. 5а). Протоны СН3-групп в 1Н ЯМР-спектре (AcO)MnTtВuPP, входящие в состав трет-бутильных и ацетатной групп, проявляются при 1.62 и 1.3 м.д. соответственно. 1Н ЯМР-спектр (AcO)MnTAP(4-tBuPh)8 представлен в работе [33]. Введение Py в структуру MnP сопровождается появлением новых сигналов протонов пиридинового кольца в области 8–7 м.д. (рис. 5б), которые претерпевают слабопольный сдвиг, по сравнению с сигналами некоординированного пиридина [39]. Образование донорно-акцепторной связи Py → Mn также приводит к смещению сигналов протонов макроцикла. Так, в 1H ЯМР-спектре (AcO)(Py)MnTtВuPP сигналы Hм,о претерпевают слабопольный сдвиг на 1.15 м. д., тогда как сигналы Hâ сдвигаются в сильное поле на 0.2 м. д. (рис. 5б). Аналогичные изменения наблюдаются и в случае других MnP, исследуемых в этой работе и в работах [37, 40]. Авторы [37] связывают такой сильнопольный сдвиг сигналов â-протонов с изменением орбитальной симметрии атома марганца при деформации порфиринового макроцикла при аксиальной координации лиганда.
Рис. 5. 1Н ЯМР-спектры (AcO)MnTtВuPP (а) и (AcO)(Py)MnTtВuPP (б) в CDCl3.
Константы устойчивости координационных комплексов MnP с Py (табл. 1) изменяются в зависимости от химического строения макроцикла и природы анионного аксиального лиганда в пределах четырех порядков.
Таблица 1. Константы устойчивости координационных 1 : 1 комплексов MP с Py в толуоле при 298 K
Координационный комплекс | K, л/моль |
(AcO)(Py)MnTPP | 0.16 ± 0.02 |
(AcO)(Py)MnTtВuPP | 0.22 ± 0.03 |
(AcO)(Py)MnTAP(4-tBuPh)8 | 0.38 ± 0.05 |
(AcO)(Py)MnOEP* [26] | 0.85 ± 0.06 |
(AcO)(Py)MnTMTtВuP* [26] | 0.33 ± 0.02 |
(AcO)(Py)MnPс(3,5-tBuPhO)8* [43] | 0.30 ± 0.04 |
(Cl)(Py)MnTPP [42] | 1.34 |
(OClO3)(Py)MnTPP [42] | 1.20 × 104 |
(AcO)(Py)CrTPP [42] | 4.0 × 102 |
[O=Mo(Py)TPP]+ OH- [42] | 9.14 × 103 |
O=W(OH)(Py)TPP [42] | 1.33 × 104 |
(X)(Py)AlTPP, X = Cl, OH, AcO, Acac [44] | 65–1.33 × 102 ** |
(Cl)(Py)InTPP [42] | 9.45 × 102 |
(Cl)(Py)FeTPP [42] | 4.79 × 103 |
(Cl)2(Py)ZrTPP [42] | 3.65 × 104 |
(Cl)2(Py)HfTPP [42] | 1.50 × 104 |
(Py)CoTPP [45] | 7.94 × 102 *** |
(Py)CoT(p-OCH3)PP [46] | 4.85 × 102 |
(Py)CoT(CN)PP [47] | 1.58 × 104 |
(Py)Co(2-Py)P * [48] | 3.56 × 102 |
*OEP – дианион 2,3,7,8,12,13,17,18-октаэтилпорфина, TMTBP — дианион 3,7,12,18-тетраметил-2,8,13,17-тетра(н-бутил)порфина, Pс(3,5-tBuPhO)8 — дианион октакис(3,5-ди-трет-бутилфенокси)фталоцианина, (2-Py)P — дианион 3,7,8,12,18-гексаметил-13,17-диэтил-5-(2-пиридил)порфина. **В CHCl3. ***В CH2Cl2.
Резкое возрастание величины K наблюдается для комплекса марганца(III) с аксиальным анионным лигандом слабого поля (OClO3)MnTPP, для которого эффект транс-влияния Черняева приводит к прочному связыванию транс-лиганда Py. Для всех остальных изученных комплексов марганца(III) (табл. 1) определены невысокие значения K приблизительно одного и того же порядка.
Изменение природы макроцикла оказывает заметное влияние на устойчивость комплексов с Py. Как видно из табл. 1, наиболее устойчивым среди комплексов с ацетат-лигандом оказался комплекс (AcO)(Py)MnOEP. В целом алкильные заместители в â-положениях повышают величину К, по сравнению с фенильными заместителями в мезо-положениях. Так, устойчивость (AcO)(Py)MnOEP в 5 раз выше, чем устойчивость (AcO)(Py)MnTPP. Тетра-азазамещение в макроцикле оказывает менее заметное влияние. Так, константы устойчивости (AcO)(Py)MnTAP(4-tBuPh)8 и (AcO)(Py)MnPс(3,5-tBuPhO)8 сопоставимы в пределах ошибки и в ~2 и 1.5–2 раза меньше К для (AcO)(Py)MnOEP и (AcO)(Py)MnTPP, (AcO)(Py)MnTtBuPP соответственно. Возможно, это связано с уменьшением размера координационной полости макроцикла при переходе от порфиринового к фталоцианиновому лиганду и с присутствием в мезо-положениях электроноакцепторных атомов азота [41].
Как видно из сравнения устойчивости пиридиновых комплексов MP с различными катионами металлов (табл. 1), комплексы марганца(III) характеризуются самой низкой устойчивостью. Это предоставляет уникальную возможность проверить при изучении явления PET в донорно-акцепторных системах на основе MP, как влияет сила связывания через пиридильную группу аксиального акцептора электрона фуллуреновой природы на эффективность разделения зарядов в возбужденном состоянии. На примере уже изученных координационных донорно-акцепторных систем на основе MP-доноров и пиридилзамещенных фуллеро[60]пирролидиновых акцепторов [42] видно, что марганецсодержащие системы также имеют пониженную устойчивость, по сравнению с таковыми на основе кобальта(II), демонстрируя, однако, более высокие показатели эффективности фотопреобразования — плотность фототока ( jphavg, мкА/см2) и дифференциальный коэффициент преобразования энергии падающих фотонов в ток (IPCE365 нм, %) в короткозамкнутой электрохимической ячейке Ti|пленка фотоактивного вещества|0.5 моль/л Na2SO4|Pt. Поскольку подобный материал мало освещен в литературе, можно надеяться, что данные настоящей работы стимулируют дальнейшие исследования в рассматриваемом направлении.
Заключение
Представлены данные по константам равновесий и стехиометрии реакций образования донорно-акцепторных комплексов MnP с Py и по ключевым параметрам их спектральных (УФ-, видимая, 1Н ЯМР- и масс-спектрометрия) свойств. Дан анализ взаимосвязи устойчивости полученных координационных комплексов со структурой их молекул, и показаны особенности порфириновых комплексов марганца(III) в сравнении с аналогами с другим центральным ионом, открывающие новые перспективы в исследованиях донорно-акцепторных систем на основе MP со свойством PET.
Благодарность
Работа выполнена при поддержке Российского научного фонда (грант № 21-73-20090) и на оборудовании Центра коллективного пользования научным оборудованием “Верхневолжский региональный центр физико-химических исследований”.
Конфликт интересов
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Об авторах
Е. Н. Овченкова
Институт химии растворов им. Г.А. Крестова РАН
Автор, ответственный за переписку.
Email: enk@isc-ras.ru
Россия, ул. Академическая, 1, Иваново 153045
А. А. Елховикова
Ивановский государственный химико-технологический университет
Email: enk@isc-ras.ru
Россия, пр-т Шереметьевский, 7, Иваново, 153000
Т. Н. Ломова
Институт химии растворов им. Г.А. Крестова РАН
Email: enk@isc-ras.ru
Россия, ул. Академическая, 1, Иваново 153045
Список литературы
- Meireles A.M., Guimarães A.S., Querino G.R. et al. // Appl. Organomet. Chem. 2021. V. 35. № 11. P. e6400. https://doi.org/10.1002/aoc.6400
- Gou F., Bian Q., Pan H. et al. // J. Mol. Struct. 2023. V. 1281. P. 135116. https://doi.org/10.1016/j.molstruc.2023.135116
- Jokazi M., Mpeta L.S., Nyokong T. // J. Electroanal. Chem. 2021. V. 901. P. 115748. https://doi.org/10.1016/j.jelechem.2021.115748
- Lomova T., Tsaplev Y., Klyueva M. et al. // J. Organomet. Chem. 2021. V. 945. P. 121880. https://doi.org/10.1016/j.jorganchem.2021.121880.
- Žiniauskaitė A., Ragauskas S., Ghosh A.K. et al. // Ocul. Surf. 2019. V. 17. № 2. P. 257. https://doi.org/10.1016/j.jtos.2019.02.006.
- Zheng Y., Yuan Y., Chai Y. et al. // Biosens. Bioelectron. 2015. V. 66. P. 585. https://doi.org/10.1016/j.bios.2014.12.022.
- Lu H.-S., Wang M.-Y., Ying F.-P. et al. // Bioorg. Med. Chem. 2021. V. 35. P. 116090. https://doi.org/10.1016/j.bmc.2021.116090
- Karimipour G., Kowkabi S., Naghiha A. // Braz. Arch. Biol. Technol. 2015. V. 58. P. 431. https://doi.org/10.1590/S1516-8913201500024
- Yu K.G., Li D.H., Zhou C.H. et al. // Chine. Chem. Lett. 2009. V. 20. № 4. P. 411. https://doi.org/10.1016/j.cclet.2008.11.030
- Ashcraft K.A., Boss M.-K., Tovmasyan A. et al. // Int. J. Radiat. Oncol. Biol. Phys. 2015. V. 93. № 4. P. 892. https://doi.org/10.1016/j.ijrobp.2015.07.2283
- Weitzel D.H., Tovmasyan A., Ashcraft K.A. et al. // Mol. Cancer Ther. 2015. V. 14. № 1. P. 70. https://doi.org/10.1158/1535-7163.MCT-14-0343.
- Ezhov A.V., Aleksandrov A.E., Zhdanova K.A. et al. // Synth. Met. 2020. V. 269. P. 116567. https://doi.org/10.1016/j.synthmet.2020.116567.
- Fu B., Che Y., Yuan X. et al. // Dyes and Pigments. 2021. V. 196. P. 109754. https://doi.org/10.1016/j.dyepig.2021.109754
- Gacka E., Burdzinski G., Marciniak B. et al. // Phys. Chem. Chem. Phys. 2020. V. 22. № 24. P. 13456. https://doi.org/10.1039/D0CP02545C
- Malyasova A.S., Smirnova P.N., Koifman O.I. // Russ. J. Inorg. Chem. 2022. V. 67. № 3. P. 388. https://doi.org/10.1134/S0036023622030093 [Малясова А.С., Смирнова П.Н., Койфман О.И. // Журн. неорган. химии. 2022. Т. 67. № 3. С. 409. https://doi.org/ 10.31857/S0044457X22030096]
- Chitta R., Badgurjar D., Reddy G. et al. // J. Porphyrins Phthalocyanines. 2021. V. 25. № 5–6. P. 469. https://doi.org/10.1142/S1088424621500395
- Janczak J. // Polyhedron. 2020. V. 178. P. 114313. https://doi.org/10.1016/j.poly.2019.114313
- Li Y., Wang G., Feng X. et al. // J. Mol. Struct. 2021. V. 1242. P. 130819. https://doi.org/10.1016/j.molstruc.2021.130819
- Nene L.C., Managa M.E., Oluwole D.O. et al. // Inorg. Chim. Acta. 2019. V. 488. P. 304. https://doi.org/10.1016/j.ica.2019.01.012
- Amati A., Cavigli P., Kahnt A. et al. // J. Phys. Chem. A. 2017. V. 121. № 22. P. 4242. https://doi.org/10.1021/acs.jpca.7b02973
- Amiri N., Taheur F.B., Chevreux S. et al. // Tetrahedron. 2017. V. 73. № 50. P. 7011. https://doi.org/10.1016/j.tet.2017.10.029
- Bichan N.G., Ovchenkova E.N., Ksenofontov A.A. et al. // J. Mol. Liq. 2021. V. 326. P. 115306. https://doi.org/ 10.1016/j.molliq.2021.115306
- Birin K.P., Abdulaeva I.A., Polivanovskaya D.A. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2021. V. 66. № 2. P. 193. https://doi.org/10.1134/S0036023621020029 [Бирин К.П., Абдулаева И.А., Поливановская Д.А. и др. // Журн. неорган. химии. 2021. Т. 66. № 2. С. 194. https://doi.org/10.31857/S0044457X21020021]
- Znoiko S.A., Kustova T.V., Pavlova E.I. et al. // Russ. J. Gen. Chem. 2021. V. 91. № 2. P. 190. https://doi.org/10.1134/S1070363221020067 [Знойко С.А., Кустова Т.В., Павлова Е.И. и др. // Журн. общ. химии. 2021. Т. 91. № 2. С. 231. https://doi.org/10.31857/S0044460X21020062]
- Ovchenkova E.N., Bichan N.G., Kudryakova N.O. et al. // Dyes and Pigments. 2018. V. 153. P. 225. https://doi.org/10.1016/j.dyepig.2018.02.023
- Ovchenkova E.N., Klyueva M.E., Lomova T.N. // Russ. J. Inorg. Chem. 2017. V. 62. № 11. P. 1483. http://doi.org/10.1134/S0036023617110134 [Овченкова Е.Н., Клюева М.Е., Ломова Т.Н. // Журн. неорган. химии. 2017. Т. 62. № 11. С. 1490].
- Wang H., Fan Z., Cao T. et al. // J. Alloys Compd. 2021. V. 887. P. 161462. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2021.161462
- Li X., Li K., Wang D. et al. // J. Porphyrins Phthalocyanines. 2017. V. 21. № 3. P. 179. https://doi.org/10.1142/S1088424616501236
- Lahanas N., Kucheryavy P., Lalancette R.A. et al. // Acta Crystallogr., Sect. C. 2019. V. 75. № 3. P. 304. https://doi.org/10.1107/S2053229619001232
- Kadish K., Smith K., Guilard R. // In The Porphyrin Handbook: Biochemistry and Binding: Activation of Small Molecules. New York: Academic Press. 1999. V. 4.
- Adler A.D., Longo F.R., Kampas F. et al. // J. Inorg. Nucl. Chem. 1970. V. 32. № 7. P. 2443. https://doi.org/10.1016/0022-1902(70)80535-8
- Ovchenkova E.N., Hanack M., Lomova T.N. // Macroheterocycles. 2010. V. 3. № 1. P. 63. https://doi.org/10.6060/mhc2010.1.63
- Ovchenkova E.N., Bichan N.G., Lomova T.N. // Tetrahedron. 2015. V. 71. № 38. P. 6659. https://doi.org/10.1016/j.tet.2015.07.054
- Lomova T.N., Berezin B.D. // Russ. J. Coord. Chem. 2001. V. 27. № 2. P. 85. https://doi.org/10.1023/A:1009523115380 [Ломова Т.Н., Березин Б.Д. // Коорд. химия. 2001. Т. 27. № 2. С. 96]
- Клюева М.Е. // Дис. … докт. хим. наук. М., 2006.
- Turner P., Gunter M.J. // Inorg. Chem. 1994. V. 33. № 7. P. 1406. https://doi.org/10.1021/ic00085a032
- Ikezaki A., Nakamura M. // J. Porphyrins Phthalocyanines. 2016. V. 20. № 1–4. P. 318. https://doi.org/10.1142/S1088424616500085.
- Ikezaki A., Nakamura M. // Chem. Lett. 2005. V. 34. № 7. P. 1046. https://doi.org/10.1246/cl.2005.1046
- Fulmer G.R., Miller A.J.M., Sherden N.H. et al. // Organomet. 2010. V. 29. № 9. P. 2176. https://doi.org/10.1021/om100106e
- Ovchenkova E.N., Bichan N.G., Lyubimtsev A.V. et al. // Russ. J. Gen. Chem. 2018. V. 88. № 8. P. 1657. https://doi.org/10.1134/S1070363218080170. [Овченкова Е.Н., Бичан Н.Г., Любимцев А.В. и др. // Журн. общ. химии. 2018. Т. 88. № 8. С. 1337.]
- Аскаров К.А., Березин Б.Д., Евстигнеева Р.П. и др. // Под ред. Ениколопяна Н.С. М.: Наука, 1985. 333 с.
- Lomova T. // Appl. Organomet. Chem. 2021. V. 35. № 8. P. e6254. https://doi.org/10.1002/aoc.6254
- Ovchenkova E.N., Bichan N.G., Lomova T.N. // Russ. J. Phys. Chem. 2019. V. 93. № 2. P. 236. https://doi.org/10.1134/S0036024419010217 [Овченкова Е.Н., Бичан Н.Г., Ломова Т.Н. и др. // Журн. физ. химии. 2019. Т. 93. № 2. С. 213.]
- Lomova T.N., Zaitseva S.V., Molodkina O.V. et al. // Russ. J. Coord. Chem. 1999. V. 25. № 6. P. 397. [Ломова Т.Н., Зайцева С.В., Молодкина О.В. и др. // Коорд. химия. 1999. V. 25. № 6. P. 424.]
- Kadish K.M., Bottomley L.A., Beroiz D. // Inorg. Chem. 1978. V. 17. № 5. P. 1124. https://doi.org/10.1021/ic50183a006
- Walker F.A. // J. Am. Chem. Soc. 1973. V. 95. № 4. P. 1150. https://doi.org/10.1021/ja00785a025
- Lin X.Q., Boisselier-Cocolios B., Kadish K.M. // Inorg. Chem. 1986. V. 25. № 18. P. 3242. https://doi.org/10.1021/ic00238a030
- Ovchenkova E.N., Bichan N.G., Semeikin A.S. et al. // Macroheterocycles. 2018. V. 11. № 1. P. 79. https://doi.org/10.6060/mhc170301o
Дополнительные файлы
