Война как способ разрешения противоречий между системами государств: ретроспектива и перспективы

Полный текст

ВВЕДЕНИЕ

Развернувшиеся в последние годы военные конфликты и вооруженная конфронтация (Азербайджан - Армения, Россия - Украина, ХАМАС -Израиль) создали в мире сильный фоновый стресс, стимулирующий исследователей и просто внимательных наблюдателей, знакомых с социально-политической историей, искать аналогии в недавнем прошлом с существующими реалиями. Среди наиболее близких к нашему времени мировых катаклизмов нынешняя ситуация более всего напоминает период канунов двух мировых войн ХХ столетия, 110-летний и 85-летний юбилеи которых соответственно исполнились в этом году. Также возможна смысловая параллель с пиковыми значениями наиболее острых столкновений общественных конфронтаций эпохи холодной войны наподобие берлинско-карибского кризиса 1961-1962 годов. Глобальным, стратегическим контекстом приведенных выше событий, равно как и текущей политической повестки, были и остаются блоковое мышление и практика основных контрагентов, накопивших противоречия и стремящихся их разрешить при помощи инструментария военной силы. Цель представленной статьи -проведение диагностики актуальных изменений в блоковой парадигме международных отношений и осуществление аудита роли войны как следствия и результата такой системы мировоззрения и деятельности основных субъектов сегодняшнего глобального конфронтационного взаимодействия.

Задачи нашего исследования заключается в следующем:

- выявление сути и содержания противоречий между главными антагонистами нынешней системы миропорядка;

- определение функционального потенциала войны как способа разрешения противоречий между субъектами блокового противоборства;

- оценка степени приемлемости и безальтер-нативности блоковой парадигмы и войны в качестве ее имманентного ингредиента.

ПРОТИВОРЕЧИЯ КАК СТИМУЛЯТОР ДВУБЛОКОВОГО РАЗДЕЛЕНИЯ И ПРОТИВОБОРСТВА ГОСУДАРСТВЕННЫХ СИСТЕМ

Аксиомой многих конфликтологических теорий новейшей эпохи стало утверждение о том, что противоречие или несовместимость интересов различных акторов социальной жизни выступает, пожалуй, одной из главных причин латентных или открытых столкновений между ними [Mills, 1959; Easton, 1965]. Вместе с тем следование этому постулату не отменяет поиска глубинных оснований происхождения этих противоречий, особенно когда речь заходит о конфликтном взаимодействии сложных институализированных систем. При всем многообразии теорий, объясняющих возникновение войн и вооруженных конфликтов в индустриальную

эпоху, по нашему убеждению, ближе всего к пониманию генезиса глобальных антагонизмов подошли теоретики марксистско-ленинской школы. В качестве триггера возникновения противоречий между государствами они указывали неравномерность хозяйственного развития, и об этом наиболее емко, в частности, высказался И. В. Сталин [Сталин, 1949]. Гетерогенный характер развития хозяйственных систем отдельных государств порождает у них различные уровни притязаний на мировые ресурсы, что, в свою очередь, стимулирует формирование военно-политических коалиций. При эскалации противоречий возникает непреодолимый антагонизм, выходом из которого остается межблоковая мировая война. По такому сценарному плану развивались события в начале ХХ столетия, ознаменовавшиеся жесткой геоэкономической и геополитической конкуренцией двух соперничающих блоков Антанты и Тройственного союза, и завершившиеся Первой мировой войной. Стоит отметить, что экономические императивы, лежавшие в основе межблоковых коллизий на заре столетия, оказались довольно устойчивыми и способными порождать рецидивы.

Ренессанс двублоковости случился в 19301940-х годах по причине неразрешенных противоречий предыдущего периода. С одной стороны, образовался пул государств со стремительно развивающимися экономиками, но так и не удовлетворивших свой ресурсный голод (к их числу относится Япония) и держав, испытывающих острую нужду в расширении своего Lebensraum, прежде всего, Германии. С другой - им оппонировал блок «старых демократий», отстаивавших миропорядок, основанный на Версальско-Вашингтонских кондициях, и стремящихся к сохранению позиций status quo ante bellum. Итогом означенного противоборства ожидаемо явилась Вторая мировая война. В целом ряде противоречий, обусловивших новое глобальное столкновение, ряд авторитетных исследователей находит не только материальные, но и духовные измерения, что придает великой бойне 1939-1945 годов своеобразие [GouLdner, 1970]. В этой войне право на победу отстаивали не только консолидированные по обе стороны военно-мобилизационные комплексы, но и мировоззренческие системы. Со вступлением в войну Советского Союза на стороне западных союзников на поля сражений вышел коммунизм, одолевший фашизм, и предопределивший в противоборстве с либеральной демократией содержание последующей эпохи [Лукьянов, 2007].

Конфликтное противоборство периода холодных войн по структуре субъектности оставалось двублоковым, и по содержанию - в значительной

степени протекало под идеологическими знаменами [Huntington, 1996]. По ряду причин коммунистический блок стран во главе со своим флагманом СССР не выдержал тестирования на разрыв и самоликвидировался. С другой стороны, цикл однополюсной доминанты западных либеральных демократий, фронтменом которых после Второй мировой войны традиционно выступали Соединенные Штаты, тоже оказался не долговечным в масштабах исторического времени, о чем неоднократно предупреждали сами американцы [Brzesinski, 1997; Kissinger, 2014].

К завершению первой четверти XXI столетия мир вновь созрел для материализации новой конфронтационной дихотомии. Нарождающиеся на наших глазах антагонисты условно персонализируются как Глобальный Север и Глобальный Юг во главе со своими лидерами США и Китаем соответственно [Reuveny, Thompson, 2007]. Конфликтной основой взаимоотношений между ними выступает известное противоречие, вытекающее из нелинейности мирового развития. Резкий спрут таких азиатских гигантов, как Китай и Индия, обеспечил им немыслимые ранее позиции в мировом производстве и глобальной торговле1. Значительно поднялись рейтинги этих стран в военной, военно-технической и военно-технологической сферах [Institute for Economics and Peace, 2024]. Данное обстоятельство не могло не сказаться на общемировой ситуации, которая ознаменовалась обострением геоэкономической и геополитической конкуренции. Вместе с тем сущность настоящих антиномий гораздо глубже тех, что наблюдались в не столь давнем прошлом. Данные коллизии зародились и развиваются не в гомогенной или относительно гомогенной среде, но, по сути, олицетворяют собой столкновение двух разных миров, двух разных цивилизационных массивов, выражающих готовность вести борьбу стратегий будущего2. Сегодня оба оппонента переживают этап форсированной институциализации с целью формирования организационных основ и ресурсной базы будущих блоков. Глобальный Север укрепляет и наращивает потенциал существующих организаций ЕС и НАТО и дополняет их новыми структурами вроде AUKUS и OUAD. Глобальный Юг отвечает взаимностью - наполняет реальным содержанием

11nternational Monetary Funds. World economic outlook database. 2023, April. URL: https://www.imf.org/en/Publications/WEO/weo-database/2023/April/groups-and-aggregates (дата обращения: 24.02.2025).

2Rush D., Chen Weiss J., Steinberg J.B., Heer P, Pottinger M., Gallagher M. What does America wants from China? Discussion of Washington's strategy and the end of the competition// Foreign Affairs. 2024, May 30. URL: https://www.foreignaffairs.com/responses/what-does-america-want-china-matt-pottinger-rush-doshi? (дата обращения: 24.02.2025).

БРИКС, ШОС, ОДКБ, а также выстраивает ситуативные геополитические союзнические конструкции, например, по линии Китай - Россия - Иран1. При этом каждая из сторон рассматривает внутрибло-ковую консолидацию в качестве средства усиления собственных геополитических позиций, а межблоковое противостояние - как способ разрешения комплекса противоречий с оппонентом.

РЕСУРС ВОЙНЫ В УСЛОВИЯХ НОВОЙ МЕЖБЛОКОВОЙ КОНФРОНТАЦИИ

Логика развития событий, характерная для предшествующего периода истории, сегодня указывает на растущую апелляцию обозначившихся соперников к новому глобальному ultima ratio regis. Об этом, в частности, свидетельствуют некоторые императивные признаки. К числу таковых можно отнести очевидную деградацию ситуации, означающую постоянное качественное ухудшение международных отношений. За четверть века с небольшим человечество претерпело две болезненные ломки системы глобального миропорядка, сегодня переживает очередной стресс, связанный с зарождением новой биполярности и сопровождающийся деструкцией и стохастичностью2. Другим свидетельством начавшегося движения в сторону конфронтационной повестки становится возвращение военной силы в инструментарий политики. В текущем периоде распада однополярности и последующей хаотиза-ции вооруженное насилие будет рассматриваться как средство упрочения геополитических позиций и решения задач национально-государственной безопасности [Kashin, Sushentsov, 2024]. Этим инструментом уже воспользовался ряд стран и влиятельных региональных негосударственных акторов. Наконец, сами войны стали расти в своем числе после эпохи относительной стабильности, последовавшей за распадом системы социализма и СССР, о чем в своих наблюдениях отмечают специалисты Международного института стратегических исследований [Mia et al., 2023]. Среди наиболее резонансных эпизодов последнего времени можно выделить армяно-азербайджанскую войну, военное вторжение Турции в Сирию и Ирак, российско-украинскую вооруженную конфронтацию, силовое противостояние Израиля и ХАМАС, растущую напряженность вокруг

1Kuo M.A. The China-Iran-Russia triangle: alternative world order?// The Diplomat. 2022, July 7. URL: https://thediplomat.com/2022/07/the-china-iran-russia-triangle-alternative-world-order/ (дата обращения: 24.02.2025).

2Brands H. "America First" World // Foreign Affairs. 2024, May 31. URL: https://www.foreignaffairs.com/united-states/america-first-

world?utm_medium=newsletters&utm_source=twofa&utm_campaign (дата обращения: 24.02.2025).

попыток Китая реинтегрировать Тайвань. По своим масштабам эти войны и конфликты не выходят за рамки локальности, вместе с тем их опасная концентрация в сжатые сроки напоминает alerte militaire, предшествовавшие первому и второму глобальному конфликту в ХХ столетии.

Сущностным обстоятельством момента является обладание оружием массового уничтожения некоторыми участниками текущего конфликтинга. С одной стороны, ядерный фактор служит средством сдерживания для сторон, не позволяя ситуации выйти из-под контроля и подвести планету и социум к роковой черте. С другой - антагонистические субъекты вынуждены искать новые формы противоборства, не отказываясь при этом от самой идеи войны как способа разрешения коллизий. Речь может идти о войнах неклассического типа или войнах новой эпохи. Дж. МакКуэн описывает этот феномен в терминах гибридной борьбы, где сочетаются элементы экономического, торгового, финансового, политико-дипломатического, информационно-психологического давления на противника. Боевые действия и прямое вооруженное столкновение рассматриваются лишь как финальная и вовсе не обязательная фаза такой схватки [McCuen, 2008]. Стратегический контекст гибридной войны основывается на методах выматывания противника в процессе длительной конфронтации под воздействием всех перечисленных способов прессинга, в результате чего объект гибридной агрессии теряет способность управлять собственными системами жизнеобеспечения и безопасности, а население деморализуется. Финальной точкой гибридных стратагем считается либо демонтаж политической системы противника невоенными способами (чаще всего при помощи «цветных» технологий), либо вооруженное столкновение [Сивков, Соколов, 2023].

Аксиоматика политического анализа текущей ситуации указывает на то, что войны гибридного типа особенно с акцентом на экономические аспекты противоборства будут востребованы и начнут превалировать в ракурсе разворачивающейся блоковой динамики3. Вместе с тем не существует таких аналитических методик, которые позволили бы точно прогнозировать течение самой этой динамики. Так, например, не только гибридные операции, но даже локальные вооруженные конфликты на какой-либо стадии вполне могут перерасти в баталию глобального формата. Осознание частичной управляемости или возможности

3Mattis J.N., Hoffman F. Future Warfare: The rise of hybrid wars// US Naval Institute proceedings magazine. 2005, November. Vol. 131/11/1,233. URL: https://www.usni.org/magazines/proceedings/2005/november (дата обращения: 24.02.2025).

полной инверсии военной динамики заставляют задумываться о способах избежать фатальности дихотомической расчлененности мира с высоким риском начала Третьей мировой войны.

МНОГОПОЛЯРНОСТЬ КАК ВОЗМОЖНАЯ АЛЬТЕРНАТИВНАЯ СЕГМЕНТАЦИЯ МИРА И АНТИТЕЗА ГЛОБАЛЬНОМУ КОНФЛИКТУ

Нынешняя мировая политика представляет собой некое пространство открытых решений, принятие которых глобальными лидерами зависит от массы объективных и субъективных факторов. Безусловно, имеется имманентная человечеству тяга к использованию силы для решения проблем, обозначенная Протагором тысячелетия назад в формуле naturalia non sunt turpia. Иными словами, политические администрации, представляющие социум, всегда будет склоняться к вооруженному выяснению отношений между собой. С другой стороны, существует масса ограничений для развязывания глобальных войн. Помимо упомянутого выше риска тотального самоуничтожения в случае ядерной катастрофы имеются и другие ресурсные лимиты. Например, чтобы подготовить экономику страны к большой войне, необходимо осуществить масштабную милитаризацию всего национального хозяйственного комплекса, что не так просто реализовать. В частности, блок НАТО, вознамерившийся оказывать военную помощь Украине в ее конфронтации с Россией, с недоумением обнаружил, что ежедневный расход артиллерийских снарядов превышает производственные возможности стран-союзников, а наращивание их выпуска может занять годы1. Еще сложнее обеспечить морально-психологическую готовность населения своей страны воевать, т. е. сформировать «нацию войны». Для этого потребуется изменить культурно-идеологический контекст в обществе и произвести подлинную революцию в массовом сознании. Пока же, как свидетельствуют статистические выкладки Института Гэллапа, к такому резкому изменению привычного образа жизни не готова подавляющая часть обитателей стран Глобального Севера2.

Существующие ограничения, конечно же, сужают пространство войны, но не отменяют причин ее порождающих. В конце концов дефицит

1Stoltenberg J. NATO chief: West must brace to support Ukraine in a long war// The Guardian. 2023, March 22.

URL: https://www.theguardian.com/world/2023/mar/22/jens-stoltenberg-nato-chief-west-support-ukraine-for-long-war (дата обращения: 24.02.2025).

2Gallup International. Fewer people are willing to fight for their country compared to ten years ago. 2024, March 11. URL: https://www.gallup-international.bg/en/48127/fewer-people-are-willing-to-fight-for-their-country-compared-to-ten-years-ago/ (дата обращения: 24.02.2025).

производственных мощностей можно рано или поздно преодолеть, как и попытаться адаптировать массовые и социальные реакции к «новой нормальности». Однако признавая перманентность противоречий как неотъемлемой части человеческого бытия, едва ли возможно элиминировать вероятность постоянной ревитализации дихотомических практик и образов мышления в мировой политике, почти неизбежно ведущих к военной эскалации. Избегая спекулятивных аналитических оценок и футурологических конструктов, можно предположить наличие разрыва такого circle of sansara. Мультиполярная модель миропорядка как альтернатива биполярности представляется вполне осязаемой среднесрочной перспективой. Достижимость мироустройства по этому принципу поддерживается приверженностью ему довольно внушительного числа симпатизантов из числа стран G20. Большинство стран Глобального Юга плюс Россия вовсе не стремятся к императивной конфронтации с кем-либо, но и не приемлют одностороннего диктата извне3. Они скорее согласились бы с системой взаимоотношений, построенной на равноправии без чьего-либо примата. Им более бы импонировал, мир, основанный на справедливом распределении ресурсов и знаний, мир взаимовыгодного сотрудничества и развития, мир общей для всех безопасности4. Диверсификация силы и влияния в мире, помноженная на консенсусный принцип принятия судьбоносных решений, позволили бы в мультипо-лярной конструкции поддерживать некое равновесие и в дальнейшем возможно даже блокировать кумулятивный эффект, связанный с безграничной концентрацией власти и ведущий к бесконтрольности и произволу. Становление новой системы международных отношений пока еще выглядит умозрительно, и в модели будущего нет какой-либо предопределенности - потребуется много согласованных усилий и воли. Придется пройти период болезней роста, чреватый в том числе всплесками вооруженного насилия, поскольку потенциальные полюса только формируют свои периферийные зоны и по их кромкам могут возникать очаги конфликтов как это сегодня, например, происходит с Китаем и Индией в районе Тибета.

Между тем в глобальном контексте вероятность наступления третьего и скорее всего последнего мирового апокалипсиса в мультиполярном мире

3Си Цзиньпин. Упорно двигаться вперед, к новым перспективам дружбы, сотрудничества и совместного развития Китая и России // Российская газета. 2023, 20 мая.

4 Путин В.В. Интервью Такеру Карлсону// Официальное интернет-представительство Президента России. 2024, 9 февраля. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/73411 (дата обращения: 24.02.2025).

будет гораздо ниже, чем при биполярном устройстве. Ведь равенство в правах и паритетность означает еще и равенство ответственности, причем солидарной. В случае осознания этой максимы ведущими глобальными и региональными лидерами война как инструмент политики и способ разрешения противоречий будет постепенно вымываться из практики межгосударственных отношений и возможно в долгосрочной перспективе вовсе уйдет с горизонта стратегического планирования.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключение авторы сочли возможным кратко поделиться основными результатами своих суждений. Авторы выражают уверенность в том, что гетерогенность социального развития неизбежно порождает противоречия между государствами и их системами. На протяжении Новой и особенно Новейшей истории одним из способов разрешения таких коллизий была война, дважды переходившая в свою глобальную фазу. Ключевым конфлик-тогенным фактором, стимулировавшим военную эскалацию, можно назвать блоковое размежевание государств и непримиримое соперничество между такими блоками. В нынешних условиях, которые можно диагностировать как период ревизии однополярности, вызревают условия для формирования новой двублоковости со всеми вытекающими для мира трагическими последствиями. Глобальные соперники условные Север и Юг накопили сумму противоречий, которую пытаются разрешить путем внутриблоковой консолидации и последующего взаимного военного столкновения. Неготовность сторон в моменте применять военную силу против антагониста не отменяет самой

идеи глобальной войны и стимулирует оппонентов к поиску инновационных, неклассических форм силового противоборства. Авторы акцентируют внимание на ненадежности такого подхода из-за риска инверсии событий под воздействием неограниченного числа факторов. Альтернативой блоковости и межблоковому противостоянию, чреватым войной, могла бы послужить мульти-полярная модель миропорядка, последовательно отстаиваемая некоторыми глобальными акторами на международных площадках. По своей структуре эта модель может быть сколь угодно сложной: от трицентричной (США, Китай, Россия) и квадро-центричной (США, Китай, Россия, Индия) до поли-центричной в составе нынешних региональных центров силы и влияния с их периферией. Пока эта модель только начинает обретать собственные контурные линии и ее окончательный рисунок не вполне ясен. Вместе с тем, по убеждению авторов данного исследования, многополярность с заложенными в ее основание принципами многообразия, равноправия и децентрализации предоставляет ведущим субъектам мировой политики больше вариантов для выбора и сбалансированного использования способов конкуренции и соперничества между собой, нежели жестко ориентированная на силовое отстаивание лидерских прав блоковыми конструктами биполярность. Диверсификация силы, влияния, ресурсного потенциала и знаний среди множества субъектов полюсности позволит со временем выйти из плена двумерного мировосприятия и поможет если не войну как способ разрешения противоречий из публично-политического поля, то, по крайней мере, существенно усложнить использование этого remedium habeo в арсенале мировой практики.

Об авторах

Константин Николаевич Лобанов

Институт межкультурной коммуникации и международных отношений Белгородского государственного научно-исследовательского университета

Автор, ответственный за переписку.
Email: lobanov.politika@gmail.com
ORCID iD: 0009-0001-7653-8937

доктор политических наук, доцент,

профессор кафедры международных отношений, зарубежной регионалистики и политологии Белгородского государственного научно-исследовательского университета. 

Россия

Неманя Вукчевич

Институт международной политики и экономики, Центр евразийских исследований

Email: nemanja.vukcevic@diplomacy.bg.ac.rs
ORCID iD: 0000-0003-3682-3888

кандидат социологических наук, научный сотрудник Белградского Института международной политики и экономики.

Сербия

Список литературы

Дополнительные файлы