Научно-технические командировки ученых в Германию в 1920-е годы как один из факторов развития ленинградского промышленного комплекса

Полный текст

Отечественные ученые всегда поддерживали тесные связи со своими коллегами за границей. Уже во второй половине XIX в. практика командировок в европейские страны стала неотъемлемой составляющей карьеры исследователя¹. «Важной частью жизни ученых в дореволюционной России были зарубежные поездки для установления и поддержания контактов с местными исследовательскими центрами, работы в иностранных архивах, библиотеках, лабораториях и музеях, выступлений с лекциями и докладами и т. д. Стажировки в европейских университетах считались едва ли не обязательным условием для подготовки научных кадров»².

Первая мировая война, а также революционные события 1917 г. привели к разрыву связей между российским и зарубежными научными сообществами. Данное обстоятельство было крайне болезненно воспринято отечественными учеными. Так, руководители Российской академии наук в своем письме от 7 марта 1919 г. отмечали, что «российская наука испытывает чрезвычайные трудности в своей работе из-за того, что с 1914 г. разорваны связи с западной наукой»³. Исследовательские институты стали обращаться с просьбами об организации заграничных поездок в Главное управление научных, научно-художественных и музейных учреждений (Главнаука)⁴.

Вскоре после окончания Гражданской войны были предприняты первые шаги к восстановлению сотрудничества с западными странами в сфере науки. В 1921 г. в составе Народного комиссариата просвещения (НКП) была создана Комиссия по заграничным командировкам. Основной задачей этого ведомства являлось рассмотрение заявлений научных учреждений и специалистов с просьбами об организации выезда за рубеж в исследовательских целях⁵. К 1923 г. была упорядочена процедура получения разрешений на заграничные научные поездки и выработаны единые формы отчетности для командируемых⁶.

В рамках настоящей статьи зарубежные командировки ученых из Северной столицы в Германию в 1920-х – начале 1930-х годов рассматриваются как одно из направлений международного научного сотрудничества. Основная цель исследования – определить степень влияния установленных в указанный период контактов ленинградских деятелей науки с немецкими специалистами на процесс модернизации промышленного комплекса города на Неве. В задачи автора входит анализ основных направлений сотрудничества ученых из Петрограда/Ленинграда с институтами, исследовательскими центрами и лабораториями Германии; рассмотрение конкретных сюжетов, связанных с командировками научно-технических кадров из Северной столицы в Веймарскую республику; классификация этих командировок в зависимости от целей, которые были поставлены перед направляемыми в Германию специалистами; выявление их общих закономерностей, специфики и результатов.

При работе над темой исследования использовался метод case-study, позволяющий на конкретных примерах рассмотреть основные аспекты сотрудничества ученых из города на Неве с их коллегами из Германии, цель которого заключалась в развитии ленинградского промышленного комплекса.

История отечественной науки 1920–1930-х годов является предметом изучения многих современных исследователей. В этой связи можно отметить работы Е.А. Долговой, О.В. Метель, В.Ю. Волошиной, В.П. Корзун, Р.А. Фандо и других авторов⁷. Непосредственно вопросам международного научного сотрудничества и заграничным командировкам советских специалистов в указанный период посвящены статьи Е.Ф. Синельниковой, Б.Б. Дьякова, В.С. Груздинской и ряда других исследователей⁸.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что вопросы, связанные с контактами отечественных ученых с их зарубежными коллегами в 1920–1930-е годы, в современной историографии рассматриваются преимущественно или в общесоюзном масштабе, или на уровне отдельно взятой организации или персоналии. При этом работы, посвященные проблематике международного сотрудничества локальных научных сообществ в этот период, представлены в значительно меньшей степени. Среди последних следует особо отметить статьи и монографии Е.Ф. Синельниковой⁹, в которых, в частности, рассматриваются связи ленинградских ученых с зарубежными университетскими центрами. Вместе с тем работы Е.Ф. Синельниковой посвящены преимущественно истории академической науки. Практические же аспекты международного сотрудничества представителей локального научного сообщества Ленинграда по-прежнему остаются вне поля зрения исследователей. Настоящая статья является попыткой восполнить данный пробел.

Очевидно, что выявление специфики международного научно-технического сотрудничества ленинградских ученых и оценка его влияния на развитие промышленности города являются важными исследовательскими задачами, решение которых позволяет сформировать представление об эффективности задействованного в 1920-х – начале 1930-х годов механизма трансфера технологий, который может быть актуальным и на современном этапе развития нашей страны.

Следует отметить, что термин «локальное научное сообщество» не имеет общепризнанного определения. В рамках настоящей работы под этим словосочетанием понимается группа исследователей, локализованная на ограниченной территории и связанная единым научным этосом¹⁰. Подобный подход позволяет рассматривать всех ученых Петрограда/Ленинграда в указанный период как научное сообщество. К началу 1920-х годов оно продолжало оставаться одним из наиболее влиятельных в стране, что было во многом обусловлено статусом города, который в дореволюционную эпоху являлся политической и культурной столицей Российской империи, а также тем обстоятельством, что в нем продолжали свою деятельность многие престижные институты, исследовательские центры и высшее государственное научное учреждение – Академия наук.

В начале 1920-х годов основным направлением заграничных командировок петроградских ученых являлась Германия. С этой страной Россия традиционно поддерживала устойчивые связи в сфере науки. В контексте данного сотрудничества в дореволюционный период особое значение придавалось персональным и дисциплинарным контактам, во многом определявшим общие направления исследований, обучению отечественных студентов в германских университетах и подготовке ими там же своих диссертаций, а также членству отечественных специалистов в немецких научных сообществах и академиях¹¹. Однако место Германии в качестве приоритетного направления командировок советских ученых было обусловлено и другой причиной. К началу 1920-х годов наметилось политическое сближение Веймарской республики и Советской России. Оба государства оказались «изгоями» Версальско-Вашингтонской системы: первое лишилось источников дешевого сырья, а также значительной доли рынков сбыта промышленной продукции, а второе оказалось отрезано от доступа к передовым достижениям западной научно-технической мысли. Германия и РСФСР нуждались друг в друге, и этим во многом определялось их сотрудничество, прочные основы которого были заложены Рапалльским договором, заключенным 16 апреля 1922 г.

Историк М.А. Андреев, анализируя общую по РСФСР статистику заявлений о посещении зарубежных стран, поданных в Комиссию по заграничным командировкам НКП за период с 1921 по 1923 г., отмечает существенное преобладание документов, в которых местом пребывания указывается Германия (например, за 1923 г. общее количество заявлений на командировки в эту страну составило 186, в Великобританию – 54, Францию – 49, США – 24)¹². Подобная тенденция сохранялась и в последующие годы. Так, в списке планов заграничных поездок НКП на 1927 г. из 62 командировок 52 приходились на Германию¹³.

Важно отметить, что в 1920-е годы зарубежные научные командировки проводились не только по линии НКП¹⁴, но и по линии его «конкурента» – Научно-технического отдела Высшего совета народного хозяйства СССР (НТО ВСНХ СССР). Деятельность этой структуры, созданной в 1918 г. (в 1926 г. НТО было преобразовано в Научно-техническое управление, НТУ), была направлена на поиски научного решения сложных технических вопросов, стоявших перед отечественной промышленностью¹⁵. Среди научных учреждений Петрограда/Ленинграда, которые оказались в ее ведении в исследуемый период, следует упомянуть Институт прикладной минералогии и металлургии, Государственный институт прикладной химии, Институт металлов, Ленинградскую физико-техническую лабораторию, Ленинградскую экспериментальную электротехническую лабораторию, Ленинградскую лабораторию тепловых двигателей и т.д.¹⁶ Анализируя план заграничных командировок НТУ ВСНХ СССР на 1927–1928 гг., можно констатировать, что в эти годы ленинградские специалисты направлялись главным образом в Германию (17 командировок из 21)¹⁷.

Помимо непосредственно научных в 1920-е годы получили распространение и так называемые промышленные командировки. Деление зарубежных поездок на эти два типа являлось в определенной степени условным и зависело от организаций, направлявших специалистов за границу (институты, лаборатории и НИИ или промышленные предприятия), а также от порядка согласования (решение о выезде рассматривалось либо НКП, либо председателем ВСНХ СССР в отношении сотрудников учреждений общесоюзного значения и председателями ВСНХ союзных республик в отношении работников предприятий на местном уровне). Следует отметить, что и научные, и промышленные командировки главным образом имели целью получение новых знаний и навыков в области инженерной деятельности. В подобные поездки нередко отправлялись специалисты, трудовая деятельность которых была связана с тем или иным предприятием или трестом.

Представление о том, куда преимущественно направлялись специалисты из города на Неве в рамках промышленных командировок, можно получить в ходе изучения материалов фондов Ленинградского областного совета народного хозяйства (ЛОСНХ). Эта государственная организация, основанная в 1927 г., руководила деятельностью предприятий союзного, республиканского и областного значения на территории Ленинграда (с 1928 г.) и Ленинградской области. Согласно сведениям ЛОСНХ по трестам, за период с октября 1928 по октябрь 1929 г. всего за границу было отправлено 86 человек. Большинство из них (49) были командированы в Германию. Специалисты также направлялись во Францию, Великобританию, США и другие страны¹⁸.

Следует отметить, что поездки отечественных специалистов в Веймарскую республику, в которых в равной мере были заинтересованы обе стороны, оказывали положительное влияние на деятельность как советского, так и немецкого научного сообщества. В Германии с энтузиазмом принимали ленинградских ученых с мировым именем. В немецких университетах и академиях самое пристальное внимание уделялось исследованиям А.Н. Крылова в области математики и кораблестроения¹⁹, А.Ф. Иоффе – в сфере изучения физики кристаллов и прочности металлов²⁰, Л.А. Орбели – в физиологии²¹, а также достижениям и открытиям советских специалистов в медицине, химии, металлургии.

В 1920-е годы интерес советского правительства к научным контактам с Германией был обусловлен не только осознанием важности развития теоретических знаний, но и актуальностью приобретения практических навыков в целом ряде сфер. Стремясь к созданию собственной передовой технической и промышленной базы, руководство СССР, направляя отечественных ученых за границу, было заинтересовано в том, чтобы они перенимали и ретранслировали западный опыт, а также содействовали организации закупок необходимых для советских предприятий материалов и оборудования и заключению соглашений о сотрудничестве с зарубежными компаниями. Таким образом, советско-германские научные связи в рассматриваемый период являлись одной из форм трансфера технологий, в рамках которого научные и промышленные центры Веймарской республики выступали в качестве донора (разработчика и/или носителя знаний в определенной области науки и техники), а отечественные – в качестве реципиента (потребителя).

Важную роль в процессе реализации поставленной советским руководством задачи по рецепции и ретрансляции зарубежного научного опыта играло сообщество ленинградских ученых, что было обусловлено их технической грамотностью, инициативностью, открытостью к контактам и новым знаниям, владением иностранными языками и наличием у них неформальных контактов среди западных коллег. На последнее обстоятельство, в частности, в своем отчете о командировке в Германию, Францию и Великобританию, состоявшейся в 1925–1926 гг., обращал внимание выдающийся советский электротехник профессор К.А. Круг²².

Командировки ленинградских специалистов в Германию в 1920-е годы в большинстве случаев были связаны с изучением отдельных достижений их немецких коллег в научно-технической области. В уже рассмотренном нами ранее плане заграничных поездок НТУ ВСНХ СССР на 1927–1928 гг. цели пребывания отечественных ученых в Веймарской республике формулировались следующим образом: «изучение постановки дела выработки и испытания высоковольтных изоляторов на заводах и лабораториях Германии (Керамический институт, Ленинград); ознакомление с постановкой дела теплотехнических приборов (главным образом пирометров), с новейшими достижениями в области измерения высоких температур, с современными методами физико-химического изучения металлов и сплавов (Институт металлов, Ленинград); изучение новейших физико-химических методов обогащения угля (Институт механической обработки полезных ископаемых, Ленинград)» и т. д. Из 17 командировок в Германию, представленных в данном плане, 13 были направлены на изучение немецкого научно-технического опыта²³.

Для того чтобы ознакомиться со спецификой командировок данного типа, рассмотрим их более подробно на конкретных примерах. В первой половине 1920-х годов состоялась поездка в Германию профессора Бориса Константиновича Климова, директора Опытного завода Института прикладной химии в Ленинграде, который стал известен благодаря своим исследованиям в области изучения технологии химической переработки торфа и сланцев. Как следует из отчета, опубликованного в 1926 г., целью поездки являлось изучение производства химически чистых реактивов, а также желтого и красного фосфора, ознакомление с сухой перегонкой торфа, сланцев и бурого угля. Б.К. Климов осмотрел целый ряд предприятий, специализировавшихся на выпуске химически чистых реактивов (фабрики Каль-Баума, Мерка, Де-Хана). Опыт, приобретенный специалистом в Германии, позволил ему наметить постановку производств на Опытном заводе²⁴. Кроме того, советский ученый осмотрел торфококсовальное предприятие (его название в отчете не указано) и получил необходимые сведения для организации этого производства в СССР. Впоследствии знания, приобретенные Б.К. Климовым во время пребывания на данном предприятии, помогли решить проблему утилизации торфа путем его использования в коксовальном и генераторном процессах. Далее был осмотрен завод сухой перегонки сланца во вращающихся печах (название предприятия вновь отсутствует). По итогам командировки было принято решение организовать в Ленинграде первую опытную печь по образцу осмотренной. Принципы сухой перегонки бурого угля были изучены ленинградским специалистом с целью их последующего применения к союзным битумам.

В отчете Б.К. Климова можно встретить упоминание об отказе одной из германских фабрик продемонстрировать производство фосфора. Однако специалист все равно сумел попасть на это предприятие и ознакомиться с технологиями изготовления желтого и красного фосфора и бертолетовой соли. Собрав многочисленные теоретические сведения, он организовал их проверку в полузаводском масштабе на Ватном острове в Ленинграде (на котором с 1919 г. находился Государственный институт прикладной химии)²⁵.

Отметим, что изучение германского научно-технического опыта в таких областях, как переработка торфа, сланцев и бурого угля, производство желтого и красного фосфора, являлось важной задачей в контексте решения экономических проблем, стоявших перед Советским государством. В частности, вопрос использования торфа низкого качества в электрогенераторном процессе имел принципиальную значимость в условиях дефицита отечественной топливной базы, а налаживание процессов создания желтого и красного фосфора представляло особую актуальность с точки зрения развития химической и военной промышленности.

Еще одним интересным примером изучения европейского научно-технического опыта и его использования в целях развития советской экономики может послужить командировка в Германию конструктора и специалиста в области корабельной энергетики Бориса Аверкиевича Горбунова, которая состоялась в 1928 г. Интересно отметить, что поездка была инициирована самим ученым. В письме Б.А. Горбунова помощнику директора Балтийского завода по технической части сообщалось, что чертежная механического отдела предприятия приступила к проектированию паровой машины в 1500 л. с. для пароходов Дальневосточной северной линии. Однако, несмотря на все усилия, первый опыт постройки машины, работающей на перегретом паре, дал неудовлетворительные результаты с точки зрения расхода топлива. При попытке ее создания научной базой служили исключительно литературные источники, причем наиболее современное издание – Bauer der Schiffsmaschinenbau («Строитель морской техники») – датировалось 1923 г. ВСНХ предложил Балтийскому заводу выпустить около 40 подобных машин. Б.А. Горбунов считал необходимым использовать при их строительстве испытанные и зарекомендовавшие себя западные образцы. По мнению советского специалиста, для решения стоявшей перед ним задачи было необходимо направить инженеров завода на крупные зарубежные предприятия для ознакомления с современным европейским опытом в области машиностроения. Как отмечал Б.А. Горбунов, «без этого инженеры Бюро не будут в состоянии разрабатывать проекты, отвечающие современным требованиям промышленности»²⁶.

Командировка сроком на один месяц была одобрена президиумом ВСНХ СССР²⁷. В Германии Б.А. Горбунов посетил ряд предприятий, ознакомился с чертежами уже готового судна, схожего с находившимися в постройке по уже сделанным заказам для СССР, а также обследовал отдельные паровые установки трех судов различных типов. Познакомившись с немецким опытом в области корабельной энергетики, он пришел к выводу о целесообразности использования паровых систем Бауэр-Вах или Браун-Бовери²⁸. Заметим, что паровые турбины системы Бауэр-Вах в дальнейшем были приобретены и установлены на лесовозы «Сухона» и «Котельщик Таланкин» V-бис серии, сошедшие со стапелей Балтийского завода в октябре 1933 г. Использование этих турбин позволило повысить общую мощность паровых машин с 950 л. с. до 1200 л. с. и скорость судна с 9 до 9,8 узлов. В СССР это был первый случай снабжения энергетической установки турбиной в дополнение к обычной паровой машине. Данный опыт был признан отечественными инженерами-судостроителями успешным, и заимствованная в Германии технология стала использоваться в СССР на регулярной основе²⁹. Таким образом, сведения, полученные в ходе заграничной командировки ленинградского специалиста, нашли практическое применение и повлияли на дальнейшее развитие советского судостроения.

Рассмотренные примеры позволяют сделать вывод, что командировки ленинградских ученых в 1920-е годы были направлены на решение конкретных задач, стоявших перед отечественной промышленностью. При этом задействовались узкоспециализированные научные кадры, обладавшие необходимыми компетенциями в отдельных областях знаний, для того, чтобы осуществить эффективную рецепцию технологических процессов.

Одной из наиболее эффективных форм сотрудничества с зарубежными странами в научно-технической сфере в рассматриваемый период являлись договоры технической помощи, которые заключались с иностранными фирмами начиная с 1923 г., когда был подписан первый подобный договор (согласно его условиям, французская Генеральная компания беспроволочного телеграфа обязалась оказывать техническую помощь Тресту слабых токов)³⁰. Документ этого типа представлял собой соглашение, по которому иностранная компания за солидное вознаграждение оказывала советской стороне содействие в постановке и усовершенствовании производства. Договоры технической помощи носили преимущественно комплексный характер и включали в себя пункты, связанные с передачей технологий и патентов, конструкторского и промышленного опыта. Заключение подобных соглашений открывало возможности для дальнейших командировок советских специалистов с целью изучения производства на иностранных предприятиях, а также приглашения зарубежных специалистов для помощи в налаживании технологических процессов на заводах и фабриках СССР.

В ряде случаев подписание договоров технической помощи являлось прямым или косвенным результатом зарубежных поездок ленинградских ученых. Наглядный пример – заграничная командировка Ивана Николаевича Вознесенского, выдающегося отечественного специалиста в области гидротурбостроения. В 1920-е годы он занимался организацией производства гидротурбин на Ленинградском металлическом заводе (ЛМЗ). В то же время И.Н. Вознесенский посетил ряд европейских стран. В Германии ему удалось установить контакт с фирмой Fritz Neumayer³¹. Данная фирма представляла собой первоклассное гидротурбостроительное предприятие, однако испытывала некоторые финансовые сложности, что определяло ее заинтересованность в получении выгодных контрактов, в том числе и за пределами Веймарской республики. Перед ЛМЗ в рассматриваемый период стояла задача строительства мощных гидротурбин. В этой связи перспектива сотрудничества с германской фирмой для советского предприятия также представлялась крайне желательной.

В 1925 г. Ленинградский государственный машиностроительный трест «Машинострой» заключил договор о технической помощи с Fritz Neumayer, по условиям которого германская фирма должна была оказывать содействие советским предприятиям, входившим в этот трест, в строительстве гидротурбин³². Данное соглашение оценивалось советским руководством очень высоко. «Машинострой» получил богатый конструктивный и расчетный материал и начал производство крупных гидротурбин. Благодаря помощи, оказанной Fritz Neumayer советской стороне согласно этому договору, к 1928 г. трест выпустил около 40 гидротурбин, работавших на Земо-Авчальской, Батумской, Эриванской, Ташкентской и других гидроэлектростанциях³³. Спустя всего полгода договор прекратил свое действие в связи с банкротством германской фирмы, однако к тому моменту «Машинстрою» уже удалось наладить самостоятельное производство гидротурбин³⁴.

Следует отметить, что случай с И.Н. Вознесенским не являлся единичным. Так, например, отчет о командировке в Германию, сделанный конструктором завода «Русский дизель» Всеволодом Александровичем Ваншейдтом (ученый-кораблестроитель, считающийся основателем советского судового дизелестроения), стал основанием для заключения в марте 1927 г. договора о технической помощи в области морского дизелестроения между «Машиностроем» и немецкой фирмой Sulzer Brothers из города Людвигсхафен-ам-Райн³⁵.

Помимо командировок, направленных на изучение последних достижений науки и техники, нередким явлением в 1920-е годы были и закупочные поездки советских специалистов. Среди первых, кто осуществлял приобретение необходимой продукции для научных учреждений Петрограда, был выдающийся советский ученый-физик А.Ф. Иоффе. В 1921 г. он занимался закупками для нужд Академии наук, Политехнического института, Государственного физико-технического рентгенологического и радиологического института (который он же и возглавлял), а также для заводских научно-технических лабораторий города на Неве. Так, в Берлине он заказал приборов на 2 млн 112 тыс. марок, химических продуктов – на 60 тыс. марок, инструментов и станков – на 300 тыс. марок. Кроме того, в РСФСР были высланы три больших ящика с научной литературой³⁶. Всего А.Ф. Иоффе заказал в Германии около 400 журналов и столько же книг. В 1922 г. ученый еще раз посетил эту европейскую страну с целью закупки литературы и материалов. В ходе поездки были приобретены приборы для Рентгенологического института на сумму в 1 млн марок. В 1924 г. во время очередного визита А.Ф. Иоффе в Германию были куплены приборы уже для Физического института³⁷. Одним из итогов последнего посещения ученым Веймарской республики, которое состоялось летом 1925 г., стала отправка в СССР ценных инструментов для экспериментального аккумулятора³⁸.

Однако в последующие годы ситуация меняется. Вместо осуществления самостоятельных закупок перед советскими специалистами, которые отправлялись в зарубежные поездки, ставится задача исследования новейших образцов западного научного оборудования, устройств, приборов и инструментов с целью определения необходимости их приобретения в будущем. Примером этого может послужить командировка в Германию выдающегося советского физика и механика, заведующего отделом изучения материалов Ленинградской физико-технической лаборатории профессора Николая Николаевича Давиденкова, состоявшаяся в 1927 г.³⁹ Одной из основных задач, поставленных перед ученым руководством Ленинградской физико-технической лаборатории в рамках этой поездки, являлось ознакомление с производством ряда германских фирм, изготовлявших машины и приборы для испытания материалов, ввиду предстоявших заказов⁴⁰.

Из отчета о командировке Н.Н. Давиденкова следует, что во время своего пребывания в Германии он посетил Берлинскую государственную станцию для испытания материалов, Институт императора Вильгельма для исследования металлов, Физико-техническую государственную станцию, исследовательскую лабораторию компании Siemens и т. д. На складе измерительных приборов фирмы Carl Zeiss, Schuchardt & Schutte в столице Веймарской республики ученый наметил для последующего приобретения компаратор (устройство, предназначенное для сравнения величин аналоговых сигналов), дающий измерение до 200 мм с ценой деления в 1 микрон. Несмотря на его высокую стоимость (около 4 тыс. руб.), Н.Н. Давиденков посчитал это устройство необходимым для лабораторий СССР.

В ходе командировки Н.Н. Давиденков также посетил Германский съезд по материаловедению, в рамках которого с 22 октября по 13 ноября 1927 г. проходила выставка, состоявшая из 84 отделов. Важнейшими из них, по мнению советского специалиста, являлись следующие: технологические испытания, механические испытания, химические испытания, металлография, физические исследования, кристаллография, термическая обработка, мастерские. Данная выставка, на которой было представлено более 200 машин, произвела на советского ученого положительное впечатление. Особый интерес у Н.Н. Давиденкова вызвала группа машин, предназначенных для испытания металла на усталость. В своем отчете по итогам командировки он подробно остановился на трех из них: Ганеманна-Лера-Шенка, работающая на растяжение-сжатие; Лозенгаузена – на кручение; Фёппля – на кручение. Отметив достоинства и слабые стороны этих машин, Н.Н. Давиденков рекомендовал их к приобретению для нужд отечественных лабораторий⁴¹.

Представляется, что изменение порядка осуществления импортных закупок было связано с определенной «нормализацией» данного процесса. Приобретения, сделанные А.Ф. Иоффе в ходе его командировок, являлись во многом вынужденными и срочными: без них было невозможно восстановить деятельность научных учреждений Петрограда, материально-техническая база которых к началу 1920-х годов пребывала в крайне плачевном состоянии, что было связано с последствиями Гражданской войны. Оборудование же, рекомендуемое к приобретению Н.Н. Давиденковым, требовалось на перспективу, для дальнейшего развития отечественной науки и промышленности. Подобные закупки можно было осуществлять уже в рабочем порядке.

Важно отметить, что и в первом, и во втором случае ленинградские ученые выступали в качестве экспертов, которые могли определить наиболее подходящие инструменты, приборы и оборудование для запланированных научных исследований и производства.

С начала 1920-х годов в отечественных научных кругах обсуждался вопрос о необходимости организации зарубежных поездок и для молодых специалистов. В отчете одного из ученых, вернувшегося из заграничной командировки в 1924 г., в частности, отмечалось: «Я полагаю, что … при скудости средств, следует молодым отдавать предпочтение над старыми преподавателями и учеными… Молодого следует посылать учиться – не только фактам, но главным образом тому, как надо учиться, как надо “творить науку”»⁴². О важности заграничных поездок для начинающих советских исследователей в 1929 г. писал и известный электротехник М.Я. Лапиров-Скобло. При этом он отмечал необходимость длительного пребывания отечественных специалистов за рубежом с целью изучения западного научного опыта. В свою очередь выдающийся врач-венеролог, профессор В.М. Броннер воспринимал посещение европейских стран молодыми учеными лишь в качестве добавочного элемента подготовки, отдавая предпочтение командировкам внутри СССР⁴³.

Несмотря на существовавшие разногласия по вопросам актуальности зарубежных стажировок для тех, кто лишь начинает свой научный путь, подобные поездки, конечно же, организовывались.

Большую роль обучающая заграничная командировка сыграла в жизни и деятельности будущего профессора Ленинградского технологического института (ЛТИ) Евгения Владимировича Алексеевского, известного специалиста в области аналитической химии. В 1929 г., будучи доцентом лаборатории количественного анализа ЛТИ, он был направлен в командировку в Германию с целью ознакомления с устройством и оборудованием современных испытательных центров и прохождения учебного курса по микрохимии. Е.В. Алексеевский стажировался в высших учебных заведениях Берлина, Лейпцига, Карлсруэ, Гейдельберга и Гамбурга, изучал метод микрохимического анализа у будущего лауреата Нобелевской премии Отто Гана и в лаборатории известного химика-неорганика Альфреда Штока.

Отчет Е.В. Алексеевского о командировке был опубликован в апрельском номере журнала «Русско-германский вестник науки и техники» за 1930 г.⁴⁴ На страницах этого периодического издания, издаваемого советско-германским обществом «Культура и техника», регулярно публиковались доклады о зарубежных поездках отечественных специалистов. По материалам, наработанным за время прохождения обучения у профессора А. Штока, Е.В. Алексеевским была написана научная монография по микрохимии ртути. В 1931 г. ученый возглавил первую в СССР кафедру химии защиты в ЛТИ⁴⁵.

В том же 1931 г. состоялась командировка в Германию аспиранта Государственного оптического института (ГОИ) Августа Андреевича Вернера. Перед ним были поставлены задачи разработки точных методов технических измерений оптических инструментов, их изучения, сборки, а также определения условий допуска при производстве. В докладной записке ГОИ о командировке А.А. Вернера отмечалось, что «точное знание о том, каких успехов в этой области добились в Западной Европе, и, в частности, в Германии, является совершенно необходимым для советской промышленности»⁴⁶. Примечательно, что план зарубежной поездки советского ученого включал обучение у профессора Георга Берндта – видного немецкого специалиста, работавшего в сфере оптической метрологии⁴⁷.

Стажировки молодых ленинградских исследователей, подобные поездкам Е.В. Алексеевского и А.А. Вернера, предполагавшие обучение у лучших европейских специалистов в своих областях, в значительной степени способствовали росту их компетенций. По возвращении домой ученые ретранслировали полученные знания своим коллегам. Так создавались условия для повышения общего профессионального уровня научных кадров Ленинграда.

* * *

Подводя итоги исследования, следует отметить, что в 1920-е – начале 1930-х годов научное сообщество Ленинграда поддерживало тесные связи с европейскими учеными-специалистами в различных областях. Вынужденная изоляция, вызванная объективными внешне- и внутриполитическими причинами, в начале рассматриваемого периода сменилась стремлением возобновить международные контакты. В результате уже с 1921 г. государственными и академическими структурами создавались необходимые условия для организации заграничных командировок петроградских/ленинградских научно-инженерных кадров.

В течение 1920-х годов ученые из Северной столицы отправлялись в зарубежные поездки или по линии НКП и НТО/НТУ ВСНХ СССР (научные командировки), или по линии предприятий и трестов (промышленные командировки). Ключевым направлением этих поездок стала Германия, что в полной мере соответствовало общесоюзной тенденции в рассматриваемый период.

Командировки в Германию представляли собой отношения взаимного обогащения. Университеты и научные сообщества Веймарской республики были заинтересованы в ознакомлении с достижениями ведущих ленинградских специалистов в различных областях науки и техники. В то же время советская сторона стремилась использовать заграничные командировки в качестве одного из каналов технологического трансфера, что должно было способствовать ускорению процесса внедрения и освоения наукоемких разработок в отдельных отраслях промышленности.

С целью получения полезного для применения в отечественном производстве зарубежного научно-технического опыта, а также его рецепции, в рассматриваемый период был организован целый ряд командировок ленинградских ученых за границу, большинство которых было направлено на решение конкретных задач, стоявших перед наукой и промышленностью страны. Участвовавшие в этих поездках специалисты исследовали передовые достижения в ряде областей, содействовали отечественным предприятиям и лабораториям в заключении договоров технической помощи и в организации закупок оборудования, повышали собственные профессиональные компетенции.

Благодаря такому подходу ВСНХ и другим государственным структурам, ответственным за развитие экономики, в сжатые сроки удалось решить наиболее острые проблемы в целом ряде отраслей промышленности (дизелестроение, турбо- и гидротурбостроение, химическая переработка торфа и сланцев и т. д.), а также сформировать необходимую техническую базу (за счет закупок импортного оборудования) и кадровый потенциал научных учреждений и предприятий Ленинграда.

Важно отметить, что заграничные командировки специалистов, совмещавших производственную деятельность с преподавательской, способствовали успешной ретрансляции актуальных знаний о последних достижениях науки и техники студентам – будущим отечественным ученым и инженерам. Показательные примеры: Б.М. Горбунов, который преподавал в Ленинградском политехническом институте, Военно-морской академии, Ленинградском корабельном институте и других вузах; В.А. Ваншейдт, читавший лекции на кораблестроительном факультете Ленинградского политехнического института, а затем организовавший и возглавивший кафедру двигателей внутреннего сгорания на машиностроительном факультете Ленинградского кораблестроительного института, и другие ученые.

Все это позволяет сделать вывод, что использование государством такого канала технологического трансфера, как заграничные командировки, оказалось эффективным решением ряда проблем, стоявших перед отечественной экономикой в 1920-е – начале 1930-х годов. Зарубежные поездки ленинградских специалистов, носившие системный характер, сыграли значительную роль в процессе научно-технического развития городского промышленного комплекса в рассматриваемый период.

 

¹ Гафаров А.А., Гафаров А.А. Практика европейских научных командировок в Российской империи во второй половине XIX века: проблема идеологической амбивалентности // Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. 2021. Т. 41. № 2. С. 24.

² Груздинская В.С. «Научная работа жива научным общением ученых», или зачем советские ученые ездили за границу в 1920–1930-е гг.? (проблемы и перспективы изучения) // Вестник Омского университета. Серия: «Исторические науки». 2023. Т. 10. № 1 (37). С. 82.

³ Цит. по: Синельникова Е.Ф. Международная деятельность научных обществ в 1920-е гг. // Социология науки и технологий. 2020. Т. 11. № 2. С. 162.

⁴ Там же.

⁵ Андреев М.А. К вопросу об организации и деятельности Комиссии по заграничным командировкам Народного комиссариата по просвещению РСФСР (1921–1923 гг.) // Вестник РГГУ. Серия: «История. Филология. Культурология. Востоковедение». 2018. № 10 (43). С. 108.

⁶ Там же. С. 117

⁷ Волошина В.Ю., Груздинская В.С., Колеватов Д.М., Корзун В.П. Из двух углов: отечественный историографический процесс в оценке эмигрантских и советских историков (1920–1930-е гг.) / отв. ред. В.Ю. Волошина, В.П. Корзун. Омск, 2020; Долгова Е.А. Рождение советской науки: ученые в 1920–1930-е гг. М., 2020; Метель О.В. Академическая наука в СССР в 1920–1950-е гг.: трансформация региональной инфраструктуры // Люди империи – империя людей: персональная и институциональная история Азиатских окраин России / отв. ред. Н.Г. Суворова. Омск, 2021. С. 73–81; Фандо Р.А. Советско-французские научные связи (1920–1930-е гг.). М., 2023.

⁸ Синельникова Е.Ф. Международная деятельность… С. 160–176; Дьяков Б.Б. Ленинградский Физико-технический институт – Кембридж: Научная дипломатия в кризисную эпоху (1920–1930-е гг.) // Социология науки и технологий. 2021. Т. 12. № 4. С. 81–92; Груздинская В.С. Заграничные командировки по-советски: диалог ученого сообщества и власти в 1920-е годы (по материалам Комиссии содействия работам Академии наук СССР) // Проблемы деятельности ученого и научных коллективов. 2022. № 8 (38). С. 22–32.

⁹ Синельникова Е.Ф. Научные общества Петрограда-Ленинграда в 1920-е годы. СПб., 2022.

¹⁰ Шелегина О.Н. Идентичность локальных научных сообществ: опыт формирования и трансляции (по материалам Новосибирского научного центра СО РАН) // Гуманитарные науки в Сибири. 2016. Т. 23. № 3. С. 119.

¹¹ Колчинский Э.И., Зенкевич С.И., Ермолаев А.И., Ретунская С.В., Самокиш А.В. и др. Мобилизация и реорганизация российской науки и образования в годы Первой мировой войны / под общ. ред. Э.И. Колчинского. СПб., 2018. С. 124.

¹² Андреев М.А. Указ. соч. С. 116.

¹³ Дмитриев А.Н. От академического интернационализма – к системе национально-государственной науки // Наука, техника и общество России и Германии во время Первой мировой войны / под ред. Э.И. Колчинского, Д. Байрау, Ю.А. Лайус. СПб, 2007. С. 49.

¹⁴ Постановление СНК СССР от 9 мая 1927 г. «О регулировании заграничных командировок» // КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req-doc&base-ESU&n-25460#sXs2gwSkLEOW50wF1 (дата обращения: 09.11.2023).

¹⁵ Исаевич Ю.Г. Л.Д. Троцкий и деятельность Научно-технического отдела ВСНХ СССР в середине 1920-х гг. // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. 2013. № 4. С. 74.

¹⁶ Бюллетени научно-технического отдела ВСНХ СССР за 1925–1926 гг. // Центральный государственный архив научно-технической документации Санкт-Петербурга (далее – ЦГАНТД СПб). Ф. 81. Оп. 11. Д. 89.

¹⁷ План заграничных командировок НТУ ВСНХ на 1927–1928 г. // Российский государственный архив экономики (далее – РГАЭ). Ф. 3429. Оп. 9. Д. 2. Л. 70–79.

¹⁸ Сведения о заграничных командировках за 1928–1929 гг. по трестам союзного, республиканского, областного и местного значения, 14 февраля 1930 г. // Центральный государственный архив Санкт-Петербурга. Ф. 2279. Оп. 2. Д. 544. Л. 6.

¹⁹ Александров Д.А., Дмитриев А.Н., Копелевич Ю.Х. Советско-германские научные связи времени Веймарской республики / отв. ред. Э.И. Колчинский. СПб., 2001. С. 81.

²⁰ Там же. С. 85.

²¹ Подробнее см.: Ганин М.А. Научно-техническая командировка советских специалистов в страны Западной Европы в 1920-ые – 1930-ые гг.* // Гуманитарные чтения в Политехническом университете: сборник трудов Всероссийской научно-практической конференции: в 2-х ч. Ч. 2. СПб., 2020. С. 32–39.

²² Тюрина Е.А. Высший совет народного хозяйства и развитие научно-технической мысли в 1917–1920-е гг. XX в. // Память о прошлом – 2017. Материалы и доклады VI историко-архивного форума, посвященного 100-летию революции 1917 г. в России / сост. О.Н. Солдатова, Г.С. Пашковская. Самара, 2017. С. 73.

²³ План заграничных командировок НТУ ВСНХ на 1927–1928 г. // РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 9. Д. 2. Л. 70–79.

²⁴ Бюллетень НТО ВСНХ № 12 от 16 февраля 1926 г. // ЦГАНТД СПб. Ф. 81. Оп. 1–1. Д. 89. Л. 7–8.

²⁵ Там же.

²⁶ Письмо Б.А. Горбунова помощнику директора завода по технической части от 28 декабря 1927 г. // РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 9. Д. 260. Л. 11–11 об.

²⁷ Командировочное удостоверение Б.А. Горбунова от 20 августа 1928 г. // Там же. Л. 7.

²⁸ Отзыв проф. Н.Ф. Черновского по отчету о заграничной командировке инженера Балтийского судостроительного завода Горбунова Б.А., 1929 г. // Там же. Л. 1.

²⁹ Афонин Н.Н. Первые лесовозы Балтийского завода // Судостроение. 2006. № 3 (766). С. 70.

³⁰ Бутковский В.П. Иностранные концессии в народном хозяйстве СССР. М.; Л., 1928. С. 34–35.

³¹ Иван Николаевич Вознесенский. Воспоминания и очерки / сост. Е.М. Воинов; отв. ред. И.И. Гуревич, В.А. Умов. М., 1994. С. 20.

³² Договор о техническом сотрудничестве с «Фриц Неймейер» от 15 января 1925 г. // РГАЭ. Ф. 413. Оп. 5. Д. 1384. Л. 2–11.

³³ Бутковский В.П. Указ. соч. С. 82–83.

³⁴ Подробнее см.: Ганин М.А. Советско-германское сотрудничество в области гидротурбостроения в 1920-е гг. // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Исторические науки. 2021. Т. 3. № 2 (10). С. 63–71. DOI: 10.37313/2658-4816-2021-3-2-63-71

³⁵ Подробнее см.: Ганин М.А. Роль трансфера германских технологий в развитии советского дизелестроения в 1920–1930-х гг. (на материалах завода «Русский дизель») // Ученые записки Новгородского государственного университета. 2021. № 6 (39). С. 610–616. DOI: 10.34680/2411-7951.2021.6(39).610-616

³⁶ Александров Д.А., Дмитриев А.Н., Копелевич Ю.Х. Указ. соч. С. 82–83.

³⁷ Там же. С. 85.

³⁸ Там же. С. 86.

³⁹ Письмо НТУ ВСНХ в Бюро заграничных командировок АФУ ВСНХ СССР о возвращении Н.Н. Давиденкова из командировки, ноябрь 1927 г. // РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 9. Д. 295. Л. 2; Письмо НТУ ВСНХ в Бюро заграничных командировок АФУ ВСНХ СССР об отбытии в командировку, сентябрь 1927 г. // Там же. Л. 11.

⁴⁰ План работы по заграничной командировке Н.Н. Давиденкова, 1927 г. // Там же. Л. 20.

⁴¹ Отчет о заграничной командировке Н.Н. Давиденкова, 1927 г. // Там же. Л. 22–63.

⁴² Гришина Н.В. «Возможность проехаться и подышать западноевропейским воздухом»: взаимоотношения науки и власти в сфере заграничных командировок в 1920-е гг. // Вестник Томского государственного университета. История. 2018. № 51. С. 28.

⁴³ Там же.

⁴⁴ Алексеевский Е.В. Химические лаборатории и прохождение аналитической химии в Германских вузах // Русско-германский вестник науки и техники. 1930. № 2 (4). С. 60–63.

⁴⁵ Спиридонова Т.А. К 120-летию со дня рождения профессора ЛТИ, полковника ВМФ Евгения Владимировича Алексеевского // Известия Санкт-Петербургского государственного технологического института (технического университета). 2013. № 20 (46). С. 104–105.

⁴⁶ Докладная записка ГОИ о командировке заграницу аспиранта тов. А.А. Вернера, июнь 1931 г. // ЦГАНТД СПб. Ф. 169. Оп. 13. Д. 252. Л. 22.

⁴⁷ Там же.

Об авторах

Максим Алексеевич Ганин

Российский государственный гуманитарный университет; Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого

Автор, ответственный за переписку.
Email: maxim-ganin@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-3190-3491
ResearcherId: HTQ-3832-2023

старший научный сотрудник, ассистент

Россия, Москва; Санкт-Петербург

Список литературы

Дополнительные файлы